– И сдали бы в металлолом, даже не подозревая, с чем имеют дело. – Ред поддел пальцем папку с каталогом. – А вы поняли, что это?

– Конечно. Попытка управлять ходом истории.

Ред спокойно кивнул, словно ожидал подобного ответа.

– Почему вы так подумали?

Сара рассказала ему все, до чего додумалась прошлой ночью. Куинн, Карсон, общество Бэббиджа… Причины покушений на Денниса, Моргана и людей Уайднера. Однако, еще не доверяя своему собеседнику до конца, не стала упоминать о компьютерном «черве», созданном ею в отместку.

Ред был само внимание. Когда она закончила, он еще долго сидел молча, нервно потирая руки. Потом тряхнул головой и невесело рассмеялся.

– Ну что? – торжествующе бросила Сара. – Права я или нет?

Он пропустил вопрос мимо ушей и продолжал размышлять, сложив пальцы домиком.

– А где тот список, что вы нашли? Клиологический анализ.

– У Денниса. Скорее всего дома.

Ред полез в карман и достал мобильный телефон.

– Извините, мне надо позвонить.

Сара молча пожала плечами. Ред набрал номер – цифр было больше, чем обычно, – и несколько минут говорил что-то, отвернувшись, чтобы она не слышала. Потом долго слушал, кивая. Закончив, повернулся к Саре.

– Мы пошлем к вашему другу своих людей для охраны. Им понадобится время, чтобы доехать, но я думаю, что в больнице с ним ничего не случится. И еще на всякий случай присмотрим за профессором истории.

– Спасибо.

– Что? А, пожалуйста. Это для того, чтобы исключить утечку. Может, удастся найти список.

– А теперь ваша очередь, – улыбнулась Сара. – Расскажите мне об обществе Бэббиджа.

– Его больше не существует, оно умерло много лет назад. – Опустив глаза, Ред стал рассматривать свои руки. – Думаю, теперь нет смысла что-то от вас скрывать, это ничего не изменит: – Он пожал плечами и указал на место рядом с собой. – Присаживайтесь, я расскажу. История чертовски занимательная.

Сара не стала садиться рядом, что Реда, похоже, позабавило. Вместо этого она устроилась на том же стуле, что и в прошлый раз.

Ред наклонился вперед, сцепив руки и глядя в пол.

– Кроуфорда и компанию интересовало поведение больших масс людей, – начал он. – В те времена статистика была на пике популярности. Данные о населении, климате, торговле, преступности, образовании – да о чем угодно – собирались так же рьяно, как данные о движении планет в астрономии. Считалось, что, накопив достаточно данных, можно пойти дальше Тихо Браге и Кеплера, открыв некие «законы массового поведения». Один бельгийский астроном, Адольф Кетле, пытался научно обосновать прогрессивную социальную политику. Потом появились труды Бэббиджа по системному анализу. Тогда Кроуфорд и другие основатели общества Бэббиджа попробовали использовать его методы для анализа социологической статистики и обнаружили, что, несмотря на кажущийся хаос, данные описываются вполне предсказуемыми математическими кривыми. Если вывести уравнения, которыми эти кривые описываются – что помогали сделать новые машины Бэббиджа, – то можно в рамках статистической достоверности экстраполировать кривые и, таким образом, предсказать будущее.

Он нахмурился и сделал паузу.

– У них не сразу стало получаться. Бывали просто смехотворные ошибки. Что поделаешь, метод совсем новый, данные не всегда точные, а знания еще поверхностные. Со временем, конечно, теоретические модели удалось усовершенствовать, но мы до сих пор иногда сталкиваемся с сюрпризами. Проблема крайне сложная.

Сара покачала головой.

– Сложная? Да она просто неразрешимая! Разве можно предсказать поведение системы, состоящей из миллиона частей?

Ред взглянул на часы.

– Зачем мелкие подробности, если известна общая тенденция? – Он потер руки. – Так вот группа Кроуфорда обнаружила тенденцию, которая напугала их до смерти. Оказалось, что известные им кривые сходятся в начале 1940-х годов в одной точке, соответствующей общемировой катастрофе и гибели цивилизации.

Сара опешила.

– Гибели? Война, конечно, была, но…

– Тут действовало сразу несколько тенденций: объединение Германии, мощный подъем ее промышленного и научного потенциала, рост населения и истощение собственных природных ресурсов. Начиная с середины XIX века эти процессы начали набирать силу. В то же время мощность взрывчатых веществ должна была расти экспоненциально. Сложите все это вместе и… Мы имеем Германию образца 1939 года с атомными бомбами.

Сара покачала головой.

– Этого же не случилось! Наверное, уравнения были неправильными. Вы же сами сказали, что ошибки иногда случались.

– Неправильные уравнения? А может быть, своевременное вмешательство? – Он пожал плечами. – Как бы поступили вы? Остались бы в стороне, надеясь, что предсказание не сбудется, или что-нибудь бы предприняли, опасаясь, что оно окажется верным? Те люди сделали то, что должны были сделать: посеяли семена, чтобы взрастить их в течение поколений. Общество было немногочисленно и действовало лишь в Америке. Социокинетическая энергия у него была ничтожная… – Ред улыбнулся, как бы прося извинения за научный жаргон. – В общем, они стали искать критические точки, или точки развилки, то есть моменты времени, когда малыми силами можно было оказать воздействие на события большого масштаба.

– Гвозди от подков, – пробормотала Сара.

– Что? Ну да, – кивнул Ред. – Очень удачное сравнение. Кроуфорд и его единомышленники надеялись сделать из Соединенных Штатов противовес Германии. Наше промышленное развитие сдерживалось системой рабства, и поэтому с ней надо было покончить. Юг оставался аграрно-феодальной окраиной, однако, согласно конституции, мог наложить вето на любые прогрессивные преобразования, будь то политические реформы или строительство трансконтинентальной железной дороги. Они сделали то, что должны были, – повторил он.

Сара подняла брови. Общество Бэббиджа покончило с рабством? И не ради идеалов свободы и человеческого достоинства, а чтобы ускорить экономический прогресс! Она хорошо помнила, что рассказывал о тех временах ее дед со слов его собственного деда. Какая, к чертям, экономика!

– Ну и как они уничтожили рабство? – недоверчиво спросила она. – Начали Гражданскую войну?

Ред поднялся с дивана и засунул руки в карманы.

– Они ее не хотели. Произошла одна из тех самых ошибок. Видите ли, рабство тогда уже само отмирало, по экономическим причинам. По оценкам Сьюарда, ему оставалось существовать лет пятьдесят, не больше. Общество просто попыталось подтолкнуть его к могиле.

– Поддерживая аболиционистов?

– Нет. Открытая атака лишь озлобила бы Юг и заставила бы его окопаться. Вместо этого общество использовало свой вес и влияние, чтобы протолкнуть в Конгрессе законы о гомстедах и народном суверенитете. Этим оно нанесло куда больший урон рабству, чем «Хижина дяди Тома». Мелким фермерам ни к чему рабы и большие плантации. Так что Кроуфорд и его друзья вовсе не планировали начинать войну.

– Но война началась.

Ред поморщился и отвел глаза.

– Не надо было баловаться спичками на пороховом складе. Теперь мы стали умнее.

– Ну да, конечно… – протянула Сара.

– Да-да, умнее, потому что не вмешиваемся так часто, а только в тех случаях, когда совершенно уверены в том, что делаем. Двадцать раз отмеряем, прежде чем отрезать. И притом речь идет лишь о внесении незначительных поправок то тут, то там с целью максимально увеличить наши доходы. Никаких «хирургических операций». Гораздо проще скорректировать существующую тенденцию, чем остановить ее или создать новую. Мы не управляем историей, с таким же успехом можно пытаться остановить прилив. – Ред повернулся и посмотрел ей в глаза. – От подобных попыток мы давно отказались.

Он снова сел на диван и развел руками.

– Ну, вот и все. Никаких зловещих планов завоевания мирового господства. Разочарованы?

Как ни странно, Сара и в самом деле была разочарована. Идея заговора с целью править миром хотя бы отдавала каким-то безумным величием, а вот заговор с целью наживы выглядел просто жалко.