Пришла мама Леночки – она волновалась, что дочки долго нет дома, а увидев ту на дереве, совсем перепугалась. Пожарные быстро отреагировали на звонок взволнованной мамаши. Теперь указания Лене давала пожарная команда. Детвора внизу притихла. Леночка стеснялась троих высоких мужчин в форме и от этого ничего толком не понимала.

Наконец долгий спуск завершился. Лена справилась! Радостные крики огласили двор. А она, зарёванная, с перепачканными спутанными волосами, бросилась к маме.

Сердитый взгляд Лениной мамы любого бы заставил покраснеть, но не Машу. Она лишь вежливо поздоровалась и спросила у подружкиной спины:

– А когда экзамен-то?

Леночка обернулась.

– Двадцать пятого! В шестнадцать ноль-ноль.

– Через неделю?

– Да!

Маша подняла руки и громко объявила:

– А ну, разойдись! Концерт окончен!

Руки лежали в карманах, ноги пинали камушек, а Маша счастливо улыбалась: залезть на это дерево она уговаривала Леночку два года.

Главное – мотивация!

Маша взбежала по ступенькам к своему подъезду. Под ногами привычно затанцевала разбитая плитка. В её трещинках Маше всегда виделась балерина: голова, руки, ноги, туловище, даже платье отчётливо проступали на кафельном полу. Маша помахала ей рукой, а танцовщица продолжила тянуть ногу вверх.

Подъездная дверь приветливо заскрипела. Маша бегом взлетела на три лестничных пролёта. Ключ с первой попытки попал в замочную скважину, и громкий хлопок двери сообщил о Машином приходе.

В коридоре её встретила мама.

– Дорогая, здравствуй. Давай вещи – постираю. – Молчаливым укором от мамы веяло за версту.

Маша сморщилась:

– Мам, нормалёк. Они ещё чистые.

Серые мамины глаза посмотрели с укоризной, но начинать перепалку Анастасии Петровне не хотелось, и она промолчала.

– Иди тогда ужинать.

– Ага, мам. Щас, сделаю кое-что.

И Маша заскочила в свою комнату. Снова хлопнула дверь.

Комната словно встрепенулась – с приходом Маши закипала жизнь. И ничего, что от этого страдали то соседи, то родители, а часто стены, мебель или паркет. Комната легко прощала хозяйке и беспорядок, и пёстрые наклейки где ни попадя, и пыльные огрызки в самом дальнем углу под кроватью.

Все мамины «Ты же девочка!» отскакивали от Маши, как пули от бронежилета.

– Я хотела быть мальчиком! – в сотый раз восклицала она, и спор затухал, как огонь от ведра воды.

С этим мама ничего поделать не могла.

– Это величайший дар – быть женщиной, – вздыхала она. – И его хорошо не просто ценить, а лелеять, как нежный цветок.

– Мам, ну хватит этих духовных разговоров. Двадцать первый век скоро. Кому твоя женственность нужна?!

Мама оправляла длинную юбку и с улыбкой смотрела на дочь:

– В кого ты такая уродилась?

– В папу! – смеялась Маша.

И точно. Маша знала, каким папа был в детстве. Как лазал по деревьям и играл с мальчишками в футбол, а его разодранные коленки, вечные дыры и грязь на одежде доставляли много хлопот его маме, бабушке Тасе. Она часто рассказывала об этом внучке, а та после таких разговоров с мальчишеским запалом покоряла ещё одно дерево.

Маша выудила со дна шкафа толстый портфель. Обшарпанные бока выдавали его старость. А выгравированная сзади надпись «Серафим Поспелов» подсказывала, что он принадлежал мужчине.

Маша рукой стёрла с крышки пыль.

– Дедушка, ну почему ты так рано умер? Мы бы вместе бороздили моря и океаны! Может быть, даже пиратов встретили бы…

Дед Сима умер, когда Маше исполнился только год. Его неожиданная кончина стала серьёзным испытанием для семьи. Особенно для бабушки Таси – она прожила с мужем тридцать два года.

Портфель перешёл к Маше лет в шесть или семь вместе с рассказами о дальних плаваниях капитана Серафима.

Конечно, сейчас пираты и прочие опасности остались в прошлом, но в Машином воображении дедушкина работа была полна романтики и приключений. И Маша мечтала тоже стать капитаном. На все мамины уговоры она упрямо вздёргивала носик и отворачивалась. Объяснять что-то взрослым не было смысла. «Всё равно они ничего не понимают», – не раз говорила Маша Леночке.

Обхватив дедушкин портфель, Маша погрузилась в мечты. Запах моря щекотал ноздри, в ушах звучали крики чаек, и комната будто качалась на волнах…

Десять минут пролетели мгновенно, и только мамин крик смыл наваждение:

– Маша, ты где?

– Пять сек! – отозвалась девочка и открыла портфель.

Здесь хранились сокровища. Камушек с рисунком, напоминающим волну. Платок самого дедушки-капитана с его инициалами. Его зажигалка с надписью на боку: «Верный курс». Это было название корабля деда.

Много всего было в портфеле близкого и дорогого, но ценного лишь для Маши. Другие посчитали бы это кучей хлама. Поэтому она никому и не рассказывала.

Сегодня она положила сюда пустую гильзу, которая прыгнула под ноги во дворе. А потом быстро затолкала портфель назад под груду очень важных и нужных вещей и бросилась на кухню.

– Мам, – с набитым ртом заявила Маша. – Я буду поступать в художку!

Ложка звякнула об пол. Анастасии Петровне – Машины друзья звали её просто тётей Настей – казалось, что она давно привыкла к чудачествам дочки. Но эта новость ошеломила её.

Стряхнув суп, который вместе с ложкой выплеснулся из тарелки, мама ушла переодеваться в штаны. Небесно-голубую юбку оставалось только отправить в стирку, а ещё нужно было срочно протереть пол.

Мама у Маши была красивая, высокая – чуть-чуть ниже папы, Виктора Серафимовича, а его росту многие завидовали. «Метр девяносто и ещё чуть-чуть», – так он сам говорил о себе.

Маша старательно ела – аппетит она нагуляла будь здоров. Но даже долгая пауза не помогла маме переварить новость.

– Т-ты б-будешь п-поступать в художку? – мамин голос запинался от волнения.

– Мам, ну что ты, как маленькая! Будто я тебе сказала, что завтра отчаливаю.

– Милая… – Найти подход к подрастающей дочери у мамы не получалось. – Что-то я не замечала, что ты любишь рисовать.

– Ненавижу, – буркнула Маша, отводя глаза.

– А с чего такое решение?

Говорить правду не хотелось, поэтому Маша бросила коротко:

– На спор. – И чтобы совсем успокоить маму, сказала: – Я с Леночкой пойду, она тоже собирается.

Леночку Анастасия Петровна любила. Именно о такой дочке она мечтала, когда ждала Машу. И поначалу казалось, что мечта сбылась – Маша росла чистенькой милой девочкой в опрятных платьицах. Но только до полутора лет, пока не научилась спорить и возмущаться. С тех пор платья ушли в прошлое вместе с чистотой. Маша походила на настоящего мальчика. Манеры, повадки, любимые занятия – всё было мальчишечьим. И ничего с этим поделать мама не могла.

– Это всё потому, что ты хотел мальчика, – укоряла она мужа. – И поддерживаешь, и восхищаешься её мальчишеством.

– А если мне и правда хотелось и хочется мальчика, – оправдывался папа.

Он мечтал о большой семье, но не вышло. Больше они с женой родить не смогли.

– Ну ты же знаешь, что… – Настя запнулась.

– Знаю, – Виктор обнял жену. – Но куда я могу деть мечты? Видимо, Машенька чувствует и всегда чувствовала их.

После таких разговоров Анастасия обычно грустила не один день.

Сегодня, рассказывая мужу о решении дочки, она вдруг подумала, что всё ещё может измениться.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.