–Это бельё очень удобно для подоспешника,– авторитетно заявил Седой, узнав причину потехи.– Оно не мнётся и не натирает тело, а поправить складку под слоем железа не так просто. Другой вопрос, что они разукрашены как попугаи.

В этом бою погибло шестнадцать армейцев, если считать вместе с добитыми, не сумевшими сбежать со своими, ранеными. Было повержено так же восемь коней. У триединцев погибло трое из тяжёлой пехоты и шесть из лёгкой. Ещё два десятка было ранено и им сразу же была оказана помощь военными лекарями. Непобедимая конница армейцев, пожалуй, впервые за полтора столетия, потерпела поражение!

Алекс Седой, который вместе со всеми тоже участвовал в сражении, обратился к своему войску.

–Воины Триединки!– прокричал он, сев на одного из уцелевших коней.– Эту славную победу будут помнить наши потомки! Этот день, 2-го июля 182-го года, навсегда останется в истории Новой эры! Но расслабляться не следует! Враг всё ещё силён и впереди нас ждут новые битвы и новые победы! А в том, что мы и впредь будем побеждать я нисколько не сомневаюсь! Слава Триединке!

–Слава! Слава!– с воодушевлением подхватили воины, потрясая оружием.– Смерть армейцам!

Камыш в этом бою был легко ранен, но зато ему удалось сбить с коня одного из армейцев. Это был его первый бой и провёл он его вполне достойно! Вспоминая подробности этого кровопролития, он думал о своих друзьях и о том, как будет рассказывать им об этой битве и славной победе над грозным и сильным врагом.

Седой распорядился начать обед, а сам уединился с Мясорубом и Шипом, чтобы обсудить дальнейшие действия. Позже к ним присоединились четверо полусотников, Гладкий и Псих от тяжёлой сотни и Кудряш с Зорким от лёгкой. Совет затянулся на два час, после чего Седой заявил, что ему надо поспать, но приказал выставить дозоры, причём не только со стороны города, но и на северном и южном краю леса.

–Будить при малейшем изменении обстановки,– велел воевода и , завернувшись в плащ лёг на постель из веток.

Разбудили Алекса когда солнце уже клонилось к закату.

–Седой,– сказал дозорный,– там у ворот какое-то движение началось.

Воевода прошёл к краю леса и действительно увидел, как из города выходят люди. Это были скорее всего простые жители города, казы. Вооружены они были деревянными щитами и копьями, доспехов на них не было вовсе. Когда за ворота вышло около двухсот человек, за ними выехали всадники, более ста человек. Было понятно, что армейцы заставили местных жителей идти в атаку на триединцев. Подгоняемые всадниками баганцы неорганизованной толпой пошли к лесу, не соблюдая никакого строя.

–Где сотники?– едва успел проговорить Седой, как возле него появились Мясоруб и Шип вместе со своими полусотниками. Алекс Седой не успел дать им распоряжения, как появился ещё один дозорный.

–С юга к лесу скрытно подбираются пешие армейцы,– сказал он.

–Сколько их?– быстро спросил Алекс.

–В районе полусотни.

–Так,– принял решение после недолгого раздумья воевода.– Псих, бери своих людей, хорошо замаскируйтесь и дайте войти этой полусотне в лес, потом атакуйте. Мясоруб, бери людей Гладкого и строй фалангу в два ряда перед лесом. Шип, Кудряша на левый фланг, Зоркого на правый. Без приказа не стрелять, попробуем образумить баганцев, обратить их против армейцев. Арбалетчикам стрелять во всадников, как только они подойдут на нужное расстояние. Лёгкие стрелы на всадников не тратить, да и тяжёлыми особо, без нужды, не разбрасывайтесь. Да сами всё знаете, что там говорить… Всё! Выполнять!

Когда между триединцами и ополченцами Баганки оставалось метров сто, Алекс, стоявший вместе со своими воинами в первой шеренге, громко прокричал:

–Братья! Мы такие же казы как и вы, и мы пришли сюда, чтобы избавить вас от армейцев! Довольно терпеть их издевательства, поверните оружие против них, и мы вам поможем!

Баганцы на мгновение замешкались, но подгоняемые армейцами снова пошли вперёд.

–Лёгкие!-скомандовал Седой и на наступавших с обоих флангов посыпались лёгкие стрелы с костяными, а то и кремниевыми наконечниками. Во всадников же полетели болты из арбалетов. Что бы преодолеть обстреливаемый участок, ополченцы бросились вперёд, прямо на копья железной пехоты. Воины Мясоруба легко сдержали натиск и медленно пошли вперёд, держа строй. Баганцы, теряя людей, попятились назад. Тем временем всадники, разделившись на две группы, атаковали фланги триединцев, сминая и разгоняя лёгкую пехоту Шипа. Камыш так же, увидев несущиеся на себя закованных в железо лошадей и грозных всадников, закованных в латы, не смог сдержать стаха и стал, пытаясь держать строй, отходить вместе со всеми к спасительным кустам и деревьям, где тяжеловооружённые всадники потеряли бы своё преимущество в силе натиска, манёвренности и скорости. Однако какой-либо строй против несущихся на тебя закованных в железо коней было удержать проблематично, тем более была задача как можно быстрее заманить наступающую конницу в лес, что и начали делать бойцы лёгкой пехоты, но с излишней поспешностью, оголяя тем самым фланги тяжёлой полусотни Гладкого. Однако в это же время бросились бежать ополченцы, понёсшие от копий триединцев существенные потери и тогда сотник Мясоруб отдал своей тяжёлой полусотне, где стоял в первом ряду рядом с полусотником Гладким, приказ "Отход!"

* * *

Полсотни армейцев, беспрепятственно вошедших в лес с юга, услышали шум битвы и поспешили туда, что бы ударить триединцам в тыл. Они совсем не ждали, что их здесь будет ждать засада и потому, когда в полном молчании на них бросились воины Психа, это стало для них полной неожиданностью. В первые же секунды армейцы потеряли сразу несколько человек, что ещё больше ошарашило их, а триединцы, что пугало ещё больше, атаковали молча, были слышны лишь ухающие удары, вскрики раненых и хрип умирающих. Бесшумные фигуры, несущие смерть в сумеречном, освещённом лишь лиловыми лучами кровавого заката лесу, это действительно впечатляло- отважные и опытные рубаки в панике бросились бежать. Псих не стал их преследовать, а повёл своих людей на шум битвы. Выйдя из леса, его полусотня бросилась на выручку левому флангу, где лёгкая пехота Кудряша уже отошла в заросли, где пыталась копьями стаскивать всадников с коней. У них это не совсем получалось, они несли потери и уже были близки к паническому бегству. Камыш, сражаясь здесь же, отбивался от наседавших всадников отчаянно и обречённо. Потеряв копьё, он пытался своим коротким мечом перерезать стремена всадников. Достать этим самым мечом самих армейцев не представлялось никакой возможности, по причине крайней закрытости тела железом. Его товарищи падали один за другим, а их места заполнялись всадниками на взмыленных лошадях.

Правый фланг противника был просто опрокинут неожиданным и яростным ударом тяжёлой полусотни Психа, которые с ходу выбивали своими тяжёлыми копьями всадников из их сёдел, а те, завязшие в кустах и среди деревьев, не в состоянии были ответить своим козырем- массированной и быстрой атакой плотного, железного строя. А монолитного строя уже и не было. Повторялась та же ошибка армейцев, что и сделанная ими же всего несколько часов назад, ещё днём: всадники, догоняя убегавшую лёгкую пехоту триединцев, врубились в заросли леса, где потеряли натиск, манёвренность и скорость. Внезапный удар воинов Психа пришёлся почти в тыл конников, что было для них неприятным сюрпризом. Это начало склонять их к отступлению и мысль эта ещё более укрепилась, когда из зарослей появились отступавшие до этого воины лёгкой пехоты. Задуманное было по началу организованное отступление очень скоро превратилось в беспорядочное бегство, впрочем, не совсем уж "беспорядочное": своих раненых, да, зачастую, и убитых, армейцы старались не бросать. Разбив правый фланг, Псих бросил своих людей на левый фланг противника. К этому времени ополчение Баганки, безуспешно, но отчаянно атаковавшая тяжёлых пехотинцев, уже обратилось в бегство, поэтому полусотня Гладкого тоже получила возможность отбросить успевших зайти им во фланги всадников и прийти на помощь уже близкой к панике полусотне Зоркого. Его люди уже вели бой в зарослях, вольно или невольно отходя вглубь леса и тем самым увлекая за собой всадников. Всадники левого фланга, более полусотни опытных и умелых бойцов, уже почти полным составом неразумно затянутые в лес, внезапно были атакованы сразу с трёх сторон! С тыла нанесла удар полусотня Гладкого, правый фланг был атакован бойцами Психа, а из лесу вернулась лёгкая полусотня Зоркого. Армейцам грозило полное уничтожение и потому они, нисколько не задумываясь, начали отступление. Поначалу неплохо организованный отход, так же, как и в недавнем случае, вследствие яростных, почти безумных атак триединцев, превратился в бегство. Левый фланг противника был разбит, как разбит и правый фланг, не считая центра войск баганцев, состоявшего из рекрутов, не составивших особых проблем триединцам и быстро рассеянных. Это был уже третий бой за этот день и триединцы в третий раз снова одержали победу, на этот раз над превосходящими почти в два раза силами противника!