Сегодня я прогнулся под Братка и Куратора не только из-за нежелания прослыть убийцей-педофилом. Нынешний челлендж должен помочь мне прокачаться для перехода на следующий уровень Мета-игры.

Ещё я верю, что жанр киберпанка породила сама Мета-игра. Зачем? Для маскировки. Известно же: если хочешь что-нибудь скрыть, положи это у всех на виду. После этого любой, кто случайно столкнётся с проявлениями искусственной симуляции, решит, что ему померещилось из-за неумеренного просмотра фильмов и чтения книг в жанре киберпанка – той же «Матрицы» или «Призрака в доспехах». Сколько подобных мне игровых персонажей так и не смогло переступить черту, отбросить шаблоны и поверить в увиденное?

Значит ли это, что любой нэпс может стать игровым персонажем, подобно тому, как в шахматах каждая пешка может стать ферзём? Неужели это единственный фактор, отличающий главного героя от рядового нэпса – способность помыслить немыслимое и поверить в невероятное? Кто первый выделяется из массы, с тем Мета-игра и работает? От подобных вопросов голова кружится сильнее, чем от алкоголя. Ведь тогда получается, что у Мета-игры нет центрального персонажа и нет основного сюжета. Кто из нэпсов становится главгероем, такой сюжет специально под него и пишется. Подобное устройство Мета-игры открывает перед ней практически безграничный набор возможностей и бесконечную свободу действий.

Главный герой китайских фильмов про кун-фу, придя в школу боевых искусств, не сразу приступает к обучению. Сперва он таскает воду и подметает полы, его задирают старшие ученики, он служит грушей для битья и мальчиком на побегушках. Это на самом деле не унижение, это суровый тест на выдержку и силу воли. Если неофит сломается и бросит учёбу, нет никакого смысла тратить на него время, ведь он слабак и размазня, которому не стать настоящим мастером. Отношение Мета-игры к главным персонажам такое же. Нескончаемое жизненное дерьмо – это аналог таскания воды и подметания полов. Мета-игра проверяет, не сломаюсь ли я, сумею ли доказать, что достоин большего. Если я прыгну под поезд, порежу вены или сигану из окна, то при следующем рестарте так и останусь навсегда рядовым нэпсом. Но я терплю в надежде, что терпение мне зачтётся – и вот, пожалуйста, мне поручен первый серьёзный челлендж. Нет сомнений, шарага окажется непростым местом, что-то там явно должно произойти, для чего мне не обойтись без Сисирины. Ни в коем случае нельзя отпугнуть её своими заскоками, я должен оставаться паинькой и во всём ей угождать, исполнять любой её каприз, лишь бы она оставалась рядом. Тогда сюжет будет разворачиваться как надо.

Сюжет… А он вообще есть? Должен быть! Раз есть игра, значит обязательно есть и сюжет. Вот только какой?..

Хорошо бы уметь читать мысли, чтобы не ошибаться в отношениях с новой подругой и спутницей. К сожалению, мне неизвестно, что творится в хорошенькой головке Сисирины. До сих пор я не встречал ключевых нэпсов, а если и встречал, то ничего об этом не помню. Для меня подобные неигровые персонажи – величайшая загадка. С их помощью Мета-игра может выкидывать любые фокусы. Успевай только держать ухо востро и не зевать.

– Твоё мировоззрение – это по сути не более, чем причудливая версия солипсизма, – говорит Сисирина. – Ты просто уверовал в Мета-игру, как другие верят в бога, в НЛО, в Атлантиду, в плоскую Землю, в креационизм…

– Ни во что я не уверовал, – нехотя возражаю я, потому что и сам уже потерял интерес к спору. Дневная жара пошла на спад, градус жизненного дерьма тоже. Я иду и наслаждаюсь временной передышкой. – Всего лишь стараюсь следовать очевидному методологическому правилу: если что-то ведёт себя так, словно оно существует, оказывая на меня определённое воздействие, значит это воздействие следует рассматривать как доказательство существования этого «что-то». В данном случае – Мета-игры.

– Будь любезен привести конкретные примеры. Пока что я слышала только сказки про жизненное дерьмо. Раз мы в Мета-игре и она на нас постоянно воздействует, покажи, как. Примеры в студию!

– Проявления Мета-игры всегда происходят неожиданно. Когда что-то такое случится, сама всё увидишь.

Сисирина издаёт победный смешок, достаёт телефон и распутывает провод с наушниками. По её мнению, она выиграла спор.

– Что слушаешь? – спрашиваю я.

– Rammstein. Обожаю их! – Сисирина начинает напевать вполголоса: – Москау, раз-два-три, Москау, посмотри, пионеры там и тут песни Ленину поют…

– Не ожидал, что тебе нравится тяжеляк, – говорю я.

– А чего ты ожидал?

– Чего-нибудь попроще – Цой, Земфира, Пелагея… Или вообще какую-нибудь девчачью попсню – Руки вверх, Чай вдвоём…

– Буэ-э! – Сисирина вываливает язык наружу и корчит смешную рожицу. – Говнорок и попса – отстой. Причём говнари ещё хуже попсы – своими разглагольствованиями про душу. Как только видишь, что кто-то распинается на тему: «Зато в моих песнях есть душа» – бззз! – говнарь detected! Никто так не любит трындеть про душу, как трёхаккордные говнари, плагиатящие забугорных звёзд. А я тащусь от групп, играющих Neue Deutsche Härte и близкородственные направления: Rammstein, Lindemann, Unheilig, Eisenherz, Eisbrecher, Knorkator, Megaherz, Tanzwut, Oomph, Ministry, LARD, KMFDM, Nine Inch Nails, The Kovenant, Marilyn Manson, Turmion Kätilöt, Schwarzer Engel, Laibach, Blutengel, Das Ich, Front 242, Pain, ну и так далее. А у тебя что в плеере?

– В основном панкуха. – Это я почему-то помню. – Sex Pistols, Dead Kennedys, The Exploited, Bad Religion, The Toy Dolls… Иногда гоняю какой-нибудь хардкор – D.R.I., Agnostic Front… Или альтернативу – System of a Down, Limp Bizkit, Guano Apes, Linkin Park, Korn, Slipknot, Muse и всё в таком духе.

– Green Day и Offspring, значит, не слушаешь?

– Они не настоящие панки. Коммерческая параша.

После подобных признаний этот ключевой нэпс нравится мне ещё больше. Я украдкой любуюсь Сисириной (исключительно верхней её частью). Она почти не пользуется косметикой – лишь слегка подкрашивает глаза, – но от этого вовсе не кажется тусклой, блёклой и невзрачной. Некоторым девушкам не обязательно подчёркивать и выделять в себе что-то, чтобы выглядеть обаятельно и привлекательно. У них и так наличествует от природы всё, что нужно.

Я спрашиваю:

– Как тебе «Металлика»?

В отношении этой группы Сисирина столь же безапелляционна, как и в отношении попсы с говнороком.

– Метла – дрянь команда. И как музыканты, и как люди. Известные сутяги, подающие, чуть что, на любого в суд за халявное использование их музыки. А ты слышал, чтобы они хоть раз, например, подали в суд на Пентагон?

– За что им подавать в суд на Пентагон? – не понимаю я.

– Ну как же, помнишь ведь нашумевшую историю про пытки заключённых в Гуантанамо? В качестве одной из пыток узникам круглосуточно крутили музыку Метлы. Думаешь, они постеснялись бы засудить Пентагон? Это ж Америка, там даже президента можно засудить. А раз нет исков, значит Пентагон исправно башлял Метле за использование музыки в Гуантанамо. Получается, Метла наживалась на пытках. Пытки – это военное преступление, а Метла – подельник преступников, по которым трибунал плачет!

За разговорами о личных пристрастиях мы подходим к новому двадцатипятиэтажному ПИКовскому дому без балконов, облицованному дебильной разноцветной плиткой, из-за чего здание напоминает вертикально стоящий гигантский кирпич, разукрашенный кислотными наркоманами. Пространство вокруг здания выложено собянинской плиткой и плотно заставлено припаркованными машинами.

Сисирина вопросительно смотрит на меня.

– Ну что, никаких проявлений Мета-игры?

– Ещё не вечер, – неуверенно бормочу я и красотуля грозит мне пальчиком.

– Вспомни принцип Оккама: не следует множить число сущностей сверх необходимого. Нет никакой Мета-игры, мы живём в реальном физическом мире.

Я резко меняю тему, потому что не хочу встревать в бесполезный спор.

– Аккумулятор почти сел. Можно у тебя дома байк зарядить?

Моя спутница открывает и придерживает дверь. Мы заходим в подъезд. Консьержа не видать, из почтовых ящиков торчат кипы рекламной макулатуры. Лифт оказывается на удивление просторным, мы с велосипедом помещаемся там без труда и ещё остаётся достаточно места, при том, что лифт не грузовой.