— И овальный мазок — его, фирменный, — подтвердила Галина Васильевна, вглядываясь в полотно.

Арина наблюдала за ними все с той же усмешкой.

— И это сочетание оранжево-красного колорита пейзажа… — почти экстатически продолжал Андрей, — и ярких ритмических ударов за счет красного цвета крыш!

— Володин цвет, — подтвердила Галина Васильевна тоном знатока. — Его фирменный красный. Очень насыщенный… открытый… звонкий!

— Я вижу, ваш внук — совершеннейший фанат творчества своего деда, — насмешливо вставила Арина.

Галина Васильевна резко оглянулась на нее, сказала со спокойным достоинством:

— Не только фанат. Андрюша — тонкий знаток. Он может дать фору многим профессиональным исследователям творчества Иваницкого!

— Ладно тебе, Галь! — отмахнулся Андрей, не отрывая от полотна жадных, счастливых глаз. — Слушай, даже не верится…

— Кто бы спорил… — Арина вернулась к овальному зеркалу. — Я была уверена, что только вы в состоянии отличить копию от оригинала. Так вот, дорогие мои гости, — с саркастической улыбкой продолжила она, — я передумала. Я не собираюсь дарить вам картину.

Невооруженным глазом было видно, какое наслаждение ей доставило созерцание вытянувшихся от удивления лиц гостей.

— Мне нужна была качественная экспертиза, только и всего. Спасибо вам.

Галина Васильевна медленно подошла к Арине.

— Ну знаете ли, это уже слишком! — срывающимся голосом произнесла она. — Слишком много ударов… для одного дня…

— Ей нужна была экспертиза! — ненавидяще передразнил Арину Андрей. — Причем бесплатная! На халяву!

— Какая же вы… дрянь! — прошептала Галина Васильевна.

Арина засмеялась тихим, серебристым смехом.

— Пойдем отсюда, Андрюша. — Галина Васильевна обняла внука за дрожащие плечи. — Эта дама ловит кайф, глядя на то, как нам с тобой…

— Хреново! — в сердцах выпалил Андрей.

— Не буду спорить, — невозмутимо согласилась Арина.

Выйдя на улицу, бабушка и внук медленно побрели к воротам.

— Хотите, я вызову для вас машину? — насмешливо предложила им Арина, выйдя на крыльцо.

— Спасибо, не стоит, — не обернувшись, бросила Галина Васильевна. — Мы уже прокатились на вашем авто. Сомнительное удовольствие.

— Зато сколько острых ощущений! — Арина рассмеялась. — Такой день рождения мэтра вы не забудете. Будет что вспомнить.

Уже подойдя к воротам, Галина Васильевна оглянулась. Арина, сойдя с крыльца, стояла на садовой дорожке.

— Не знаю, почему вы решили так подло обойтись с нами… — начала Галина Васильевна, стараясь держаться в рамках.

— Всему свое время, — со своей фирменной загадочной полуулыбкой ответила Арина.

— …но мне жаль вас, — продолжила Галина Васильевна. — Вы переполнены ненавистью, а ненависть разъедает душу…

— Может быть, все же вызвать «скорую»? — перебила ее Арина с наигранным сочувствием. — Вы такая бледная…

— Врезал бы ей! — прошипел Андрей. — Жаль, теток не бьют, а то бы…

— Ненависть разрушительна, — спокойно добавила Галина Васильевна, словно не услышав предложения хозяйки дома. — Вы разрушаете, губите себя. Так что «скорую» нужно вызывать не для меня, а для вас.

Выскочивший на улицу Евгений, пошатываясь, молча подошел к воротам, открыл их, пропуская гостей. Арина смотрела им вслед — зрачки ее глаз были неестественно расширены.

Выйдя за ворота, Галина Васильевна и Андрей в молчании побрели по дороге к ближайшей автобусной остановке. Сели на скамейку. Андрей тяжело вздохнул, посмотрел на часы.

— Пора бы ей уже появиться, — заметил он.

Машин в этот поздний час не было. Вокруг тихо, покойно. Пахло какими-то травами, оглушительно стрекотали цикады.

— Слышишь? — напряженно вслушиваясь, спросил Андрей.

— Такой стрекот трудно не услышать, — невпопад ответила Галина Васильевна.

— Да я не про цикад, кажется, машина едет.

Андрей вышел на середину дороги. Из-за поворота вынырнул автомобиль, рассекая фарами таинственный мрак ночи.

— Сюда, сюда! — закричал Андрей, прыгая на месте и размахивая руками.

Машина стремительно приближалась, сигналя фарами. Андрей вернулся за бабушкой и, взяв ее под руку, вывел на дорогу. Навстречу им уже бежала Саша. За ней шел мужчина высокого роста и плотного телосложения. В отличие от Саши он, казалось, был абсолютно спокоен.

— Живы?! — Саша лихорадочно обцеловала сына. — Мама, ты как?!

— Я в порядке, — устало откликнулась Галина Васильевна и, взглянув на Сашиного приятеля, сказала: — Спасибо вам, — она запнулась и неуверенно добавила, — Алеша…

— Меня зовут… — желая поправить ее, начал было он, ведя Галину Васильевну под руку к машине.

— Ох да, Слава! — испуганно поправила саму себя Галина Васильевна.

— Галя, бедная… Ты запуталась в бойфрендах нашей неутомимой маман! — не без ехидства заметил Андрей, помогая бабушке сесть на заднее сиденье.

— …Меня зовут Илья, — все же договорил мужчина.

— Ну все! — Саша села за руль. — Опустили по полной программе! Хороша у Андрюшки мать! — добавила она, следя за реакцией Ильи, севшего рядом. — Пробы ставить негде…

Как ни странно, несмотря на пикантность темы, сказано это было легко и просто, как если бы речь шла о Сашином пристрастии к мороженому. И все четверо, не сговариваясь, дружно рассмеялись.

— Ладно, я не ревнивый, — вздохнул Илья. — У самого нос в табаке… и все же… — он сделал «страшное» лицо, что еще больше рассмешило присутствующих, — так сколько же их у тебя, Клеопатра?

— Со счета сбилась, — весело ответила Саша и добавила, рванув машину с места: — Но чтобы вот так, ночью, в глушь, по первому зову, — это только ты. Только к тебе.

Саша кружила по комнате, распекая мать и сына, понуро сидящих за столом:

— …Нет, я все-таки не понимаю, как можно было ночью к незнакомому человеку бог весть куда!!! А если бы эти мошенники велели вам привезти деньги?! Господи!!! Да вас бы уже на свете не было!

— Мам, но там был «Этюд» — лучшая картина деда! — крикнул Андрей.

— Ну и что?! Тебе-то не все ли равно? — нервно возразила Саша. — Ты же знаешь: вся коллекция картин достанется не тебе, а твоему родственничку, этому обалдую Володьке!

— Оставь мальчика в покое, — заступилась за внука Галина Васильевна.

— Плевать, — пробормотал Андрей. — Главное — спасти картину! Вернуть ее.

— Молодец! — одобрительно вставила Галина Васильевна.

— Куда вернуть? Кому? Вовке? — не унималась Саша. — Чтобы он потом загнал ее по дешевке…

— Это наш долг, — голосом полным достоинства негромко, но выразительно сказала Галина Васильевна.

— Долг перед кем? — Саша потянулась за сигаретами, но, передумав, взяла из вазы конфету, нервно развернула фантик и положила обратно в вазу.

— Перед дедом! — невозмутимо ответил Андрей.

— Перед потомками… — добавила Галина Васильевна.

Саша всплеснула руками.

— Филантропы! Вы думаете, вам спасибо скажут? Проснется наш маэстро и расплачется…

— Не ерничай, стыдно. — Галина Васильевна с осуждением посмотрела на дочь. — Ни твой отец, ни мы с Андреем не заслужили этого.

Как будто опомнившись, Саша вдруг остановилась, устало опустилась на стул, закрыв лицо руками.

— Мам, ну прости, извини меня, я… — она взяла фантик и скатала его в шарик, — я очень перенервничала, понимаешь… ты даже представить не можешь, что я пережила… здесь… когда…

— Ладно, Саш, три часа ночи, — прошептала Галина Васильевна, вставая из-за стола. — Мы с Андрюшей смертельно устали…

— Смертельно! Вот именно! — вновь завелась Саша. — Вы рисковали смертельно! И ради кого?! Если вдуматься…

— Ради Володи, — стояла на своем Галина Васильевна, — ради его наследия.

— Альтруисты! — негодующе воскликнула Саша. — Это ты, мамочка, воспитала из него фаната дедушкиной… мазни! — Саша вперила в мать гневный взгляд. — Жаль, маэстро не успел оценить Андрюшкиной жертвенной любви! Иначе не отписал бы все Лериному сыну…