Вода приняла форму кресла, и как только внешний вид меня устроил, я заморозил его. Остатки воды устремились обратно, чтобы замёрзнуть и не дать потопу распространяться дальше. Я же сюда не за порчей имущества пришёл, но и эта мелочь была приятной.

Но особенно мне понравился взгляд императора, когда я уселся на своё ледяное кресло.

— Не замёрзнете? — спросил он, не скрывая осуждения в голосе.

Я уже нарушил все нормы приличия, так что чего останавливаться? Поэтому я закинул ногу на ногу и непринуждённо ответил:

— Нет. Я хорошо освоил способность организма к терморегуляции с помощью магии.

Теперь в моём списке достижений будет красной ручкой отмечен пунктик: смог вывести из себя даже императора.

— Пётр Алексеевич, давайте перейдём к сути дела, — продолжил я, чтобы дальше не накалять обстановку.

— Сергей Александрович, вы обвиняетесь в сговоре с целью предательства родины.

— У вас имеются доказательства?

— Вы уже признали вину.

— Нет, я сказал, что знаком с Морфом. И более того, я вытащил его душу из книги и поместил в тело антимага. Теперь Морф служит мне. И предвидя ваши слова, сразу хочу обозначить, что не собираюсь отдавать его ради расправы. Тысяча лет прошла, уже можно и отпустить обиды.

— Он погубил десятки тысяч, а вы называете это обидой, — император ударил кулаком по столу.

— Да. Те времена забыты. Тем более, я планирую переселение Морфа на изнанку, и больше он никогда не ступит на земли империи. Вас устраивает такой вариант или же вы продолжите настаивать на казни для бессмертной сущности?

Я специально отметил про бессмертие. Ведь император не мог знать наверняка, что после переселения в другое тело, Морф стал смертным, как и прошлый его обладатель.

— Нет.

Такого ответа и следовало ожидать. Император не мог себе позволить показать слабость и просто согласиться. Поэтому пришлось действовать тоньше.

— Нам с вами придётся найти компромисс, который устроит обоих. Почему вы вспомнили о Морфе только сейчас?

Император подождал пару секунд и ответил:

— У меня складывается впечатление, что вы собрались повторить его путь.

— О, нет, — я улыбнулся. — И более того, я даже Морфа смог огородить от повторения собственных ошибок. А то мало ли какие изменения происходят в голове за тысячу лет заточения. Но не стану скрывать, что он помог мне развиться. Пользы от Морфа было гораздо больше, чем вреда. Он успел стать мне другом.

Так я обозначил причины, почему готов стоять за вредную душу Морфа до конца. Да, он периодически безумствует, но чего стоит только то, что он помог мне спасти сестру.

— Вы считаете, что ваша дружба с этим монстром должна стоять выше государственных дел.

Император не спрашивал, а утверждал.

— Не будь этого монстра, то мы бы здесь с вами не сидели. Или тотем утаил от важные новости?

— Кречет обозначил лишь заслуги некого Проклятого бога. Но насколько мне известно, Морфелеус далеко не бог.

— Вон оно как, а что ещё про Проклятого бога говорили?

Я выразил интерес, но постарался сохранить серьёзность. Вышло недопонимание, поэтому сложно было не улыбаться во всю ширину рта.

— Сергей, мы здесь не для обсуждения богов. Это не касается темы вашего предательства.

— Как раз напрямую касается.

— Поясните.

— Пояснять должен был ваш тотем, чтобы вы не совершили непоправимого. Но… Уже поздно.

Мой тон изменился, стал холодным. И этот лёд напрочь гасил всю мощь, что вкладывал в голос император.

Мы смотрели друг другу в глаза в немом противостоянии. Но обычный человек, пусть даже маг девятого уровня, кем и был император, не смог бы выдержать этот взгляд. Дело не в том, что глаза как-то излучали магию, а в психическом давлении. Нет более уверенного существа, чем бог.

Да, нам не пришлось драться и разрушать всё вокруг, чтобы понять — кто сильнее. И я был благодарен императору, что он выбрал именно такой способ померяться силой. Если бы он собирал против меня армию, исход был бы совсем иным, и о количестве жертв можно было только догадываться.

— Кем вы стали, Сергей? — спросил император, смотря в сторону окна.

— Проклятым богом.

Не было смысла скрывать, когда одно признание могло разом решить все проблемы. Император снова осмотрел меня с головы до ног. Он не верил… Не мог поверить, что я не вру.

Обычно не вижу смысла что-то доказывать, но сейчас мне очень хотелось увидеть реакцию императора. Для простенького проклятья испепеления не требовалось много энергии, поэтому излучаемые казались лишь песчинками, тающими в воздухе. Под солнечными лучами, что проникали из окна, они опустились на вазу с цветами. И через мгновение она исчезла, оставив после себя лишь крошечное пятно гари.

— Такое любой маг смерти может, — не впечатлился император.

— Подойдите к окну, — улыбнулся я.

Для демонстрации решил опробовать то, что не будет очевидно. И ваза была лишь отвлечением внимания.

Император поднялся и подошёл к окну. Я же продолжал сидеть на своём ледяном стуле. Он отодвинул занавеску, и солнечный свет озарил всю комнату, а не отдельную полоску, как было до этого.

Пётр Алексеевич замер на секунду, а затем открыл окно. Сперва он посмотрел вниз. Не поверил и бросил в окно статуэтку, что стояла на подоконнике.

— Как вам? — поинтересовался я.

— Вид, конечно, красивый… Но что вы сделали со зданием?

Было слышно, что император сдерживается из последних сил. Меня это забавляло.

— А как вам тот замок вдали?

— На сказочный похож. А что?

Я снова улыбнулся и откатил всё обратно. Уловил момент, когда император повернулся.

— Во сколько, по-вашему, обойдётся постройка такого же?

— Хм, миллионов сто. Проще построить отельный город и наладить там производство. В замках давно нет нужды.

— Хорошо. Тогда двести миллионов — это моя цена. И в течение года я исчезну. И больше вы никогда не услышите о Проклятом боге.

А про себя добавил: потому что бога будет ждать совершенно другой путь, где не будет места смертным.

Вот теперь император не выдержал.

— Да вы совсем обнаглели? Что вы…

Но я не дал ему закончить:

— Нет. Я спас ваш чёртов мир. А что получил взамен? Обвинение в предательстве. Да, Морф не святой, но он был моим учителем. И по факту, он больше всех причастен к рождению Проклятого бога. А теперь представьте, сколько жизней вы сэкономите, если просто согласитесь.

Сам удивился, как легко мне дались эти слова. Однако я уже потратил почти всё состояние на то, что уже разрушено. А оставаться в этом мире? Извольте… Тут главный — император. А я сам хочу решать, что мне делать.

— Мне нужно посоветоваться, — сообщил император.

— Я никуда не тороплюсь, — пожал я плечами.

Пётр Алексеевич вышел, с силой захлопнув за собой дверь. Ох, и хорошее впечатление на него произвела моя иллюзия! Не зря ночью от скуки тренировался их создавать, вон как реалистично вышло.

* * *

Пётр Алексеевич Кречет собрал совет. Люди, управляющие целой империей ждали его за дверью, но он сам не спешил заходить. Встреча с Сергеем Акулиным оставила слишком много вопросов.

Поэтому он здраво рассудил, что совет подождёт. Сам зашёл в один из кабинетов и уселся на кресле. Прикрыл глаза и мысленно обратился к своему тотему:

— Почему ты не предупредил, что Сергей Акулин и есть Проклятый бог?

— Я не знал его настоящего имени, — ответил Кречет через ментальную связь.

В этот раз не было никаких образов. Только тяжёлый голос божества в голове.

— Твоё незнание стоило мне большой ошибки. Проклятый бог представляет угрозу для всей империи.

— Так избавься от него, — Кречет ответил так, словно это было очевидно.

— Он просит слишком много. Чтобы откупиться, придётся опустошить всю казну.

— Уверен, в этих смертных делах ты сможешь с ним договориться. Ты должен быть готов к тому, что ему всегда будет мало могущества.