— Займёшься этим вопросом?

— Да, передам. А ты что задумал?

В ответ я покосился на лежащего на столе Морфа, всем видом показывая, что не стану при нём говорить. По крайней мере, он пока он не составит уничтожения для своего же проклятья.

Отец понял и ответил коротким кивком. Он пошёл к лестнице, а Елизавету я попросил остаться, чтобы она присмотрела за Морфом. А то в стрессовой ситуации от этого проклятого трактата можно ожидать чего угодно.

Вплоть до того, что он отрастит ноги, сделанные из собственных страниц, и пойдёт беседовать в темницу с частицей своего давнего творения.

Я прошёлся по лабиринту коридоров нашего поместья к пристройке, где жили слуги. Постучался в комнату Вани.

Парень тут же открыл мне дверь и пригласил войти в его скромную обитель. Как и ожидалось, Влад тоже находился здесь. Парни нашли где-то шахматы, и я отвлёк их от занимательной партии.

— Требуется помощь? — спросил Ваня обеспокоенным тоном.

— Нет, трупы уже убрали. А заниматься восстановлением окон не ваша работа, — ответил я. — Но мне нужно недолго забрать Влада.

— Меня? — театрально удивился попаданец. — Я вроде ничего натворить не успел.

— Да, тебя. Мне нужно ненадолго поменяться телами с одной очень хитрой книгой.

Глава 2

Жертвы

Влад открыл рот, чтобы что-то спросить, но тут же его закрыл и поднялся со стула.

— Я запомнил расположение фигур, — предупредил он Ваню и направился ко мне.

Попаданец вместе со мной вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

Пристройка для слуг отличалась интерьером от основного поместья. Здесь всё казалось простым, обыденным. Никто не ставил предметы роскоши на самые видные места.

Мне по пути встретилось три картины, висевших на стенах. Но и то это была работа кого-то из детей слуг. Очень талантливых, стоит отметить. Я бы от именитых художников отличить не смог, но под рамкой красовалась подпись Кристины Проакулины.

— Сёрег, ты чего завис? — спросил Влад, когда я остановился возле картины.

— Задумался. Почему это висит здесь, а не в поместье?

— Нашёл у кого спросить, — усмехнулся парень.

— Верно. Давай-ка по пути зайдём к управляющему.

Влад пожал плечами и пошёл за мной. В конце коридора, соединяющего пристройку с основным поместьем, находился кабинет Виктора. С этого места он мог контролировать всех, кто проходил мимо.

Я вошёл без стука.

— День добрый, ваше сиятельство, — поздоровался главный над слугами, сразу заметив меня.

Он встал из-за стола. Хотя раньше всегда сидя слушал мои распоряжения. Неужто это был знак уважения?

— Добрый. Я к вам с личной просьбой. Замените картины в холле. Все, кроме тех, где изображён основатель рода Акулиных и мой дед.

Одна из картин скрывала тайный ход, через которую можно было подсматривать за происходящим, а другая была со вшитыми рычагами для входа в клановое хранилище. Их бы при всём желании Виктор не смог снять.

— Хорошо. Будут пожелания, на что их заменить?

Он спрашивал спокойно, без раздражения. Словно его подменили. Или же в его отношении на самом деле что-то кардинально изменилось.

— Да, на работы Кристины Проакулиной. Мне нравятся эти пейзажи.

А вот теперь Виктор открыл рот, и я узнал его настоящего. По-прежнему удивляющегося моим просьбам.

— Но это работы десятилетней дочери одной из служанок.

Он говорил так, словно девочка недостойна такой чести. Что в корне противоречило моему мнению.

— Замечательно. Пусть все знают, что в нашем клане даже слуги талантливы.

— Как скажете, ваше сиятельство.

— Благодарю, — кивнул я и вышел.

Коридор вывел нас в гостиную. Морф тихо лежал на столе. Веко у трактата было открыто, однако глаз заплыл. Это значило, что он до сих пор был погружен в себя.

Я отпустил Елизавету, поблагодарив за помощь, и вместо неё оставил Влада. Сам же снова пошёл за ключом от хранилища.

Поднялся наверх, но в кабинете отца не оказалось, как и в детской, куда он изначально направлялся. И никто из встречающихся мне по пути слуг не мог ответить, где глава клана.

Чёрт, ну не чертить же рунную схему, чтобы найти одного человека в огромном поместье! Ещё бы он на звонки отвечал…

Поиски привели меня обратно в подземную тюрьму. Там возле портала стояла Иванна и сверяла со списком всех заходящих. Это были мужчины, в основном — старики. Худые, в одних обносках. Судя по виду жить им и без того недолго осталось.

— Кто это? — спросил я у ведьмы, отвлекая её от работы.

— Ты просил пятьдесят жертв, вот, пожалуйста, — ответила она, не отрывая взгляда от листка, а затем обратилась к вновь вошедшему. — Фамилия?

— Крысин, — хрипло ответил мужчина с вытянутым лицом, как у своего покровителя.

— Проходите в любую свободную камеру, — ответила она, пропуская его.

Я заметил, что в списке Иванны не помеченных галочкой осталось всего три фамилии. Поэтому подождал, пока пройдут последние.

Однако на этих трёх переброска заключённых не закончилась.

— А ты кто? — спросили мы хором с Иванной, поскольку фамилии в списке закончились.

— Крысин, — ответил молодой парень, у которого была ампутирована рука.

— Крысин уже был, — ответила ему Иванна.

— Значит, вас обдурили, — парень пожал плечами.

— Ладно, тогда схожу за артефактом правды, и мы быстро узнаем, кто настоящий Крысин, — сказал я и демонстративно пошёл к выходу.

— Стойте! — крикнул парень.

— Вот и выяснили, — усмехнулась Иванна и указала лишней жертве на портал. — Шуруй обратно!

— Может, договоримся? Я лучше быстро сдохну в вашем ритуале, чем буду дальше медленно умирать на каторге. С нижних уровней не возвращаются.

Мы с Иванной переглянулись. Лишняя жертва была ни к чему, да и зачем брать на себя ещё одну смерть? Хотя смотря на то, что осталось от парня, искалеченные сорок килограмм, мне не хотелось ему отказывать, как и разбираться, какое преступление он совершил.

За парнем зашёл отец и оттолкнул его.

— Нечего стоять на проходе, — буркнул глава клана. — Все здесь?

— Даже на одного больше, — ответил я и кивнул на Лжекрысина.

— Иди обратно, — отец повторил мою реакцию на эту новость.

— Подожди, — остановил его я. — Там один из стариков не факт, что до вечера доживёт. Пусть будет один запасной.

Парень усмехнулся. Понимал, что его только что сравнили с вещью. Но не мог же я прямо сказать, что исполню его просьбу потом.

— А что мне потом с лишним делать? Начальник каторги прямо сказал, что никого обратно не примет, когда списывал для меня весь неликвид.

Так отец назвал тех, кто уже не мог трудиться на нижних уровнях изнанки. Тех, чья смерть была уже совсем близко. Тех, кто добровольно согласились сместить её срок раньше положенного времени.

Всё это мы с ним обговорили ещё сутра.

— Я сам с ним разберусь, — пообещал я.

— Ладно, — ответил мне отец и обратился к лишней жертве. — Тогда в камеру.

Парень с улыбкой кивнул и пошёл.

— На кой тебе это надо? — тихо спросил отец, когда Иванна закрыла портал и отошла.

— Какая разница, где ему умирать, — просто ответил я.

— Там ещё человек сто на каторге ждёт смерти. Я выбрал тех, кто мог сам дойти до портала. Может, и им жизнь облегчишь?

— Нет, — ответил я, а лицо невольно скривилось от такого предложения. — Пусть сами разбираются. Я им не меценат смерти.

— А хорошо звучит, — похлопал меня по спине отец.

— Как ты достал их так быстро? — спросил я, переводя тему разговора в правильное русло.

— Начальник каторги на пятом уровне мой давний приятель. Он с удовольствием помог и даже просил обращаться почаще, — ухмыльнулся отец.

— У него что бюджета не хватает на всех заключённых?