В какой-то момент я просто научилась врать. А другого выхода у меня не было. Врать приходилось по любому пустяку, даже если ничего плохого я не делала. Просто чтобы избежать вопросов и допросов. Они мне не доверяли, и это стало взаимным. Конечно, главной тайной было то, что мне с определённого возраста стали нравиться мальчики. А впоследствии, когда я начала половую жизнь «вне закона», я вообще жила, как на вулкане, в постоянном стрессе. Из серии «узнают – убьют». Я постоянно боялась облажаться, «спалиться» на чём-то. Благо, мобильников тогда не было, гулять было проще и всегда можно было сослаться на то, что неоткуда было позвонить. Я уж молчу про то, что современные родители могут требовать от подростка фото-доказательство его местонахождения или сделать видеозвонок. И как мы вообще выросли, дети 90-х? Да я и сама в шоке от своих похождений, которые я собираюсь здесь перечислить в хронологическом порядке. При более доверительных отношениях я бы спрашивала маминого совета и могла бы избежать некоторых опасных ситуаций, из которых приходилось выкручиваться самой.

Лет с 13 я вела дневник. Как и многие девочки этого возраста. Мне хотелось выговориться, проанализировать какие-то ситуации. В целом это была всякая текущая бытовуха, но порой и серьёзные вещи. Я писала о проблемах взаимоотношений в семье, а впоследствии и про некоторые приключения с мальчиками. Сама себе психолог. Я старалась прятать эти тетради, но однажды мама мне кинула один из дневников на стол и начала злобно отчитывать. Мне тогда уже было 16, и мама, видимо, прочитала об одном из моих сексуальных контактов. А если она это нашла, то штудировала мои записи довольно плотно. Теперь она знает о том, чем я ни в коем случае не готова была с ней делиться. Это состояние называют психологический стриптиз. Тот ужасный день я не забуду никогда. И тот стресс, и тот стыд, что я испытала. И ту ненависть к матери, которая так бесцеремонно разрушила мои личные границы. Я попыталась как-то оправдаться, не помня себя. Сердце бешено колотилось, в том числе и от негодования, как она могла? В тот день я закрылась от неё навсегда. Единственное, что я вынесла из этой истории – что мама мне не друг, и надо лучше прятать дневник. И вести себя ещё осторожнее. А на что рассчитывала моя мать, тыкая меня носом в моё сокровенное, я до сих пор не понимаю. И что она пыталась этим добиться. Отцу, конечно, она рассказывать побоялась. Я сразу это поняла. Папа бы пришёл в ярость, и досталось бы всем.

Тогда-то я и поклялась себе, что применю иной подход в воспитании детей. И слово я своё сдержала. Люблю детей всем сердцем, хвалю их за любую ерунду, не обесцениваю их детские проблемы. Моей старшей дочери 17, я не помню, чтобы я или её отец общался с ней так, как тогда со мной родители. И я не могу представить себе ситуации, в которой я бы ей не помогла советом, не поддержала. Или такого поступка, за которой мне захочется её «убить». Даже если она мне завтра скажет, что беременна. Она уже в курсе, что если вдруг это произойдёт, то я очень обрадуюсь, ведь я стану бабушкой! Мы смеёмся! Ведь у неё даже нет парня, она вся в учёбе, в творчестве. Мы не запрещаем ей алкоголь – она и не пьёт. Курить я ей тоже не запрещала строго, но она не курит, сейчас это уже вообще не модно, тем более, что она учится на певицу. Ночёвки у друзей тоже не возбраняются. Именно потому, что мы не держим её в строгости, она не имеет внутреннего протеста и жажды борьбы за свободу, потому что её жизнь – это и есть свобода. И, разумеется, я не читаю дневники дочери, не копаюсь в её телефоне и не требую отчёта о каждом прожитом дне. Я уважаю её личное пространство, я ей доверяю. И это прекрасно работает! Та же политика воспитания применяется и с младшими детьми, которые ещё не вошли в стадию подростковой турбулентности. Но с самого детства ощущают любовь и поддержку родителей и учатся любить и уважать себя. Мне в детстве этого не доставало. Но что было у меня – то было. Жалеть уже не о чём. Хочется дать повод для размышления родителям подростков, потому что подобные проблемы происходят во многих семьях. Если вам не хочется, чтобы ваш ребёнок оказался в опасной ситуации, проанализируйте свои методы воспитания. Просто поймите, как многого вы можете не знать о своём близком человеке! Какие тайны он может хранить в глубинах своей души. Какие стрессы он может от вас скрывать. А всё потому, что он не рассчитывает на понимание. А разочарование в отношениях с родителями приходит именно от необоснованных упрёков и обвинений, от навязывания советов и гиперопеки. От политики во всём поучать и читать морали. А ведь достаточно просто создать такую атмосферу, чтобы ребёнку было хорошо дома. Чтобы ему хотелось быть дома. Тогда он будет в безопасности. Для этого нужно по-настоящему любить, а значит – уважать, как личность.

Думаю, пора уже переходить к основному блюду под названием «Вспомнить всё про ЭТО!»

Думаю, что у всех была она – первая любовь! Детская, наивная, полная романтики и радужных мечтаний. Когда я пошла во второй класс, после нас приходила вторая смена – дети третьего класса. И я не могла оторвать глаз от одного светловолосого мальчика. Нам, первоклашкам, надо было уходить домой, а им – начинать уроки. И вот в каком-то мимолётном промежутке я провожала взглядом этого мальчика. Чуть позже мы познакомились в общей компании, потому что он, как позже выяснилось, жил в моём подъезде. Мы гуляли во дворе, играли, бегали где-то. И всё это время Стасик был моим любимцем. Если его не было в компании, мне становилось очень грустно и скучно. А ещё грустнее, когда после школы надо было топать в музыкалку. Все дети играли во дворе после школы, а у меня вот эта кабала по 3 раза в неделю. Ещё и заниматься дома надо было. Плюс уроки. Но зато я росла хорошей девочкой. Папа по выходным возил меня в музеи, на экскурсии и выставки. Мы много гуляли, путешествовали, летом плавали, а зимой катались на лыжах. А вот родители Стасика сыном не занимались. И он вырос «плохим мальчиком». Начал хулиганить, скатился по учёбе. Но многие девочки очень любят таких парней. Тем более, что для меня-то он был хорошим, что мне до его поведения и оценок! Мы хорошо играли и дурачились в общей компании во дворе.

Однажды мы поцеловались взасос, у мусоропровода в нашем подъезде. Ну, сколько мне было? Думаю, лет 10-11. Кто-то из нашей компании это увидел, и были попытки меня этим дразнить. Но я подавила смущение и не подавала виду. Они и отстали. Поцеловалась и поцеловалась, подумаешь. Но это был мой первый в жизни поцелуй! И невероятные ощущения, которые я никогда не забуду. Моя любовь закончилась в 7-м классе. Мне было 13 лет. Ко мне домой зашли мальчики, и он в том числе. У меня был видеомагнитофон, а у них – кассета. Они решили вместе со мной посмотреть «классный фильм», который оказался немецким фильмом для взрослых. Не то, чтобы я сильно удивилась самому содержанию фильма, но мне стало очень неприятно. Как-то оскорбительно, да ещё и в моём доме. А Стасик нагло полез ко мне в трусы. Я всю эту пошлость прекратила и вытолкала всех за дверь. Уже через неделю он стал гулять с девушкой Милой из параллельного класса. Ну и спать с ней, все это знали. Эх, не дождался он, пока я созрею. И ждать-то недолго оставалось. Но моя любовь к нему испарилась, как дым. Раз – и нету! И стало значительно легче. Я ощутила невероятную свободу внутри себя. А он вскоре совсем скатился и стал выпивать, а потом подсел на наркотики. Видела его пару раз, когда приезжала в гости к маме с детьми. Это был уже не мой белокурый Стасик. А какой-то опустившийся дядька с потухшим взглядом. Соседи рассказали, что Стас стал героиновым наркоманом, что вынес из дома матери всё, что можно быть продать. Сейчас я даже не знаю, жив ли он. Но это уже и не важно.

У меня довольно долго не начинались месячные. У многих девочек были аж с 11 лет, а мне было уже 13, и ничего не начиналось. Я чувствовала себя какой-то неполноценной. Своего счастья я тогда не понимала, что эти дни причиняют на самом деле много неудобств. Но тогда мне очень хотелось поскорее стать девушкой. В 8-м классе школу посетил врач-гинеколог с лекцией для девочек. Нам что-то рассказали о женской гигиене, об анатомии малого таза. Но по сути это была промо-акция нового продукта – тампонов. Девочкам подарили по пачке Тампакса. А мне стало ещё обиднее, ведь я не могу ими воспользоваться. Наконец-то, когда я пошла уже в 9-й класс, мне уже было 14, у меня начались «эти дни»! Я восприняла это, как праздничное событие и считала, что с тех пор у меня вообще «no problems». Так и записала в моём дневнике, с иронией, конечно. Итак, тампоны! Я сделала всё, как было написано в инструкции, но вставить внутрь его не получилось, как я ни старалась. На меня накатило отчаяние, и я даже решила поделиться своей проблемой с мамой. Но мама от меня отмахнулась, воскликнув её очередное коронное «О, господи!», и я поняла, что я больше никогда не буду ничего спрашивать у мамы. Даже в вопросах моего здоровья. У нас и не было никогда в отношениях ни доверия, ни душевной близости. Моя мама – прекрасная хозяйка и образцовая жена в глазах общества, но она не занималась созиданием моей личности. У неё на это просто не было ресурса. Человеческие, гражданские качества во мне воспитывал папа, и то он был излишне строгим, а что касается чисто женского – это ведь задача матери, но мне в этом смысле не повезло. С того момента я чётко поняла, что моё становление, как женщины – это моя ответственность и моё личное дело. Я начала ездить в книжные магазины и покупать книги на тему анатомии, репродукции, половых отношений, психологии. Я начала приобретать очень известную по сей день просветительскую тематическую газету и запоем читала все материалы. Я неплохо подготовила себя в теории. На самом деле мне очень была интересна эта тема, и я её хорошо усваивала.