Рыкуны и хищники цели свои гонят по направлению к реке, то есть, от нас, от нашей деревни, опасаясь, что выжившие могут примкнуть к нам. То есть, они целенаправленно истребляют всех потенциальных кандидатов в наши союзники. Сука… какая мелочь, а с другой стороны, гениальное решение, лишившее меня множества рабочих рук!

Если бы я чуть меньше дорожил своими кролли, если бы раньше разослал предложение местным скооперироваться, дать… что дать, бой? Одно лишь это предложение распугало бы всех кандидатов. Матвей, вспомни, что было, когда ты рассказал кролли правду о Каглахаме и том, что хищники идут за ними. Паника, хаос, лишь только их прижатость к стене, а так же моё непосредственное над ними управление и доминирование Кобаго, как невъебенного альфача, позволило сохранить порядок в поселении.

Взглянув на зайчат, не смог сдержать недовольства. Скорее всего их родители мертвы… и я уже ничем им не смогу помочь мёртвым. Видя мой недовольный оскал, зайчата затряслись, а самец постарше, видя лису за мной, спиной встал между нами и детьми. Меня опять неправильно поняли.

– Накормить, помыть, обогреть… – Простая команда, знакомая каждому из моих подопечных, в очередной раз удивила пришлых. Гостей мы встречаем с хлебом с солью, и каждый, кто не таит в себе злобы, может стать для нас товарищем, союзником, а быть может даже другом. По крайней мере, так к гостям и иноземцам относился я, и политика моя, пока народ накормлен, местных вполне устраивала.

Эх, где те времена, когда главной моей заботой являлось одно единственное желание накормить себя и Муррку. Беззаботные были деньки, не то что сейчас.

Покончив с расселением новоприбывших, отправился на площадку, расчищенную под будущий дом старика Мудра. Глава семьи буквально места себе не находил, взволнованно метался, всё подгонял и подгонял своих плечистых детей, заставляя относиться с каждому принесённому бревну и камню бережно, словно несут те не бесформенную глыбу, а кусок чистейшего хрусталя. Пообещав, что к завтрашнему дню все приготовления будут завершены, Мудра с гордость продемонстрировал вырытый котлован под фундамент, а так же результат работы наших лесорубов и камнелом. Глядя на стопку брёвен и кучу камней что выше меня, робко усмехнулся. Честно говоря, уже сегодня со всем этим добром я мог построить деду дом, но сил физических почти не осталось, и я поленился. К тому же, если сделаю дом, придётся проводить внутри экскурсию, рассказывать что и как, а мои ноги уже буквально отказывались делать новые шаги. Обувь, та, что предоставили мне местные, оказалась отвратительной, убийственной и вообще не пригодной к использованию. Мои стопы за сегодняшний день, они буквально стёрлись. Мозоли полопались, кровоточили, местами всё зудело и болезненно пульсировало. Пол дня я терпел это, стараясь казаться максимально крутым. Тогда, когда мы только-только дошли до обзорного холма с видом на реку, мне казалось переход мой, настоящая волевая победа и дальше будет легче. Сука… возвращение домой оказалось ещё более экстремально тяжёлым и болезненным. Последний км, Пом, косо поглядывавшая на мои ноги и чувствовавшая запах крови, ничего не говоря другим, поддерживала меня, помогала взбираться и идти, за что я той безмерно благодарен. Сейчас же, чувствуя, как ноги мои растекаются, словно гнилая плоть, как кожа облазит, грозя превратить меня в инвалида, с запозданием решил отправиться на отдых. Антисанитария, заражение крови и прочее-прочее-прочее. В очередной раз столкнувшись с болячкой, я вновь запаниковал, вновь представил самый худший исход и вновь вынужден был обратиться к Хохо.

– Староста, у вас от своей магии совсем мозги высохли?! – Когда мы поднялись в мою комнату, едва увидев мои стопы, вскрикнула крольчиха. На чей голос тут же вбежали охранявшие меня Му. Так же как и целительница, лиса с интересам разглядывала мои пальцы.

– Как с такими лысыми лапами вообще можно ходить? Они наверняка мёрзнут, стираются быстро, вам стоило попросить Мудагара понести вас, а не заниматься этой ерундой с тренировками. Видно же, род Человече не приспособлен к дальним переходам… – Вслед за Хохо принялась меня чихвостить Пом. Блять, пробежка, почти на ровне с зверолюдами всё больше выходила мне боком. Сколько б те меня не ждали, сколько не сбавляли своего темпа для моего удобства, моя туша для них по прежнему представляла из себя ничто иное, как балласт, с которым не везде сможешь пройти. В принципе, я для них как прицеп был, ну или почти тот же обоз.

– Я принесу травы и горячую воду, нужно промыть и обработать раны… – Не скрывая внутреннего ужаса от взгляда на мои стёртые стопы, произнесла Хохо.

– Постойте. – Остановила ту Пом. – Волчица смешенной крови может очистить раны от грязи, и вода не потребуется. Их слюна содержит сильные исцеляющие свойства, ускоряющее заживление ран…

– Извини, Пом, я знаю, ты верна Матвеему, но, здоровье его я доверить другим хищникам не стану. – Хохо выглядела как никогда серьёзной и даже злой.

– Хохо, ладно тебе, пусть волчица… – Пискнул я, получив в ответ взгляд рассвирепевших глаз.

– Смеешь возражать мне, староста? – Рыкнула кролли перейдя на должностные звания. Блять, что-то в последнее время все на меня обижаются. Даже рычат и кричат.

– Нет, конечно нет… – Поспешил заткнуться я.

– Вот и славно. Я принесу мази, ждите здесь и без глупостей. – По матерински, жестко осадила нас с лисой Хохо. От той гнетущей ауры, исходившей от целительницы, даже настрой Пом сильно осел. Опустив уши и поджав хвост, та взглянула на меня, задав всего один вопрос:

– Кролли всегда были такими страшными?

Мда, не знаю как остальные кролли, но Хохо всегда становилась резкой, когда речь шла о чьём-либо здоровье. Она целительница, взрослая, заботливая женщина, воспитавшая множество детей. Сложно винить её за излишнюю заботу.

– Не знаю, но я всё же познакомился бы с той волчицей. Может хоть тебе у нас в деревне не так одиноко будет. – На моё искренне честное при честное желание помочь Пом обзавестись подругой, лиса, взмахнув хвостом, скрестила руки под грудью, а после, обернувшись, как-то странно на меня поглядела. Её оранжевые глаза пробежались по всему моему телу, после чего та носиком, втянув воздух, недовольно фыркнула.

– Мне кроме вас никто не нужен… – Открыв двери, Пом замялась, а после недовольно выплюнула едкое, оскорбительное. – Кобель…

Да блять…

Взъерошенные волосы до плеч. Зелёные кошачьи глаза, волчья внешность и слегка вонючая собачья натура. Молодая волчица, полукровка, та, за которой присматривала Хохо, она выжила и сейчас стояла передо мной. Пахло от неё, как от ведра с помоями или давно позабывшего о водных процедурах существа. В общем, очень и очень хреново. Серый мех клином сходился на щечках, в чуть задертом носике, виднелась искусственно прорезанная дырочка, судя по всему служившая отверстием для пирсинга. Из-под верхней губы, по бокам ротика, торчали острые, белые зубки, что были в разы длиннее зубов более взрослой Пом. Трусливые, зелёные глазки бегали из угла в угол, а острые, успевшие отрасти на пальцах коготки, словно пытаясь спрятаться, впивались в мохнатые, с внешней стороны покрытые серой шерстью ляжки. Как и другие пленные хищники, волчица была полностью голой, слегка стеснительно, сжимая ляжки и прикрывая мохнатую промежность между ними.

– Чего вам, человече? – Испугано, не смея поднять головы, первой произнесла гостья. Волчица… эта девушка вела себя так же, как и Пом недавно. Да и косые взгляды свои кидала мне не в глаза, а кое-куда ниже.

– Поможешь? – Едва я спросил это указав на стопы, как в комнату с ведром в руках заходит Хохо. По её озверевшим глазам понимаю, мне пиздец…

Страхи мои оказались излишними. Хохо прогнулась… в переносном смысле этого слова. Увидев ту, кого привела Пом, крольчиха немного заробела, не сумев в открытую показать своё недовольство, растерянно, местами чуть обреченно, согласилась на присутствие пленницы. От чего я в очередной раз удивился поведению целительницы. Неужели её материнские инстинкты настолько сильны, что даже смертельная опасность, исходящая от хищника, не способна их заглушить?