Дворец предстал, как исполин,

Спокойный властный господин.

Я спесь у входа оставляю,

В сундук глубокий убираю.

Пусть думают, пришёл слуга.

Ведь и мудрейшая змея,

Не сразу жалит, долго ждёт,

Но час настанет сделать ход.

Охрана волю исполняет,

Решать прислуга не должна.

Коль господин благословляет,

Извольте отворить врата.

Царь ожидал в покоях тихих,

Меж мрачных сводов и картин.

Старик едва держал корону,

Но был, как лёд, невозмутим.

Величье давит лучше камня,

И если стар, то отойди.

С презрением я скрёб ногтями,

Желая поскорей уйти.

Царь прогнусавил: здравствуй мальчик,

Отца я помню, как сейчас.

Ох, и великий был воитель.

Здоров ли он, в сей трудный час?

Герой:

Он умер ваше благородье.

Уже лет десять, как почил.

Но смею вас заверить крепко,

Империю всегда любил.

Царь:

Досадно слышать эти вести,

Награды не увидел он.

Но справедливость есть на свете,

Тебе дарю я свой поклон.

Герой:

Так, я едва сдержал презренье.

Мы ехали сюда три дня.

Я отложил свою охоту,

А царь не чествует меня!

Зачем поклоны? Уваженье?

Я так пресыщен от балов.

Спасибо ваше благородье,

За эту сухость добрых слов.

Царь:

Но уважение не кормит,

И как в народе говорят:

Коль любишь сердцем поспособствуй,

Чтоб стал и я, как ты, богат.

Герой:

Да что вы, что вы, право слово,

Довольно этого с меня.

Быть князем в вашем королевстве,

Вот лучшая на век судьба.

Царь:

Не нужно лишних церемоний,

Награда эта для отца.

Ты получаешь Землю Солнца,

Вблизи от моего дворца.

В ответ я скромно улыбнулся,

Но дух мой буйно ликовал.

Земля, в которой нет печали,

Любви и славы ареал.

Живут там толстые бароны,

И графы, герцогини там.

Мой мир практически устроен,

Отец хвалу тебе воздам.

Царь:

Поместье жалую в придачу,

Там жили предки королей.

Пусть знает мир, служить почётно,

Награда будет без затей.

Пора ударить, близко время.

Правитель щедрую рукой,

Отсыплет в лоно сколько нужно,

Когда я помогу игрой.

И сделался мрачнее тучи,

Со скорбью опустив глаза.

Лицо напоминало маску,

Я малевал, по ней шутя.

Неловко кашлял, долго мялся,

Краснея, изредка икал.

Вот, наконец, старик заметил,

Манерным взмахом подозвал.

Герой:

О, ваша мудрость безгранична,

Но я не столь же даровит.

О, дайте ваше благородье,

Мне верного, что подсобит.

Ваш дар столь щедр, не взыщите,

Боюсь по молодости лет.

Я загублю сие творенье,

И вам ещё прибавлю бед.

Царь:

Хочешь слугу? Вот целый список,

Умелых много при дворе.

Ты выбирай юнец любого,

И вечером доложишь мне.

Я уходил, как победитель,

Старик не выжил из ума.

Ведь щедрость признак благородства,

Ещё была ему верна.

Как долго ждал я сладкой дол,

Оставлю грязь чужих полей.

И не отёсанные люди,

Уйдут, как сон из ясных дней,

Багряный саван ждёт владельца,

Я упокою прах отца.

Когда легко найду убийцу,

Вблизи от царского дворца.

Карету прочь несли гнедые,

И Царь мне службу поручил:

Чтоб напоследок я заехал,

В селение, где Друг служил.

Он может управлять поместьем,

Хозяйство будет содержать.

А я предамся развлеченьям,

Начну гулять и танцевать.

А не захочет службы даром,

Тем хуже кара ждёт его.

Пожар скандала разрастётся,

Спалит дотла, сожжёт за всё.

Предатель наглый, душегубец,

Как мог он отчима убить?

Багаж, наполненный костями,

Готов я нынче подложить.

Герой спаситель и мессия,

Повесы быстро раструбят.

Страна мне звание подарит,

Не тянет множество наград.

Как скажут люди друг хороший?

Или кто скажет ты плохой?

Решаю так: кто верно служит,

Тот для меня всегда благой.

Где тот оценщик? Эй, ребята!

Судью зовите поскорей.

Но, судьи нет, страна забыта,

И мрак гнездиться внутри тел.

Дорога скуку навивала,

Я, как ребёнок, изнывал.

Ещё чуть-чуть и буду богом,

Так я себя, в ночи, прозвал.

Из памяти являлись лица,

Я помню каждого из вас.

Кто не вернул добро с торицей,

Кто как бельмо при свете глаз.

Кто должен денег, забывает,

Кого кормил, плюёт в лицо.

Вот скоро, скоро стану главным,

И вам воздам с лихвой за то.

Карета мягко тормознула,

Скрывая, прочь обрывки сна.

Я вышел в сладкой полудрёме,

И свет злодей слепил глаза.

Но сон чудесный продолжался,

Ведь дом загадочный предстал.

Какой художник на мольберте,

Дворец такой нарисовал?

Из красной черепицы крыша,

Нет сажи на печной трубе.

И стены галькою обшиты,

И слуги бегают везде.

Одни спокойно подметают,

Другие чистят зеркала,

Работают упорства ради,

Не подгоняет их нужда.

Одеты чинно, благородно,

Передник чист, как первый снег,

И волосы завиты в узел.

Так, что до вшей им дела нет.

Побрёл я робко по тропинке.

Она, как белая река,

Проистекала прямо к дому,

На век трудились мастера.

Мимо пруда, что полон рыбы,

Мимо цветов, каких не счесть,

Я шёл, ступая осторожно,

Боясь испортить праздник здесь.

Вот, постучал, страшась огласки,

Чтоб не заметили пятна.

Ведь в мире полном совершенства,

Я, как пятно, сотрут меня,

Встречал поджарый незнакомец,

И улыбался, как родной.

На трость, он властно, опирался,

С густой и пышной бородой.

Глаза блестели от азарта,

И тонкие черты лица,

Едва скрывали мудрость сердца,

Он разглядел насквозь меня.

Герой:

Вы здесь, наверное, хозяин?

Покорнейше прошу простить.

Я красотой залюбовался,

И не спешил к вам приходить.

Друг:

О нет, я просто управляю,

Владелиц отбыл за моря.

Покуда мастер не вернётся,

Моя царит над всем рука.

Пройдёмте внутрь, холодает.

Я рад всем странникам земли.

И напою вас сладким чаем,

Чтоб силы заново пришли

И я пошёл искать ответы,

Как он устроил райский дом?

Здесь сладостью дышали стены,

И сладко находиться в нём.

Так благовонии манили,

Надёжней тысячи оков.

Кальян стоял в углу гостиной,

Дым плыл, туманя ясность слов.