Не буду распространяться более… И этих признаков достаточно, чтобы увидеть, есть ли в нас любовь, или нет, и тем утешить себя, или озаботить душу свою. Если найдем, что у нас есть любовь к Богу, хотя в начатках, возблагодарим Господа за то, что сию жизненную силу Сам Он начал изливать в сердца наши. А если найдем, что мы холодны к Богу, возболезнуем о том и поспешим возжечь сей спасительный огонь… Как? Хранением всего того, что, как мы сказали, служит признаком любви к Богу, – хранением хотя неохотным, принудительным, самонасильственным… И Господь поможет. – Дерево холодно само по себе, но когда начинают тереть дерево о дерево, они согреваются и дают пламя. Также, когда онемеет какой-нибудь член тела от холода или другого чего, начинают тереть его, и возбуждают в нем потерянное чувство. Так и когда начнем мы тереть душу свою, охладевшую к Господу, – хождением в храмы, домашними молитвами, чтением спасительных книг, беседами назидательными, частым говением и причащением Св. Таин, не оставляя, при всем том, ни одного случая к исполнению заповедей, то, верно, умягчится окаменелое сердце наше и начнет согреваться любовью к Нему. Надобно только не пожалеть себя, а понудить и понасиловать вначале… Пройдет несколько времени, и то, к чему не лежала душа, начнет ей быть приятным… И чем долее будем нудить себя, тем приятнее и сладостнее будут дела те, а потом возгорится и огонь в сердце, который преобразит душу нашу в пламенного Серафима, непрестающею любовию горящаго к Господу…[4]
Как вести себя в отношении к другим людям?
Ответ на этот вопрос дал Сам Господь: возлюбиши ближняго своего, яко сам себе (Лук. Х, 27).
Какая легкая и вместе святая и благотворная заповедь! Что может быть легче и сладостнее любви? Не в любви ли заключается все блаженство и утешение наше? Се что добро или что красно, но еже жити братии вкупе (Пс. CXXXII, 1), говорит псалмопевец. Сколько побуждений к тому, чтобы мы любили друг друга? Все мы сотворены единым Богом; все мы искуплены единым Спасителем нашим Иисусом Христом; все мы составляем единую святую Церковь Божию, все исповедуем единую православную веру; все мы причащаемся единого Тела и Крови Христа Спасителя нашего; все мы имеем едино упование жизни и блаженства вечного. Нам ли, после сего, не любить друг друга? Нам ли не жить в единомыслии и согласии? Нам ли не иметь откровенное и доброжелательное сердце к каждому брату нашему?
Умоляю вас, увещевает апостол, поступать достойно звания, в котором вы призваны. Со всяким смиренномудрием и кротостию и долготерпением, снисходя друг другу любовию, стараясь сохранять единство духа в союзе мира (Ефес. IV, 1–3).
Впрочем, ближние наши, которых мы должны любить, суть все люди без исключения; все, которые близки к нам и соединены с нами союзом природы, союзом благодати, союзом родства, союзом общежития. Никакое происхождение, никакое звание, никакое состояние, даже самое вероисповедание не должны ограничивать нашей любви и доброжелательности к ближним. Любовь должна обнимать всех – и родных, и чужих, и высоких, и низких, и богатых, и бедных, и правоверных, и иноверных. Более всего, говорит апостол Петр, имейте усердную любовь друг к другу (1 Петра IV, 8). Облекитесь в любовь, увещевает апостол Павел, которая есть совокупность совершенства. Не исключай, друг мой, из любви и доброго твоего расположения никого – и самых злых и порочных людей, самых врагов и злодеев. Такова христианская любовь, что она никогда не побеждается злом, но всегда сама побеждает зло (Римл. XII, 21). Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф. V, 44), учит Спаситель. Нужен ли для этого пример и побуждение? Сам Бог представляет нам образец безпредельной любви ко врагам. Скажите, оставил ли Он Своею любовью падший человеческий род? Напротив, так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единороднаго (Иоанн. III, 16). За наши ли заслуги Сын Божий явился нашим Ходатаем и Искупителем? Напротив, Христос умер за нас, когда еще мы были грешниками. Итак, возлюбленные, если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга (Иоанн. IV, 11), увещевает нас возлюбленный ученик Христов.
Как же мы должны любить ближних наших? Так же, как самих себя. Возлюби ближняго своего, якоже сам себе, говорит Господь. Чего желаем себе, того же должны желать и другим; и что делаем для себя, то же должны делать и для других. Бережем свое здоровье; должны беречь здоровье и других. Стараемся о своем благополучии; должны стараться о благополучии и других. Если желаем, чтобы другие были к нам добры и благотворительны, и сами должны быть к ним таковыми же. Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними (Лук. VI, 3), сказал Спаситель.
Бегай, друг мой, ненависти, вражды и злобы. Страшись каким бы то ни было образом вредить ближним своим. Напротив, будь любовен и доброжелателен ко всем, как и подобает христианину, ученику и последователю Спасителя нашего Иисуса Христа, Который сказал: потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собой (Иоанн. ХIII, 35).
Как вести себя в некоторых обыкновеннейших положениях жизни?
Во время нашей жизни мы бываем обыкновенно не в одинаковом положении. Положения, в каких находятся люди в настоящей жизни, неисчислимы. Поэтому обозреть всех их нельзя.
Мы хотим обратить внимание только на самые обыкновенныя наши положения в жизни и показать, как должно вести себя в них.
Как вести себя в счастии?
У нас, когда кому выпадет то или другое счастие, то нередко такой человек впадает в самомнение, самохвальство, тщеславие, делается недоступным – словом, среди счастья часто изменяется так, что и узнать его бывает нельзя. Свойственно ли поступать так христианину? Нет, великий грех берет он на себя. Пусть посмотрит он на Богоматерь и на Ея Сына и Господа нашего Иисуса Христа в счастливые минуты их земной жизни. Возомнила ли Пресвятая Дева Мария о Себе и о Своем высоком назначении, когда, например, архангел Гавриил возвестил Ей радостную весть о том, что Она будет Матерью Бога? Хотя перед кем-нибудь, хотя что-нибудь сказала ли Она о том, что с Нею совершилось? Нет, выслушав от архангела радостную весть о рождении от Нея Сына Божия, Она сочла нужным сказать одно: Я – раба Господня, буди Мне по глаголу твоему. Слышишь, что говорит? Рабою Себя называет эта Избранница небес, соделавшись честнейшею херувим и славнейшею без сравнения серафим. Но вот Она идет после благовещения к родственнице Своей Елизавете – уж не для того ли, чтобы рассказать, что с Ней совершилось? Нет, Она и в мыслях не имеет возвестить ей об этом опять потому, что боится, хотя что-нибудь подумать о Себе. И если бы Дух Святый не открыл Елизавете о совершившемся с ее Родственницею, она так и не узнала бы от Нее. Какова скромность! Каково смирение в счастии! Но какова Мать, таков и Сын Ея. Во время входа в Иерусалим Сына Ея весь народ встречает с необыкновенным восторгом: кто ветви с деревьев срезает, кто одежду с себя снимает и бросает на дорогу перед Ним, а кто держит в руках пальмовые ветви и кричит Ему: осанна! Что же Христос? Он как будто и не слышит и не видит этих похвал. Тихо, спокойно, но вместе величественно едет Он на Своем осленке. Нет ни самодовольства, ни самоуслаждения. Лик Его так же кроток и величествен, как и всегда, на челе Его видны глубокие думы о деле важном, серьезном, как и прежде. Он едет молча, и как о многом говорит это молчание!
Но обратимся к себе. Как еще мы ведем себя в счастии? Довольные собою, собственным состоянием и положением, мы в счастии не всегда относимся с сочувствием к другим, нередко бываем холодны к ним, несчастия другого как будто не замечаем, радость его весьма часто для нас – дело постороннее. Погруженные в себя, мы желали бы одного, чтобы все радовались только нашей радости. Но что видим в Богоматери и Сыне Ее? Не Себе отдалась Дева Мария, получив от архангела радостную весть, не о Себе Она только думает в это время. Нет, Она о Себе-то, можно сказать, и забыла. О чем же Она помнит? Архангел Ей сказал, что родственница Ее Елизавета уже шесть месяцев как зачала во чреве своем, – вот эта чужая радость – радость Елизаветы по случаю беременности – Ее и занимает, и к ней-то Она теперь спешит, чтобы поздравить ее с этим счастием, чтобы соутешиться с нею, разделить с нею эту радость. А Спаситель, среди торжественной встречи, въезжая в Иерусалим, о Себе ли думает, Собою ли занят? Среди собственного счастья Он думает о несчастии других, Он скорбит, Он даже плачет об этом. Видев же град, плакася о нем, говорит евангелист.
