Как он посмотрит, как оценит, как себя поведет? Зря согласилась на кафе. Дома, на своей территории, была бы более защищена. Пусть бы Родион нервно бегал по их когда-то любимой и обжитой квартире. Там ничего не осталось от старого. Только всё помнящие грубые кирпичные стены. Но поверх шершавой поверхности прошлого, словно свеже оклеенные обои, уже ложился другой рисунок жизни.

Люба могла бы и совсем отказаться от встречи, повредничать и поломаться. «А вот не хочу говорить о разводе! Пусть гадина Нинка бьется в истерике. Пусть все вокруг осуждают ее и шепчутся за спиной, мол, разрушила крепкую семью, сожительствует с женатым мужиком! Да и кто знает, как повернет судьба – вдруг Родион снова попросится вернуться? Нинка не Господь Бог, а обыкновенная ухоженная тетка. Куда уж ей будущим вертеть-крутить? Среди людей живет и по единым законам».

Был грех, хотелось сделать больно и Родиону и Нине. Да какой прок? Ничего не изменишь. Окунешься в старые обиды – сам по уши замараешься. Хотелось не то чтобы праздника, счастья вселенского, а простого спокойствия душевного.

Поэтому Люба сидела в кафе и ждала встречи с «бывшим». Волновалась, поглядывала на часы и пыталась придать лицу равнодушное выражение.

– Привет!

Люба, переживая о свидании, не заметила как Родион присел рядом. Именно рядом, а не напротив. Они некоторое время молчали, вспоминая друг друга, дожидаясь привычного унисона душ и сердец.

– Привет, – тихо откликнулась Люба.

– Ты стала другой.

– Пришлось. Как дела?

– Обычно. Все по плану, – Родион пожал плечами и устало улыбнулся, смотря вперед. – Про меня не интересно. Расскажи про себя.

– И у меня все по плану, – куда-то испарилась тревога, ушло волнение. Неожиданное спокойствие и уверенность в правильности принятого решения, придало Любе сил.

–Это хорошо.

– Хорошо.

– Как девочки?

– Мы вырастили прекрасных дочек. Они очень меня поддержали.

– Рад, что ты не одна. Нужна помощь?

– Чем ты поможешь? Я справляюсь.

– Знаю, – Родион погладил Любу по руке. – Знаю. И еще раз прошу меня простить.

– Когда-нибудь прощу. Нужно время, ты же понимаешь.

– Да, – Родион робко накрыл ее ладонь своей рукой.

Люба не смотрела на Родиона– слишком хорошо его знала, помнила. Так приятно было ощущать привычное тепло родной руки. Двадцать пять лет любви растворилось в одном единственном прикосновении.

– Когда-нибудь, – повторил Родион и убрал руку. – Я заберу специальную литературу? Надо писать новую статью в журнал. Редактор торопит.

– Разумеется! Перешли потом номер журнала. Я его с остальными подошью. Не против, если вся подшивка пока будет у меня?

Почту за честь.

Будничный разговор двух старых друзей. Спокойный, почти без эмоций, можно даже молчать – и так все ясно. Любая резкость и выяснение отношений вызовет лишь новую боль. Лучше поберечь друг друга.

– Нам нужно развестись, – Люба будто констатировала давно известный факт.

– Зачем?

– А зачем тянуть? Окончательно станем свободными. Так легче начинать жить. Ты же не станешь отрицать – ничего нельзя вернуть.

– Не вернуть. Признаться удивлен, твоим скорым решением. Но сделаю как хочешь.

– Спасибо.

За окном кафе злобствовал декабрь. Тяжелый зимний сумрак навалился и подавил темнотой пустынные окраины города. Тихая предновогодняя тоска о несбывшихся за год мечтах, расползалась по одиноким неосвещенным квартиркам. Хотелось обняться и расстаться одновременно.

Света была дома и наблюдала за всем происходящим со стороны. Мишик предупредил о срочном заказе. Задержится допоздна.

Света с детства любила смотреть в окно. Этакий «реальный» телевизор. Ей нравилось наблюдать за проходящими мимо людьми, замечать мелочи и придумывать разные истории. Например, сегодня Марья Семеновна с пятого этажа вышла гулять в новом пальто, дядя Андрей из первого подъезда куда-то спешит с целой охапкой цветов, а дворник – студент Сережка часто не убирает за детской площадкой.

В детстве от окна ее могла оторвать лишь Наташка, которая приходила в комнату и включала по радио «театр у микрофона». По радио они слушали детективы и классику, полностью погружаясь в мир голосов ведущих, волнующих постановочных звуков. Как же тоскливо выл по радио волк, как страшно скрипели плохо смазанные двери, как громко билось от страха сердце главного героя и, как внезапно тишину взрывал голос тихо подкравшегося убийцы. В маленьких головках сестер рисовались целые фильмы. Иногда, послушав радио, они крепко обнимались – так было страшно, или хохотали во все горло – так было смешно.

Сейчас Света сидела у окна и думала. Как здорово быть дома в тепле, когда на улице отвратительная погода. Как здорово, что она нашла интересную работу, за которую еще и платят. Как здорово, что у нее есть Мишик, любимый, понятный, настоящий. И еще – как было бы здорово, если бы папа вернулся к маме и возродилась дружная семья. А пани Абсолют влюбилась бы в какого-нибудь богатого латиноамериканца и укатила бы подальше от них навсегда! Все произошедшее забылось бы как дурной сон, а в душе снова воцарилось потерянное равновесие.

В коридоре хлопнула дверь, и зажегся свет.

– Светка, опять на подоконнике сидишь?– крикнул из коридора Мишик.

– На табуретке, – ответила Света и вышла встречать мужа.

– Привет, – Мишик, чмокнул Свету в щеку и, потирая озябшие руки, вошел в зал.

– Соскучилась, – Света села рядом с мужем на диван и тесно прижалась к нему. – Слушай, как ты считаешь, зачем на земле живут такие тетки как пани Абсолют?

– Странные вопросы вместо доброго и традиционного «привет, любимый»! Почему о ней вспомнила?

– Да так, – покачала головой Света. – Просто размышляла сейчас о жизни, о нашей семье, о маме с папой. Разве не странно, жили-не тужили, но вдруг появилась тетенька, разрушающая чужие семьи. Неужели она для того и родилась? Почему именно нам попалась? Зачем ей наш папка, когда вокруг полно других мужиков! Нинка по миру постоянно ездит, могла бы и заграницей кого-нибудь к рукам прибрать.

– Ясненько, – Мишик сладко зевнул и потянулся. – Давай по порядку. Родилась она потому, что ее мама с папой так захотели. Это, во-первых. Во-вторых – почему ты во всем винишь пани Абсолют? Ваш папик, насколько я его успел узнать, вовсе не «бычок на заклании». Обычно, у взрослых людей отношения случаются по обоюдному согласию. Были, очевидно, предпосылки для расставания ваших родителей, а тетенька явилась как бы катализатором, ускорителем процесса. И, в-третьих – что ты вообще о Нине знаешь? Может она самая что ни на есть достойнейшая женщина, но так сложилась судьба. Может она в лице именно вашего папы нашла свою запоздавшую любовь? Ты, в первую встречу мне совсем не понравилась. Ничего особенного и возуждающего. Если помнишь, я на тот момент состоял в отношениях с довольно привлекательной особой.

– И что? – прищурив глаза, протянула Света.

– А то, что при второй встрече я в тебя без памяти влюбился! И даже женился!

– Неужели пожалел?

– К счастью нет, – Мишик прижал жену к себе. – Но, если честно, то для моей бывшей подруги, ты тоже – пани Абсолют! Появилась, понимаешь, охмурила мужика и всю жизнь под откос пустила.

– Да, ладно, – дернула плечами Света. – Вы не были женаты и детей не имели.

– А это не важно. Или, думаешь, моя бывшая подруга меньше страдала? Поди, тоже переживала, слезы в подушку лила и тебя гадкой, разлучницей обзывала. Взгляни на ситуацию с другой точки зрения.

– Да взглянула я уже, взглянула, – пробурчала Света. – Но папа мне родной человек, а пани Абсолют – совершенно чужая тетка

– Категорически с этим согласен, – Мишик провел рукой по Светиной груди. – Говорить мне сейчас хочется меньше всего.

7.

Приближался папин день рождения – шестое декабря. День Рождения был, а папы рядом нет. В гастрономах полно еды, которую он любит, в книжных магазинах полно книг, которые он обожает читать, в автосалонах полно машин, о достоинствах и недостатках которых он любит поговорить. Всего вокруг полно, а папы рядом нет.