Я был счастлив, что моя птичка теперь со мной, и больше не нужно бегать за ней по всему городу. К счастью, профессия художника давала определенную свободу, поэтому мне не нужно было каждый день ходить на работу, я не был привязан к какому-нибудь задрипанному офису и мог свободно творить дома.
После пробуждения на мониторе я увидел, что моя пташка все еще спит, и что она совершенно не притронулась к ужину. Я спустился в подвал, положил на кровать Клары пижаму, заблаговременно купленную, забрал разбросанную одежду, а также поднос с засохшей пиццей и остывшим чаем. Потом вернулся на кухню и приготовил омлет с томатами и беконом, а также налил для моей прекрасной пленницы стакан ее любимого апельсинового сока. Немного подумав, я решил отнести Кларе еще и бутылку питьевой воды.
Моя радость все еще спала, поэтому я решил разбудить ее, легко прикоснувшись к нежному плечику.
Клара перевернулась на спину и потянулась, все еще не осознавая, что находится не у себя дома. Когда малышка открыла глаза и увидела меня, все произошедшее накануне всплыло в ее памяти, и она закричала:
– Не прикасайся ко мне!
– Прости. Я принес тебе завтрак. Омлет очень вкусный. Попробуй. Еще здесь твой любимый апельсиновый сок, – попытался задобрить я девушку.
– Откуда ты знаешь, какой сок я люблю? Ты что, следил за мной? – удивилась Клара.
Ее слова вызвали у меня улыбку.
«А моя пташка довольно догадлива», – подумал я.
– Да, Клара, я следил за тобой, – ответил я.
– Что? – вскричала она. – Ты точно сумасшедший! Ты сталкер! Что ты собираешься со мной сделать?
– Ты убьешь меня? – испуганно спросила она.
Бог ты мой… Как такая идиотская мысль могла придти к ней в голову?
– Конечно, нет, – заверил я ее.
– Тогда отпусти меня, – взмолилась моя птичка.
– Клара, я не могу отпустить тебя. По крайней мере, не сейчас. Я люблю тебя. Ты вдохновляешь меня. Ты – моя муза. Я хочу, чтобы ты позировала мне.
– Если я соглашусь, ты отпустишь меня? – недоверчиво спросила Клара.
Этим вопросом моя девочка поставила меня в тупик. У меня и в мыслях не было отпускать ее. По крайней мере, не так быстро, но я хотел, чтобы она позировала мне. Что ж, придется пойти на хитрость.
– Я хочу написать несколько твоих портретов. Если станешь позировать мне, через некоторое время я отпущу тебя, а пока приведи себя в порядок и поешь, – ответил я.
Перед уходом я увидел, как прекрасные болотного цвета глаза моей птички загорелись надеждой.
Я побрился, принял душ, позавтракал остатками омлета и хрустящими тостами, а затем поднялся в свой кабинет. На мониторе я увидел, что Клара решила прекратить голодовку и полакомилась моим омлетом. Это искренне порадовало меня.
Через некоторое время я спустился за подносом, и увидел, что моя пташка сидит на кровати, обхватив колени руками.
– Тебе грустно? – спросил я ее. – Если хочешь, я принесу тебе что-нибудь почитать.
– Думаешь, меня это утешит? – холодно спросила она. – Поскорее рисуй свои картины и отпускай меня.
Моя девочка согласна сотрудничать – это хороший знак.
Я побежал наверх за неоконченной картиной и принадлежностями для рисования, потом расположился в «клетке» моей птички и попросил ее принять необходимую позу.
На некоторое время я задумался, затем схватил палитру, и принялся смешивать цвета. Я нежными мазками накладывал краску на холст, стараясь использовать теплые тона, чтобы как можно лучше передать красоту моей пташки: сияние ее прозрачной светлой кожи, едва заметные веснушки, яркость губ, медный оттенок шикарных светлых волос. К сожалению, руки моей красавицы были в мозолях и царапинах от роз, но я надеялся, что скоро ранки заживут.
Через некоторое время я решил дать Кларе отдохнуть, чтобы закончить картину при дневном свете.
– Как тебя зовут? – спросила меня малышка, когда я уже собирался уходить.
– Эрик, – ответил я.
Отчасти это была правда, потому что картины я писал под псевдонимом Эрик Вайлер, а моего настоящего имени никто не знал. Я бы не пережил, если бы Клара узнала, как меня зовут на самом деле. Это ужасное имя. Я до сих пор помню, как из-за него в школе дети издевались надо мной. Ужасное имя, которое дала мне ужасная женщина, – моя мать. Она жила в другом городе, и мы практически не общались. Моя мать ненавидела меня, потому что я всегда был помехой для нее. В то далекое время она вела разгульный образ жизни и злоупотребляла алкоголем. Не удивительно, что эта женщина даже не знала, кто являлся моим отцом. В детстве она выгоняла меня из дома и заставляла попрошайничать, чтобы добыть деньги на выпивку. Когда во мне проснулась жажда творчества, моя мать всячески пыталась задавить ее. Поэтому, как только мне удалось скопить немного денег, я ушел из дома и сам стал хозяином своей судьбы. Я перебивался временными заработками и писал картины. Мне повезло, и постепенно мое творчество стало приносить неплохой доход. Я сотрудничал с картинными галереями, устраивал выставки, продавал картины через Интернет. Дела шли довольно хорошо, вот только последние года два у меня совершенно не было вдохновения. Я был морально истощен и даже не знал за что взяться… В моей жизни не было смысла, пока я случайно не встретил в спортклубе Клару. Она была такая хрупкая, такая юная, такая невинная. С ее появлением я почувствовал, как свет надежды снова наполняет меня. Мне захотелось бегать, прыгать, творить. Эта девушка действовала на меня как наркотик, поэтому я во что бы то ни стало решил заполучить ее.
Остаток дня я проработал над картиной в саду, оставив Кларе несколько книг и журналов в качестве развлечения.
Вечером я накормил мою птичку ужином и отправился спать.
Мне снова приснилась Клара. Она была такая красивая, такая пленительная. Клара в белом летящем платье стояла по щиколотку в воде, освещенной молодым месяцем, и зазывала меня к себе в озеро, а я, очарованный ею, просто не мог сопротивляться.
Глава 3
Следующая неделя прошла спокойно. Я писал портреты моей девочки в разных техниках, а она позировала мне, в душе надеясь, что скоро я отпущу ее.
Когда я в очередной раз спустился в подвал, чтобы проведать мою малышку, увидел, что она лежит на кровати с книгой в руке. При моем появлении Клара сразу же отложила книгу.
– Ты снова будешь рисовать меня? – спросила она.
Тут мне в голову пришла одна идея. Я подумал, что было бы неплохо, если бы моя птичка позировала мне без одежды.
– Раздевайся! – скомандовал я.
– Что? – переспросила Клара.
– Раздевайся, – повторил я, теряя терпение.
– Нет! – воскликнула она. – Ни за что! Ты собираешься меня изнасиловать?
Я усмехнулся, потому что мне понравилась эта идея, но сейчас я просто хотел заставить Клару позировать мне.
Моя малышка испуганно вцепилась в одеяло и вся сжалась.
– Раздевайся, если не хочешь, чтобы я помог тебе, – сказал я.
После моих слов Клару аж затрясло. В ее прекрасных болотного цвета глазах застыли слезы.
– Пожалуйста, не трогай меня, – взмолилась она.
– И не собирался. Я лишь хочу, чтобы ты позировала мне, – постарался успокоить девушку я. – Тебе нечего бояться.
На лице моей птички отразилась внутренняя борьба. Затем дрожащими руками она начала снимать с себя пижаму. Я не мог оторвать глаз от ошеломительного зрелища, открывшегося передо мной. Клара была великолепна. Ее прекрасные изгибы могли свести с ума любого мужчину, и мне едва хватило духу устоять перед моей малышкой.
Я бросился наверх за мольбертом и принадлежностями для рисования, а когда вернулся, попросил мою девочку лечь на бок, чтобы были хорошо видны все ее прелести: красивейшей формы грудь с алыми манящими сосками, упругий животик, треугольник медных волос в области лобка и прекрасные стройные бедра.
Вдохновленный таким чудесным видом, я начал писать. Я водил кистью по холсту, как сумасшедший. У меня возникло ощущение, что это решающий момент моей жизни, как будто до этого ничего вообще не существовало. Все вокруг словно исчезло, кроме этой необыкновенной красавицы и моей картины…