- Слушай, а ты это видел? - спросила я у мужа, Адама Ланского, самого лучшего мужчины на земле, который занимался тем, что пытался уложить нашего младшего сына, Оскара. Ему недавно исполнилось пять месяцев. - Точнее, читал?
Я кашлянула и, отпив глоток кофе, пробежала глазами по новостной сводке.
- Снежана Майская была госпитализирована в тяжелом состоянии после падения на горнолыжной трассе, где она отдыхала со своим бывшим мужем после очередного примирения.
Здесь была фотография, на которой, к счастью, разглядеть что-либо было невозможно. Но я могла рассмотреть медиков, склонившихся к девушке в горнолыжном костюме, которая лежала на снегу.
- Видел, но решил, что не стоит тебе говорить о таких незначительных вещах, - пожал плечами Адам.
Ему удалось убаюкать Оскара и он переложил его в люльку на колесиках, которую мы таскали за собой по дому и которая очень облегчала нам жизнь. Малыш был еще крохой, поэтому чтобы не бегать к нему бесконечно в комнату во время дневного сна, мы и придумали такой лайфхак. Но ночами, разумеется, Оскар спал там, где и полагалось.
- Да меня это не задело, - тоже пожала я плечами в ответ. - Даже как-то жаль ее стало.
Я не представляла, что там за больная любовь владела Майской, если она не могла расстаться со Стасом даже когда их пара в миллионный раз стала предметом обсуждения газетчиков, а бывший муж Снежаны как только ни потоптался по ее эго.
Впрочем, меня это не касалось. Конечно, был момент из прошлого, который меня задевал до сих пор, но связан он был с Вадимом Вольским. Бывший муж получил тюремный срок, который успел продлить себе сам, потому что в местах не столько отдаленных поведение его, мягко говоря, не было примерным.
Перед тем, как его закрыли на причитающиеся за покушение на собственного ребенка годы, он очень просил меня о встрече. Умолял, передавал через адвокатов просьбы дать ему хотя бы пять минут разговора. Но я была непреклонна - с человеком, который посягнул на самое святое для меня, я не хотела беседовать и секунды.
- Яна… Ян! - позвал меня муж, когда я немного «подзависла», просматривая последнее сообщение мамы.
После смерти отца, который все же не вышел из рецидива, прошло уже два года. Папа успел побыть немного с Каролиной, его последние дни жизни были скрашены тем, что провел он их в кругу семьи, ушел он легко и даже как-то светло… Но я понимала, что мама эту утрату так и не пережила.
Конечно, она заявила, что посвятит время внукам и путешествиям, чему я была безумно рада, но последнее ее сообщение меня несколько обескураживало.
- А? - не сразу поняла, что от меня нужно Адаму. - Извини, я задумалась.
- О маме? - тут же прочитал мысли муж, как делал это всегда, порой поражая меня подобным до глубины души.
- Да. Я не понимаю, почему она написала мне, что задержится в Австрии на неопределенный срок.
Ланской нахмурился и вдруг сказал:
- Тогда я думаю, что нам стоит взять небольшой отпуск и просто к ней слетать.
Я воззрилась на мужа не без удивления.
- Слетать? Но Оскар еще так мал...
Адам улыбнулся и вскинул ладони вверх.
- Я не настаиваю, но он у нас крепкий мальчик. Возьмем бизнес-класс. Ты же знаешь, что наши дети с рождения отлично переносят всякие поездки.
Он откатил люльку в сторонку и принялся прибирать со стола за детьми. Я же еще раз перечитала сообщение мамы и решила.
Едем.
Австрийское побережье было солнечным и приветливым. Мы заселились в апартаменты и сразу же, как только немного пришли в себя, собрали детей, Лордика и направились к отелю, в котором жила мама последний месяц. Ей говорить о нашем прибытии не стали, потому что я очень сильно подозревала простую вещь: она непременно станет нас отговаривать.
А мне в голову уже лезло столько нехороших мыслей, что просто караул! Самыми ужасными были те, что я связывала с вернувшейся болезнью. Вдруг мама решила, что если у нее рецидив (тьфу-тьфу, не дай бог, если это он), то она просто не станет лечиться и отправится вскоре вслед за отцом? Только не это! Я не перенесу еще одну потерю!
- Вон этот отель, - указала я на невысокое, но красивое и изящное здание, перед которым располагалось летнее кафе.
- Да, точно он, - кивнул Адам.
Мы направились к дверям с красивыми бронзовыми ручками. Дети бежали впереди, муж вез коляску, а я, держа Лордика на руках, с бьющимся неистово сердцем шагала на неслушающихся ногах, не зная, с чем столкнусь уже вот-вот.
- Милая… - позвал меня Ланской, приостановившись.
Я замерла, как вкопанная, повернула голову к мужу. Он с какой-то странной улыбкой смотрел на парочку за столом кафе.
- Митя, Каро! Не бегите, вон ваша бабушка, - добавил Адам, обратив внимание детей туда же, куда было приковано и мое.
Это действительно была их бабушка. Она сидела рядом с мужчиной примерно ее возраста и он… держал ее за руку и смотрел на мою маму влюбленными глазами.
По правде говоря, тут же захотелось сделать все, чтобы не нарушать эту картину. Но я так волновалась!
- Ох! Яночка! - вспыхнула маковым цветом мама, выпрастывая руку из ладони незнакомца, стоило только нам приблизиться. - А как вы здесь оказались?
Мы подошли к паре, которая никого не замечала. Дети тут же полезли к бабушке с поцелуями, а она все стеснялась, как восемнадцатилетняя девчонка.
- Добрый день, - поздоровался с нами тот самый незнакомец, который, похоже, сделал невозможное, украв мамино сердце. - Меня зовут Грег, можно Григорий.
У него был вполне приличный русский, который выдавал в нем человека, каким-то образом связанного с нашей страной. Я постепенно расслабилась и, пожимая крепкую руку Грега, уже не думала о всяких жутких страстях, связанных с маминым здоровьем.
Через несколько минут мы расположились за столиком. Григорий взялся организовать для нас обед, пока мама, смущаясь, рассказывала, как они познакомились неделю назад и уже не расставались…
А я сидела, окруженная самыми близкими людьми, и ощущала себя совершенно счастливой.
Ведь что может случиться плохого, когда рядом есть те, кто всегда подставит плечо?
Самые родные и нужные люди, которые рядом и в горе и в радости.
Твоя самая большая драгоценность.
Твоя семья…
