Сэм сказал, что и насчёт умельца поинтересовался. Торгаш со скрипом признался, что поставкой занимается некий Капитан.

– Я подумал: крутит, или, как у вас говорят, пудрит мозги. Тем временем проголодался. Район незнакомый, пошёл наугад. Увидел кафе, решил зайти, хотя обычно в подобные места не хожу.

Володя хмыкнул. Олдбрук, ожидавший именно такой реакции, спокойно продолжал:

– Представьте моё удивление, когда за соседним столиком кого-то называют Капитаном. Поневоле пришлось навострить уши. Я не решился лезть заводить знакомство. Но мне чрезвычайно хотелось выяснить, где живёт Капитан. Тот ли он человек, который мне нужен. Я ударился в сыщики-любители. Сами знаете, получилось у меня неважно…

Кажется, брюнетка порывалась задать какой-то вопрос, но уникум Костя предостерегающе взял её за руку.

Дальше, разумеется, то, что подростки и так знают. Магазинчик закрылся на веки вечные, и ситуация с заказом повисла в воздухе.

Сэм действительно прибыл в ареал кричащей красно-оранжевой вывески мебельно-сувенирной лавки к моменту предполагаемого открытия. Вопреки привычкам, постарался запомниться как можно большему числу людей, сидящих или передвигавшихся поблизости. Поэтому в пересказе была упомянута полная дама с десятком пакетов, уверенно заявившая: «Ревизия у них. Хотя, погодите, ревизия в прошлом месяце была. Значит, переучёт». Десятки юных парочек пожимали плечами и советовали одно и то же: «Поезжай, дядя, на Арбат! Там всё есть». Полезнее оказался местный забулдыга, который целыми днями кочевал по треугольнику, образованному двумя гастрономами и пивной. Поскольку неработающий магазин находился в центре этой простейшей геометрической фигуры, мужик был в курсе событий.

– Накрылась лавочка, – сказал он, оскверняя перегаром свежий утренний воздух. – Всерьёз и надолго. Хозяина мы вчера вот прямо тут, на этом месте, помянули. Добрым словом. Потому как иногда погреться разрешал в холода. Работу подкидывал. Погрузить, разгрузить, сложить. Чтобы жить – не тужить! Тебе ничего не надо поднести, а? А то я мигом команду соберу.

Сэм отделался от свидетеля мелкой купюрой. И уже спокойно направился прямиком к знакомому кирпичному забору.

– Что я мог ещё придумать? – Исповедь подходила к концу. – Мне пришлось вначале серьёзно объясняться с Ниной Николаевной. Ведь в тот вечер я немного солгал ей. Но женщина она чудесная, недоразумение улажено, и вот я здесь. Теперь, надеюсь, вы понимаете, что причина моего появления – желание всё-таки познакомиться с умельцем по имени Капитан?

– Теперь понимаем, – ответил за всех создатель корабликов, справедливо расценив, что именно он повинен в приключившейся заварушке. – Но знакомство – оно же не просто так? Вы, наверное, хотите получить свой заказ? Так он ещё не готов, факт! У меня не получилось. И вряд ли получится…

С досады юнец так стегнул ни в чём не повинный одуванчик, что зацепил заодно земляной комок, который весьма удачно стукнул Сэма в лоб и соскочил, испачкав ворот сорочки и галстук.

Не будь молодой идиот столь важен для затеи, Олдбрук испепелил бы его взглядом, и вообще сделал бы что-нибудь неприятное. Но древний бессмертный, к тому же дипломат великой иностранной державы, обязан уметь держать лицо. Сэм лишь улыбнулся, стараясь, чтобы не слишком кисло, достал белоснежный платок и благосклонно принял извинения.

Теперь цвет лица у Володи был гораздо роскошнее, чем в первый раз. Олдбрук старательно излучал добродушие.

– Давайте не будем делать поспешных выводов. Раз я здесь, хотелось бы посмотреть работу, так сказать, в процессе. Сделайте мне одолжение, молодые люди!

Володя и Костя переглянулись, но Сэм уже встал и с широкой улыбкой поинтересовался, в какую сторону идти.

…Капитану с недавних пор действительно создали условия. Завхоз просто вручил ему ключ от подвального помещения, служившего плотницкой подсобкой и заваленного ломаной мебелью, обрезками пиломатериалов и пустыми коробками. Строгий наказ гласил, что он, Владимир, может пользоваться этими баснословными богатствами как пожелает, но и отвечать за любые чрезвычайные происшествия на вверенной площади будет персонально. Ставка плотника в детдоме была упразднена с незапамятных времен.

Подарок был встречен четвёркой, давно проявляющей тягу к самостоятельности, с энтузиазмом. Сначала Костя, достав немного мебельной фурнитуры и саморезов, реанимировал целых три платяных шкафа, за что получил благодарность от директрисы. Она сказала, что с удовольствием повысила бы ему оценку по физике, но «шестёрки» ставить, к сожалению, нельзя.

Главный владелец помещения обставил его: подклеил стулья образца шестидесятых, изготовил несокрушимые полки и приватизировал из кабинета трудового обучения самый лучший верстак. Чуть позже появились тумбочки и два почти не качавшихся стола.

Оставшийся хлам Володя категорически запретил выбрасывать. Он скрупулёзно рассматривал и сортировал разнородные обрезки древесины, попутно объясняя Алине, для каких деталей будущих поделок может пригодиться такое добро. Аля слушала в четверть уха, но зато подсказала пару интересных идей, как лучше использовать пространство.

Костя помог Кэпу вымести и дочиста отмыть комнату, и в дальнейшем там поддерживались флотская чистота и порядок. Володя завёл вёдра и ящик для стружки, любовно разложил и развесил с трудом добытые или купленные инструменты, и принялся творить.

Таня, из своих представлений о полученных апартаментах, всячески старалась хоть как-то украсить и облагородить помещение, но её рвение не находило поддержки. Когда она купила и принесла баночку понравившейся краски, Капитан посмотрел и сказал, что цвет для тех моделей, что сейчас готовятся, совершенно неподходящий, и надо было сначала посоветоваться. Танюша сердито фыркнула и заявила, что она собирается «привести в порядок стены в этом хлеву». Володька только посмеялся. Упрямица всё же взялась за дело, но краски едва хватило пройти разок одну стену. Тогда приверженка уюта завесила наиболее проблемные места постерами и аппликациями, часть которых раньше бережно хранила, а часть выпросила у других воспитанниц. Получилось, в общем-то, ничего.

Во всяком случае, сейчас, когда в мастерской включили свет, Сверчок подумал, что благодаря совместным стараниям не так уж стыдно показывать её лощёному иностранцу. Но англичанин не обратил внимания на обстановку. Он смотрел на корпус незаконченной модели, занимающий верстак целиком.

…Сэм увидел гордые очертания сразу. Володя ещё не повернул выключатель. Словно не электрическая лампочка под низким потолком осветила подземелье, а сам кораблик испускал мягкие лучи, подобно далёкой звезде.

– Не зря я пришёл…

Сэм наклонился к действительно поразившему его объекту. Капитан с непередаваемым выражением лица стоял в двух шагах. Остальные образовали молчаливую группу возле входа.

– Так-так. Испанский галеон, так ведь?

Мастер кивнул.

Осмотр Сэм делал не торопясь. Нужно время обдумать, что именно сейчас сказать. Понятно, что юноша талантлив, и рукоделие – его родная стихия. Впечатляющий (и где – в стенах детского дома!) набор инструментов. Чего тут только нет! Десятки напильников и надфилей, резцы различной формы, зубила, чеканы, нагели.

С механизацией тоже порядок. Вот стоит странный компактный универсальный станок, наверное, ещё социалистического производства. Есть электродрель с множеством насадок, электрический фуганок. Солидно.

Но самоучке до профессионала как до Луны. Нужно показать умельцу, что заказчик – не просто капризный богатый коллекционер, а настоящий знаток. Дестану, при его прошлом опыте, нетрудно произвести должное впечатление. Только не пугать мальчишку, а похвалить. Сказать, что он самородок, и всё такое.

– Хороший уровень детализации, – осторожно начал Сэм, – было весьма смело замахнуться на такое. Надо же, две шлюпки и вёсла в них без чехлов! Вёсла, конечно, не из дерева? Латунная проволока, я полагаю?

– Ага, – хрипло ответил мастер. – Я её покрасил. Вроде нормально получилось.