Пока продавший меня за три серебряных монеты (подумать только, целое состояние за меня) наставник расхваливал императора, опустошая кувшин с бражкой на пару с всадником, я быстро запихнул свои штаны и рубашки в сумку. Повернулся в сторону алтаря за стеной и осенил себя Символом Его, знаком в виде буквы «М». Не знаю, верил ли я, но сделал это как-то не задумываясь, не сознательно, в надежде на некое благословение, наверное.

Всадник поднялся и последовал на выход, а святой отец, покачиваясь, подошел ко мне и обнял:

- Сынок, ты уж не серчай на меня то, подношения нашему Создателю тоже крайне необходимы. Не поминай меня, словом плохим и удачи тебя, если что, ты всегда сможешь вернуться. – Он на мгновение замолчал, после чего добавил: - Знаешь, ведь другого шанса выбраться отсюда, возможно, у тебя никогда и не будет. Надеюсь, когда-нибудь поймешь…

И вот на такой ноте я отправился в путь, всадник посадил меня к себе за спину, и мы спешно покинули деревню. Мой покупатель явно хотел добраться в город дотемна, либо куда-то очень спешил. Как только мы отъехали от деревни достаточно далеко, он заговорил: - В городе тебя ждет лошадь, времени не так много, а мой конь двоих далеко не повезет. Пересядешь на лошадь, и мы успеем в срок, а то граф мне голову оторвет, если опоздаю.

Добрались до города мы быстро, хоть конь и вез двоих, по пути я всё-таки выяснил имя всадника, его звали Питт, он оказывается личный посыльный герцога де Монтре. Того самого, из столицы, служит нынче его младшему сыну, Алеусу де Монтре. Тот его и послал конкретно за мной в деревню, при этом дав точное описание меня, словно видел меня в живую, отсыпав серебра на попутные расходы.

Кивнув полицейским стражникам, мой покупатель заехал в город, не показывая свои верительные письма, и даже почти не останавливаясь на въезде. Вот как желтый плащ действует на людей, подумалось мне. Сразу же свернули в переулок и выехали к гостиному двору со смешным названием - «Златый баран». Юный слуга сразу же выскочил и ловко перехватил поводья, уводя коня на задний двор, попутно сообщив, что друзья Питта уже встали и ждут только его, а обед вот-вот будет накрыт. Питт махнул мне рукой, и мы зашли внутрь, в самый главный обеденный зал.

- О, а вот и Питт пожаловал! – окрикнул нас высокий, жилистый мужчина, в такой же форме, как и мой покупатель, рядом с ним скромно сидела молодая девушка, едва ли старше меня и вовсю уплетала суп. Наш новый собеседник был таким же посыльным, судя по всему, возраста не старше тридцати лет. – Давай, проходи, обед как раз уже подан.

Мы расположились за столом, слуга моментально поставил перед нами две больших тарелки какого-то очень наваристого супа.

- Ну, Питти, как справился? Сильно его родители сомневались? – Спросил незнакомец, а Питт пригубил пиво прямо из кувшина, а затем громко крикнул в сторону кухни: – А ну быстро мне кружку, почему мне не принесли кружку? - Поставил кувшин и ответил своему другу: - Да никаких проблем, парнишка то оказался на содержании у местного выпивохи-священника. Обошелся мне всего в три серебряных, да и на мою удачу, деревня оказалась не далеко. Посмотри, какой здоровый лоб то.

Мой покупатель ткнул меня в плечо и требовательно велел:

– А ну представься, между прочим, сам сержант имперской гвардии, Колгар, перед тобой сидит и дама за столом. – Он указал на нашего собеседника и его спутницу, я вздрогнул и назвался. Сержант имперской гвардии - Колгар, оказался нормальным парнем, не смотря на свой устрашающее подозрительный вид, чем-то напоминавший волка. Девочку, его спутницу, звали Мари, она оказалась младшей дочкой ткача, ее отец не успел выдать девушку до семнадцатого дня рождения замуж от того и легко согласился ее продать, за две серебряных и четыре медных монеты, особо не торгуясь. Колгар похлопал себя по груди, и похвалился тем, что на его покупку было меньше потрачено казенных денег и он молодец, хотя графу отчитается о трех серебряных. Ну а разницу, конечно, себе в карман. Кто ж будет уточнять, сколько он, такой честный заплатил?

Питт закончив свой обед, достал из кармана странный стеклянный шарик на цепочке и посмотрел на него, какой-то магический хронометр, судя по всему.

- Колгар, времени у нас совсем не много, едем сразу же после обеда. Никакого сна послеобеденного, если не доедем до границы герцогства до темноты, опоздаем. Завтра, говорят, дождь будет, и дороги из этой дыры размоет ко всем проклятым.

Мы пообедали, Колгар расплатился, взяв у управляющего расписку о стоимости простоя, запрятал ее в нагрудный карман. Для отчета, как сказал он, ведь младший сын герцога крайне экономный.

Молодой служка вывел к нам двух коней и две лошади, последние явно для нас с Мари. Поклонился и пожелал доброго пути, с завистью глядя на нас с девушкой, скрылся из виду. Поехать куда-то с двумя имперскими гвардейцами, да еще и с таким веселым, и как оказалось совсем не страшным Колгаром – целое приключение. Видно стояли они в «Златом баране» не один день, раз все к ним так тепло относятся. Все служанки подмигивали сержанту, а слуги приветливо улыбались, да и сам управляющей, судя, по его словам, очень сожалел, что гвардейцы всего два дня у них постояли. Умеет парень к себе располагать, что уж тут сказать, да и мне он сразу понравился.

До самого вечера мы с Мари ехали, стараясь побольше молчать, при этом слушали увлекательные разговоры Питта и Колгара. Думаете, сплетничать могут только бабы? А вы ошибаетесь, гвардейцы вспоминали каких-то своих старых знакомых, кто и как где "осел" после службы в армии. Оказывается, служба в гвардии для избранных и только нескольким ребятам из их роты посчастливилось устроиться в гвардию после срочной службы в рядах имперской армии. Гвардейцу оказывается положено не только специальное воинское звание, но и особенное жалование. Оружие дали, коня дали, есть выходные, не служба, а сказка. Чем возвращаться в родные деревни, а так пара командировок к границе с Великими Болотами, пара в гарнизон на Севере, Хотрен и уже есть на что жить. А нынче приписали к столице, где их и взял в оборот сам герцог де Монтре, он как раз занимался реформой армии, для исполнения личных поручений.

А в столице, что ни выходной, так гулянки да доступная любовь, что еще нужно солдату, хоть и гвардейцу для счастья? Колгар как раз, до посыльного поручения, вернулся из командировки в Великие Болота, где был на сезонном усилении. Зимой на болотах еды становится мало, и обитатели болот регулярно проверяют прочность границ Мирея, атакуя пограничные гарнизоны.

А потом поведал другу историю о том, как во время службы в пограничном гарнизоне, у них там командовал один капитан, барон какого-то древнего и не особо богатого рода, имя его он забыл, на которого как – то в походе упал кусок неба. Желтый такой и светящийся, отскочил от его шлема и убил собаку, а у твердолобого барона только шишка под шлемом вскочила, хорошая такая, лиловая, размером со свиной пятак. Они этот кусок неба там, в болотах, и прикопали, вместе с бедной собакой, и на всякий случай святой водой залили яму. Мало ли чего, сами понимаете. А вот барон же, получив такой урон по самообладанию, перевелся служить в Хотрен, на границу Империи, по ту сторону Хребта, для охраны страны от коварных эльфов, которые вот-вот на нее покусятся. Эти и множество других историй со службы на Великих Болотах мне довелось услышать тогда, какие-то забавные, какие-то особенно грустные, но скучать, к счастью, не пришлось.

Питт поделился тем, что герцог в последнее время, до отправки его по поручению вместе с Колгаром, вел себя крайне нервно, как говорили, один его очень крупный план провалился. Кто-то даже погиб, от того и нервничал герцог.

Так же в столице теперь всюду шныряют представители Тайной стражи Императора, а их глава, герцог де Фаттен, выглядит очень тревожно. Старый герцог человек своеобразный, не смотря на свой возраст, даже на время прекратил свои поездки в Алый район столицы.

Колгар сделал вывод, что империя стоит на пороге каких-то особенно важных событий, и это без учета многочисленных реформ, проводимых короной. Раз уж и сам командующий гвардией, и глава тайной стражи в одно время стали нервничать, так что, им, как простым солдатам, главное, как бы ни отправили снова на Болота. За зиму он там здорово набегался за дикарями и всякой поганью.