— Доброе утро, господин. Моё имя Руди, — улыбнулась блондинка и заправила блестящие волосы за уши, но пряди тут же выскользнули назад. — Позвольте нам снять с вас мерки.

— Мерки? — удивлённо переспросил Артём и сощурился.

Вслед за девушкой в комнату вбежали ещё несколько слуг. Трое мелких карликов с кошачьими ушами были полностью покрыты бурой шерстью, но имели человеческие рты и глаза, отчего от одного взгляда на них становилось не по себе. Размотав тонкую сантиметровую ленту, будто хлыст, они принялись суетиться вокруг Артёма. Чтобы измерить рост, они ловко встали друг-другу на плечи.

— А я Артём, — машинально произнёс Артем, поднимая руки и давая измерить обхват грудной клетки.

— Я знаю, — снова улыбнулась девушка, поправляя белый фартук и подвязывая разболтавшийся пояс.

— Сколько я спал? — спросил Артём, зачем-то взъерошив волосы на затылке.

— Ночную треть и утреннюю почти проспали. Ой, совсем забыла! — Руди всплеснула руками и ложбинка на груди дрогнула. — Что вы будете на завтрак?

— Даже не знаю… — смутился Артём, опустив взгляд. Местная жизнь научила его опасаться всего и вся, хоть Первомай и был из его мира.

— Есть всё, что только скажете, — Руди накрутила на палец короткую прядь и глянула куда-то вниз, а затем снова посмотрела на Артёма. Их взгляды встретились.

Тот нахмурился, задумавшись, затем тихо сказал, недоверчиво сощурясь:

— И даже сырники?

Карлики закончили свое дело и подбежали к девушке, один из них теперь царапал что-то в маленьком блокноте.

— Сырники из молока линтиров, — Руди посмотрела в сторону, а затем снова нашла взглядом Артёма и улыбнулась. — Подойдут?

— Ладно, — немного разочаровавшись, выдохнул Артём.

— Хорошо, Кейнлайн, иди передай информацию на кухню, — с серьёзным видом распорядилась Руди. Её голубые глаза будто стреляли маленькими искорками.

Все трое синхронно кивнули, и, семеня маленькими ножками, скрылись за дверью.

Руди повернулась к Артёму и, широко улыбнувшись, сказала:

— Завтрак скоро будет.

— Что, прям здесь?

— Ну конечно, — Руди снова показала свои белоснежные зубы. — Вам пока не стоит напрягать колено, так что рекомендую вам вернуться в постель.

Когда Руди ушла, Артём сходил умыться и почистить зубы. Ванная комната была такой же белой, как и всё в этом дворце. Из-за отсутствия керамики строители использовали гладкий слоистый камень с поблёскивающими на свету гранями — из него были сделаны громоздская раковина и стены, а пол покрывали тёмные доски. Наконец Артём расчесал уже порядком грязные и спутанные волосы и вспомнил, что не пользовался расчёской уже несколько дней, просто расправляя волосы пальцами.

Вскоре принесли завтрак. В руках Руди держала резной поднос, на котором стояла белая тарелка с пятью сырниками, сметаной и красным вареньем. В такой же белой чашке был цикорий приятного золотого цвета.

— Приятного аппетита, господин, — Руди улыбнулась, поставив поднос на кровать, затем, коротко поклонившись, вышла, на ходу поправляя снова распустившийся пояс фартука.

Сперва Артём не притрагивался к завтраку. Он сел на кровать рядом с подносом, взял тарелку одной рукой и понюхал содержимое. От сырников исходил такой заманчивый запах, что Артём тут же почувствовал, как выделяется слюна. Даже сама тарелка была горячей, как будто её только что вымыли в кипятке. Ладно, что он в самом деле, этот Первомай выглядит нормально… По крайней мере у него есть такое же желание вернуться, с чего бы ему обманывать? В конце-концов если здесь, в месте последней надежды, его обманут — лучше умереть от отравленных сырников, чем от разрыва глотки чьими-нибудь зубами.

По вкусу сырники из «линтировского» творога были похожи на те, к которым Артём привык, хоть и были скорее солёными, чем сладкими. Давно забытый вкус оживил воспоминания о том летнем дне в Электрограда, и Артём затосковал. Съев всё, он отставил поднос, упал на мягкую подушку и закрыл глаза. Чтобы отвлечься от воспоминаний, он стал думать о Первомае. Как он смог открыть кротовую нору и остаться незамеченным? К каким таким силам он прибегал, чтобы создать стабильный портал? Физические законы вспоминались с трудом. Надо было признать — он медленно, но верно терял себя, пока жил у Антанариса, надраивал полы в отеле и собирал сотары. Хорошо, что это закончилось. Артём сам не заметил, как вскоре стал думать об Алисе. Вспоминать, как она улыбается, как смеётся, как заправляет огненно-рыжие волосы за острые уши. И почему Антан называет её «неповторимой»? Что она такого сделала? Хотя, скорее всего, так он пытается выразить свои отцовские чувства.

Мысли перескочили. Груди у Алисы, кстати, почти не видно, совсем маленькая, в отличие от богатств Руди. И кто выглядит лучше?

Артём вспомнил, как они сидели рядом тогда, после нападения Иргойля. Эта Алиса сама не понимает, чего хочет и с кем она. Когда она рядом с Антаном, она перед ним прислуживается, а как только остаётся наедине рядом с Артёмом — тут же «я тебя понимаю» да «я с тобой». Артём даже нахмурился от своих мыслей и перевернулся на бок. Вспоминая различные диалоги с Алисой, он не заметил, как снова задремал.

Скрип двери вытащил Артёма из полудрёмы. Он открыл глаза и снова увидел Руди. Всё те же золотые локоны выглядели растрёпанными, а щеки почему-то раскраснелись. В руках перед собой она сжимала большое мягкое полотенце.

— Господин, — начала она, — ванная готова для вас. Прошу пройти со мной.

— Ванная? — удивился Артём, вставая с кровати и убирая нависшую чёлку за ухо. Хотелось выглядеть перед девушкой более-менее прилично, да и обстановка располагала. Он посмотрел в голубые глаза Руди, а затем опустил взгляд и снова задержал его на бороздке, образуемой объёмной грудью. Чёрт возьми, да хватит уже!

— Так и есть, господин, — улыбнулась Руди, заметив его взгляд. Великий сказал подготовить её для вас.

— Хорошо, — растерянно сказал Кристалинский, — Тогда пошли. А одежда чистая будет?

— Сейчас этим занимается Кейнлайн, мы принесём вам чистую одежду, не переживайте.

В ванной за небольшим круглым окном почти у самого потолка виднелись башни дворца, усеянные жёлтыми бликами.

— А сколько сейчас времени? — забывшись, спросил Кристалинский, разглядывая большую круглую ванную в полу, до краев наполненную белоснежной пеной.

— Начало дневной трети, господин, — ответила Руди, складывая полотенце рядом с каменной лестницей, ведущей в воду. — Что ж, я оставлю вас, чтобы вы могли насладиться водными процедурами, — в ледяных глазах Руди блеснула улыбка.

— Спасибо, Руди, — неловко бросил Кристалинский, оглядываясь на ванную. На краю лежал небольшой тёмный ящичек с мочалкой и стеклянными бутылками, а с другой стороны к воде тянулся тонкий блестящий кран.

Убедившись, что дверь закрыта, Артём разделся, снял бинты и опустился в мягкую, тёплую воду. Закрыв глаза, он нырнул с головой.

Тут же будто иглами стало колоть рану от укуса кроветника, и Артём вынырнул, положив на него ладонь. Он расслабил тело, положил голову на бортик и прикрыл глаза. Предположим, кротовые норы могут оставаться стабильными — об этом ему сегодня расскажет Первомай. Но что породило именно этот мир — остаётся загадкой. И значит ли это, что существуют тысячи, миллионы подобных миров, в которые он мог бы попасть? Почему он попал именно сюда? И почему нора оказалась там, в старом доме? Почему звала его и кто такие Проводники? Что произошло у статуй, кто звал его к ним? Что имел в виду Вершитель Судеб, когда пробуждал труп Артёма? Кто такой это двойник? Даже с применением теории кротовых нор в путешествии Артёма оставалось множество вопросов, на которые, скорее всего, он никогда не получит ответа.

После ванной Артём надел пижаму, которую ему принес один из мохнатых карликов — белые брюки и кофту на пуговицах.

Время до ужина он провел, изучая учебник по физике для 11 класса и освежая знания. Наконец-то, заслуженный отдых и полезное дело!

В вечернюю треть Артём отправился на ужин этажом ниже, отчего колено тут же напомнило о себе ноющей болью.