— Для тебя может и важная, — Дима смотрел вперед. — Меня лично совершенно не интересует, чем они там занимаются. Артём разлил кофе по чашкам. На одной было написано — “Минск” и была фотография родного города, а вторая была просто красного цвета.

— Молока нет, — немного обиженно на предыдущую реплику отрезал Артём и поставил перед Димой красную чашку с темным горячим напитком, от которого шел пар. Потом Артём отрезал себе и Диме по куску торта, и, разложив их на блюдца, уселся напротив друга.

— Продолжай — произнес он, добавляя себе в кофе сахар. На третьей ложке он остановился и крышка сахарницы звякнула.

— Я так и не смог ничего ей сказать, понимаешь? — произнес Дима и наконец поднял взгляд на друга. Артём размешивал сахар в своей чашке и тоже серьезно смотрел на друга, подперев голову рукой.

— Мы проговорили о посторонних вещах, потом попрощались. Она так на меня посмотрела, будто бы чего-то ждала. А у меня, — Дима громко отпил кофе из своей чашки и поморщился, — а у меня как будто бы язык свело! — и он с остервенением принялся звенеть ложкой в чашке перед собой.

— Ну, всё могло быть и хуже, Дим, — начал Кристалинский, отрезая ложкой небольшой кусочек торта. — По крайней мере ты не потерял перед ней лица. Может даже хорошо, что ты не сказал ей всё сейчас — больше будет ждать и переживать — сильнее будет любить, — заключил он и отправил первую ложку с тортом в рот.

— Ты так думаешь? — Дима тоже орудовал над своим куском ложкой — но принялся его ковырять, вместо того чтобы есть.

— Я уверен! — произнес Артём и сделал глоток кофе, — в конце концов, это же только третья ваша встреча. И не последняя — будет еще!

— Даже не знаю… — выдохнул Дима, стараясь не смотреть на Артёма.

— Прекрати унывать, — Артём даже наклонился к другу через стол, смотря прямо на него, — а лучше двигайся дальше. Вы договорились о следующей встрече?

— Нет, — друг поднял взгляд и встретился с буравящим взглядом Артёма.

— В таком случае, — Артём отодвинулся и сел прямо, — завтра же нужно договориться, — и он сделал глоток из своей чашки.

— Спасибо, Артём… Ты всегда так поддерживаешь меня, — улыбнулся Дима.

Артём торжествующе откинулся на спинку небольшого углового дивана, к которому вплотную был придвинут стол, и сложил руки в замок на животе.

— Я просто верю в тебя, — улыбнулся он в ответ.

Дима наконец тоже принялся за свой кусок торта.

— Тебе то никто не нравится? — продолжил Дима, но Артём был увлечен Прагой.

— Нравится. Физика, — ответил тот с набитым ртом. — И этот торт.

— Артём… — выдохнул друг.

— Что? Ты спрашиваешь уже десятый раз. Надеешься услышать другой ответ? — Артём проглотил очередной кусок и поднял взгляд на него.

— Я никогда не пойму, как ты ешь сладкий торт со сладким кофе, — ухмыльнулся Дима, сменив тему.

Артём увлёкся, снимая с куска торта верхний слой шоколада.

— Может, тебе уже хватит? — услышал Артём и вдруг почувствовал, как сжалось горло. Артёмс трудом сглотнул и медленно поднял взгляд.

— В смысле, Дим?!

Он увидел своего друга. Но широкая улыбка и блеск в глазах Рыбникова были чужими.

— Артём, ты безнадёжен, — сквозь улыбку, разделяющую лицо напополам, процедил Дима и протянув руку, опустил указательный палец в мягкий торт. Артём проследил за его движениями поражённым взглядом.

— И, я уверен, невероятно вкусен, — говорящий достал палец из торта и, причмокнув, облизнул, а затем продолжил: — Я в этом убедился ещё вчера. Я бы давно съел тебя, если бы мне не запретили. Поэтому мне остаётся только забавляться… — говоря это, Рыбников, всё также зло скалясь, наклонился к Артёму через стол. Артём в ужасе принялся тереть глаза.

Когда Артём снова открыл их, он увидел перед собой за столом огромного свина. Воздух вокруг наполнился удушающей вонью. Вершитель судеб широко улыбался, подперев одну из своих огромных щёк кулаком. Его чёрные глазки поблёскивали.

— Что ты делаешь в моём…

Артём осёкся на слове, потому что почувствовал, как кусок торта, который он не успел проглотить, зашевелился в горле.

— Я же сказал тебе, что твоё увлечение сладким не доведёт тебя до добра. Но Артём Артём же никогда никого не слушает. Какое ему дело до остальных, правда? — Вершитель почему-то заулыбался ещё шире и, ехидно прищурившись, кивнул.

Артём сжал зубы и зажмурился, силясь проглотить нечто, но оно было настойчивее. Кристаллинский закрыл рот рукой, но кусок в горле поднялся ещё выше. Казалось, он состоял из маленьких иголочек. Вершитель наблюдал, будто бы знал, что должно произойти.

— Что… — начал Артём и закашлялся, так как кусок поднялся наверх. Открыв рот, Артём попытался достать нечто рукой, и тут ощутил под пальцами шероховатую поверхность округлого тельца с несколькими длинными лапками. От отвращения и ужаса Артём замычал и, быстро схватив тельце, выбросил на стол.

Отвратительное зрелище, представшее перед глазами, сопровождалось громким смехом Вершителя.

Чёрный мохнатый паук размером с половину ладони распластался на скатерти, барахтаясь в прозрачной тягучей слюне.

Артём вскочил и, откашливаясь, судорожно принялся чистить пальцами язык. Довольно быстро освободившись, паук пополз к краю стола, быстро перебирая лапками и оставляя за собой прозрачные блестящие следы.

Задыхаясь и всё ещё кашляя, Артём попятился назад, в коридор, который вёл из кухни в прихожую. Здесь было темно, зато он отчётливо видел кухню и Вершителя, который сидел за столом и, опустив массивную голову, заливисто хохотал и стучал ладонью по столу, отчего испуганное насекомое каждый раз подпрыгивало.

— Хватит меня преследовать! — выпалил Артём дрожащим голосом. Пятясь, спиной он наткнулся на кого-то и тут же ощутил, как его обняли со спины и прошептали на ухо:

— Ты голоден, Артём? — ладонь опустилась на живот, и даже сквозь майку Артём ощутил её леденящий холод. — Ты так долго спал… Но не волнуйся, теперь я принесу тебе много крови, и ты обязательно насытишься.

Артём проснулся от того, что отчаянно пытается запихнуть в рот все пальцы. Окончательно очнувшись, он вскочил на кровати и, приводя в порядок дыхание, растерянно осмотрелся. Эхо от пережитого во сне отвращения заставило всё тело подернуться.

Улица за окном живёт потоками снующих существ. Шумно, кажется, уже обеденный перерыв. Артём медленно повернул голову. Одеяло сползло с груди. На маленьком столике перед кроватью белела записка. Артёмпротянул руку и взял её.

Как проснёшься — приходи на кухню

Артём вернул записку на место посмотрел в окно. Вдруг его взгляд наполнился злобой и он процедил сквозь зубы, будто там, куда он смотрел, кто-то стоял.

— Пошел ты, чёртов Вершитель!

Он закрыл лицо ладонями и быстро завертел головой, пытаясь прогнать остатки сна. Убрав руки от лица он громко выдохнул. Чёртов Вершитель добрался и до самых тёплых воспоминаний о прошлой жизни. И потом эта кровь. «Насытишься?» Что вообще за бред и почему это ему снится? Артём немного посидел на кровати, перебирая в голове стоп-кадры сна, а затем повернулся, чтобы встать, но тут его взгляд упал на сломанный магнитофон на столе. Артём снова ощутил, как тяжёлая досада давит на затылок. Артём откинул одеяло, спустил ноги с кровати и взял магнитофон в руки. Держа его у самого носа и рассматривая, Артём вспомнил, как читал об устройстве портативных кассетных магнитофонов, пока мечтал об одном из них. Осталось только вспомнить, что там было написано… В полутьме было сложно что-либо разглядеть, поэтому, поковыряв пальцем торчащий проводок, Артём вздохнул и бросил попытки.

Ожог на боку напомнил о себе ноющей болью, и Артём провел по поврежденной шероховатой коже рукой. Он вдруг снова вспомнил всё то, что произошло вчера, и эти воспоминания вернули тяжесть в его грудь. Его привычный мир рушился. Артём столкнулся с необъяснимым. Хоть он и не выспался, спать совершенно не хотелось. Не хотелось возвращаться к отвратительным кошмарам. Артём вдруг подумал, как он будет счастлив увидеть маму и даже отца, когда вернётся. А еще лечь на свой диван.