Смешно! Потревожить боялся свою собственную рабыню. Военный трофей! Ведь доктор ясно дал понять, что моей пленнице просто жизненно необходим отдых. Вот теперь Вейта и отдыхает в свое удовольствие… В отличие от меня. Да я почти полночи проворочался, пытаясь уснуть рядом с этой… Которую просто до ужаса хотелось разбудить и заставить выполнять ее прямые и настолько для меня приятные обязанности наложницы. Проскользнувшая было мысль о том, что можно было бы прогуляться в каюту к кому-нибудь из безотказной прислуги я откинул сразу же, боясь, что во время моего, даже недолгого отсутствия, Вейта опять решится на какую-нибудь глупость. Мне и прошлого раза хватило, когда эту строптивицу едва удалось вернуть к жизни. И еще раз сидеть под дверями медблока и трястись в ожидании непонятно чего, меня совершенно не прельщало.

Сейчас, днем, за ней при помощи напичканных по всем комнатам моих апартаментов камер, следило несколько специально приставленных мной военных, из моей личной охраны, так что я не особенно и беспокоился. А вот ночью я категорически запретил им наблюдать за моей спальней, прекрасно понимая, что могу не выдержать и накинуться на девчонку в любой момент. Не то, чтобы я сильно стеснялся чужих глаз, но мысль о том, что кто-то еще кроме меня сможет видеть извивающуюся и сладко стонущую подо мной пленницу, была весьма неприятной. Нет, все-таки отец в действительности был прав – эта дикарка стала слишком уж для меня… Важной. Но отказываться от нее я не собирался ни в коем случае. О чем прямо и заявлю отцу в сегодняшнем, скорее всего, весьма тяжелом для меня разговоре.

И если Правитель посмеет хоть что-либо предпринять для того, чтобы избавить меня от ненужной для него привязанности, то я дам ему ясно понять, чем все это может закончиться. Все мои предыдущие выходки покажутся родителю просто детскими забавами по сравнении с тем, что я ему устрою, если он хоть как-то посмеет навредить Вейте. Девчонка-моя собственность! И я никому не позволю причинить ей хоть какой-нибудь вред… Даже отцу.

– Младший Правитель, – настороженный голос капитана вывел меня из не радостных размышлений, и я нехотя отвернулся от обзорного экрана. Подошедший ко мне мужчина, коротко поклонившись, торопливо проговорил:

– Корабль готов к посадке и нам пришло указание направляться к центральному порту Кайрана.

– Я уже знаю об этом, – спокойно ответил я явно нервничающему капитану. – Правитель сообщил мне, что отдал распоряжение о том, что для нас готово посадочное место в его личном порту. Так что следуйте полученным инструкциям и сажайте корабль там, где вам укажут навигаторы.

Капитан, опять коротко мне кивнув, немедленно отправился к панелям управления, руководить сразу же засуетившимися пилотами. Его неуверенность была мне очень хорошо понятна. Ведь до этого я собирался направить лайнер к одному из своих личных дворцов, находящихся далеко за пределами Кайрана. Я планировал оставить Вейту там, под надежной защитой личной стражи, не желая тащить пленницу за собой в столицу. И вот теперь отец опередил меня, ясно дав понять, что “желает видеть своего сына и наследника в самое ближайшее время”, да еще и, как он ехидно выразился, «с моей занятной зверушкой» в придачу. И ведь никак уже не получится отвертеться. Придется тащить с собой на высочайшую аудиенцию и мою строптивую и совершенно непредсказуемую пленницу. А это уже опасно. В первую очередь для самого Вейты.

Девчонка, из-за своего вспыльчивого нрава, может наделать или наговорить кучу глупостей. И тогда отец на вполне законных основаниях сможет отобрать у меня настолько проблемную пленницу, и сделать с ней все, что посчитает нужным. Значит придется поговорить с Вейтой заранее и объяснить ей сложившуюся ситуацию. И дать понять, что от ее поведения будет зависеть не только его дальнейшая судьба, но и судьбы всех его соотечественников. И на этот раз без какого-либо снисхождения. Откладывать этот разговор не стоит. Думаю, отец пожелает видеть нас сразу же после посадки, значит девчонку нужно подготовить к этому прямо сейчас.

Быстро вернувшись в свои апартаменты и войдя в спальню, истуканом застыл в дверях. А всему виной был этот несносная дикарка, которая, видимо, только что выбралась из душевой и теперь безуспешно пыталась высушить свои длиннющие волосы при помощи только лишь одного полотенца. Совершенно обнаженная она стояла повернувшись ко мне спиной, и негромко бурчала что-то возмущенное себе под нос, даже не заметив моего появления. Довольно ухмыльнувшись, тихонько подкрадываюсь сзади и, обхватив ее руками за талию, шепчу в самое ухо нервно вздрогнувшего пленницы:

– Знаешь, а воспользовавшись сушилкой, ты справилась бы со своей шевелюрой гораздо быстрее.

Замерла. Ее спина как будто сразу же окаменела. Но даже попытки вырваться из моих объятий не делает. И это странно. Разворачиваю свою рабыню к себе лицом и скидываю с волос напряженно замершей под моим взглядом девушки совершенно мокрое полотенце. Отводит глаза. Боится. Не меня, а того, что я смогу там увидеть. Ненавидит. Зло, яростно… Знаю об этом. Все прекрасно понимаю. Но… Плевать! Все равно моя! Пальцами хватаю ее подбородок и опять поворачиваю лицом к себе. Целую. Сминаю ее губы, врываюсь в рот своим языком, со всей силы прижимаю мокрое тело к себе и слышу негромкий болезненный стон. Отшвыриваю на кровать и, с усилием взяв себя в руки, отхожу на несколько шагов назад. Нет, как ни жаль, но на… ЭТО у нас сейчас совершенно нет времени. Ну, ничего страшного, сразу же после аудиенции отправлюсь с пленницей в свой дворец, где уже можно будет заняться ее приручением основательно и в спокойной обстановке. Только главным будет не сорваться от чересчур длительного для меня воздержания и опять не замучить строптивицу до полусмерти.

– Значит так… Слушай меня очень внимательно.

Сурово смотря на настороженно замершую на кровати девчонку, я глубоко и обреченно вздохнул. Все-таки она- это просто нечто невероятное. Да что бы я раньше хоть с кем-нибудь еще точно так же, как с этой пленницей носился? Не было никогда такого и, надеюсь, что больше не будет. Мне и этой головной боли вполне хватает для того, чтобы иногда уже начинать сомневаться в собственной адекватности.

– Сейчас придут слуги, они помогут нам одеться. Через несколько часов мы прибудем в столицу, где меня ожидает Правитель Империи… Который при этом является моим отцом. Он очень сильно желает тебя увидеть, и я просто не посмею ему в этом отказать. Так что на встречу с ним ты отправляешься вместе со мной. Надеюсь, что тебе не стоит объяснять, что во время аудиенции ты должна вести себя тихо и незаметно, как и подобает хорошо вышколенной наложнице? Отец, в отличие от меня, не столь терпелив к непокорным рабам. А так как дальнейшая судьба твоей родины итак находится под большим вопросом, то малейшая твоя оплошность…

– Я все поняла.

Конечно, поняла. Девчонка мне досталась на редкость понятливая… Только. при этом, и совершенно невыносимая. СтоИт, смотрит на меня с ненавистью, плохо замаскированной под маску полнейшего безразличия, и наивно думает, что я ничего не замечу. Что ж, мне остается только надеяться на ее благоразумие, которое не позволит этой дикарке проявить свою истинную бунтарскую сущность перед моим отцом.

Тихо скользнувшая в сторону дверная перегородка, из-за которой в комнату скользнули две гибкие фигурки, заставили Вейту отвести от меня взгляд и отвлечься на посетителей. Близняшки-рииланки. Весьма удачное приобретение, сделанное мной около полугода назад на самых элитных торжищах Виории. Эти сестры влетели мне в довольно большую сумму кредиток, о потере которых я еще ни разу не пожалел. Покорные, умелые во всех отношениях девочки, вымуштрованные, как и идеальные служанки, так и просто шикарные постельные игрушки. И даже то обстоятельство, что по моим достоверным сведениям эта парочка регулярно докладывала о каждом моем шаге родителю, не слишком меня и огорчало. Ведь я превосходно знал о том, что этим же занималось и бОльшая часть моего самого ближайшего окружения. И если я даже все-таки избавлюсь от этих двоих шпионок, по большему счету все равно ничего не изменится. Просто взамен этих мне подсунут каких-нибудь других. А к этим я уже вроде бы как привык…