Глава 1. Лиза

Кто сказал, что начинать новую жизнь легко, тот ничего не знает о жизни. Легко начать бегать по утрам, бросить читать неинтересную книгу, перестать есть много сладкого и вредного, но переехать жить в новый район, в новый дом, к совершенно чужим людям – пожалуй, не очень легко для семнадцатилетней девушки.

Я стою на пороге комнаты, которая должна стать моей на ближайший год, но не решаюсь войти. До сих пор не верится, что мой вынужденный переезд в этот дом не сон. Вот она я, сплошной комок нервов и неуверенности, так не похожая на девушку, которую привыкли видеть мои друзья.

– Лиза, да зайди ты уже наконец. Тебе что, не нравится комната? – интересуется мой отец, подойдя ко мне.

– Мне все здесь не нравится, – бурчу я себе под нос, но папа все равно слышит.

– Потерпи. Всего-то год.

Я хмурю лоб. Это для него всего лишь год, а для меня как целая вечность!

– Не верится, что ты решился на это. Как будто моя точка зрения тебя совсем не волнует.

С этими словами я делаю шаг вперед и замираю. Вокруг меня мебель, которая мне не нравится, декор, вызывающий раздражение и желание немедленной замены, но я не имею на это права. Все, что здесь находится, мне не принадлежит…

Новость о нашем переезде ошеломила меня. Но ещё больше меня ошеломил тот факт, что мой папа, знаменитый певец Олег Мещерский, решил заключить пиар-контракт с популярной актрисой Татьяной Тумановой на год, чтобы стать еще более известным. Хотя куда уж больше! Песни в его исполнении на первых местах радиостанций, гастроли плотно расписаны на год вперед. Но несколько месяцев назад Татьяна Туманова имела счастливую неосторожность сняться в его клипе, и папины поклонницы тут же разомлели от вида этой парочки. Конечно, каждая фанатка сама хотела бы стать пассией моего отца и превратиться в ту единственную, которой будут посвящены все его песни. Но, понимая всю нереальность такого исхода, поклонницы решили, что известная актриса будет прекрасной кандидаткой на роль его возлюбленной, а пиар-менеджер моего отца согласился, что это шанс стать ещё более популярным на музыкальном Олимпе нашей страны, а может, и начать успешно сниматься в кино. Это гарантировало бы, что финансовая кривая еще больше взметнулась бы вверх, а от больших денег в наше время вряд ли кто откажется.

И вот итог – через несколько недель непрерывного обсуждения и согласования всех вопросов и нюансов рекламными менеджерами с обеих сторон, мы с папой переезжаем в дом Татьяны Тумановой на целый год. Именно на такое время был подписан контракт, из которого следует, что мой папа и эта женщина будут изображать между собой любовные отношения. Их мнимая помолвка будет освещаться всеми возможными способами, каждый шаг в подготовке к свадьбе будет превращаться в целое событие в социальных сетях. Мой отец будет посвящать все песни только ей, а она делать вид, что счастлива и безумно влюблена в него.

Чем же буду заниматься я? Судя по тому, что подписала бумаги о неразглашении, я буду изображать девушку, пребывающую в восторге от избранницы моего отца, а также от ее сына, моего почти сводного брата. Когда-нибудь я расскажу об этом своим друзьям… о том, как в свои неполные восемнадцать тоже была актрисой и вживалась в роль послушной дочери и великодушной сестры. А пока что мне приходится врать и им о том, что мой папа поддался очарованию Татьяны и всерьез решил жениться на этой женщине.

– Это все твое, – негромко говорит мне папа, заходя вслед за мной в комнату.

Светлая, просторная спальня, как будто из модных каталогов современного дизайна, оставляла странное впечатление. Она красивая, но слишком правильная, слишком респектабельная, слишком не моя.

– Лишь на время, – шепчу я, сглатывая подступивший к горлу комок при воспоминании о нашей, такой родной и уютной квартире в центре Москвы.

Да, она не сравнится с огромным домом Татьяны, находящимся в очень престижном месте недалеко от города, но мне не до сравнений. Я просто хочу обратно в нашу квартиру, в свой спокойный устоявшийся мир. А этот дом пугает меня. Он большой даже для четверых, и уж тем более для двух человек, которые здесь живут, может быть поэтому он кажется холодным, как сказочные чертоги снежной королевы.

– Я и сам не слишком рад, – признается отец, проводя рукой по волосам. В его карих глазах видна усталость. – Но придется потерпеть.

– Придется, – вздыхаю я.

– Отдохни после дороги. Таня приедет вечером. – Мысленно я кривлюсь от того, как папа называет незнакомую мне женщину, которую я вживую видела всего лишь раз в жизни. – В доме никого, кроме нас. Помощница по хозяйству в отпуске. А мне на несколько часов нужно отлучиться по делам.

Папа целует меня в щеку и уходит, закрывая за собой дверь. Я бросаю сумку на кровать и подхожу к окну. Передо мной открывается чудесный вид на фруктовый сад вдали и на огромный прямоугольной формы бассейн с прозрачной водой.

Середина лета… Обещанный папой отдых на белом песке далёкого океана не состоялся по причине его плотного летнего гастрольного графика. Я могла бы сейчас быть в городе, который плавится от июльской жары, пережидая ее дома рядом с кондиционером, а вечером, когда станет прохладней, встречаться с друзьями, веселиться в модных клубах… Теперь же добираться до Москвы станет намного труднее. Я уже молчу про институт. Начиная с сентября мне надо будет вставать ужасно рано. Мне! Которая и так просыпается рано, чтобы сотворить трудный макияж естественности и придать своим волосам лёгкой красивой небрежности… Но ничего, я справлюсь и с этим. Вот только зачем все это?

Я смотрю на сверкающую гладь бассейна внизу. То, что среди жаркого лета я могу искупаться в любой момент – это большой плюс среди сплошных минусов моей новой реальности. И я не могу не воспользоваться этим.

Приходится потратить время, чтобы отыскать в чемодане свой любимый купальник модного этим летом желтого оттенка, который так подходит к моей незагоревшей коже. Не обращая внимания на несколько других чемоданов с одеждой, оставленных у кровати, я подхожу к напольному зеркалу. Встав в античную позу и приведя волосы в красивый беспорядок, скептически себя оглядываю. Лишние сладости, которые я позволяла себе последние недели, узнав о том, что мне придется жить целый год в доме с чужими людьми, всё-таки отразились на фигуре, придавая ей более плавные формы. Ну и ладно, скину этот лишний вес как-нибудь потом. Я быстро делаю селфи на фоне спальни и отправляю на свою страничку без какой-либо подписи. Тут же появляются первые сердечки и восторженный комментарий от моей лучшей подруги Арины. Она как никто знает, как не хотелось мне уезжать в этот дом, но, конечно, даже не догадывается, что на самом деле скрывается за причиной переезда.

Я собираю свои длинные волосы в пучок, чтобы они не намокли. Накинув полупрозрачную тунику, я хватаю кипельно белое полотенце из ванной комнаты и замираю от неожиданной музыки, раздающейся где-то рядом. Словно околдованная, я иду на эти звуки, потому что не идти невозможно. Кажется, у меня даже сердце замирает от красоты звучащей мелодии, хотя то, что слышится нельзя назвать чем-то радостным, скорее подходящим для светлой грусти.

Выйдя из своей комнаты, я понимаю, что музыка доносится из соседней комнаты. Мне, как и моему папе, казалось, что в этом огромном доме никого нет. Хозяйка на съемках сериала, а ее сын в отъезде. Никто нас не встретил, когда мы приехали, но льющаяся из-за закрытой двери мелодия говорит о том, что в доме все же кто-то есть. И этот кто-то прекрасно играет на… скрипке, альте? Я могу ошибаться в восприятии на слух музыкального инструмента, хотя и обучалась несколько лет игре на фортепиано.

Я все еще не решаюсь постучать в дверь и не сразу осознаю, что музыка перестала звучать. Внезапно дверь распахивается, и передо мной оказывается высокий молодой человек лет двадцати в клетчатой рубашке нараспашку, шортах, как с китайской барахолки, и нелепых носках с рисунком кактуса или опунции, что в общем для меня параллельно. Его длинная челка убрана назад с помощью ободка. "Не хватает только ковбойской шляпы", – думаю я, безуспешно пытаясь скрыть усмешку на губах. По глазам парня понимаю, что он удивлен не меньше моего.