Небольшая трёхотсечная подлодка, плавно скользнув по слипу, мерно закачалась у стенки верфи, спрятанной от посторонних глаз гротом острова Кэш. Прожектора осветили серебристый веретенообразный корпус субмарины, отчего по всему гроту заметались мерцающие блики, создавая иллюзию хоровода огней и теней. Подлодка имела в центре корпуса небольшую рубку, едва возвышающуюся над надстройкой и выглядела довольно мирно. Но это было обманчивым впечатлением. В только что спущенном на воду хищном монстре скрывались самонаводящиеся миниаты, так на военном жаргоне англосаксов назывались ракеты несущие тактические ядерные заряды. В носовой части располагались четыре торпедных аппарата. Внутри рубки была смонтирована плазменная пушка. Кроме того, «Пиранья» была напичкана радарами, сетевыми глушилками, абордажными магнитными захватами, мощной силовой установкой, позволяющей даже в подводном положении развивать скорость, недоступную для надводных кораблей любых классов и типов. Да, к концу двадцать первого века у человечества, и прежде всего, у самой продвинутой нации – американцев, появилось много чего такого, что в корне их отличало от пиратов седых времён.
Конечно, «Пиранья» не могла летать как, например, «Саламандра», зато у неё было одно неоспоримое преимущество – она могла погружаться на недосягаемую для её врагов глубину. Прочнейший корпус, выполненный из удивительного сплава, позволял без потерь уходить на безопасную глубину и от воздушного преследования, и от космической разведки, и от вражеских субмарин, и от такого архаизма, как глубинные бомбы…
На трапе, ведущем к рубке, возле которой стоял довольный, улыбающийся Фьюго, появился Боб Рибли. За ним, ссутулившись, плёлся Ральф Патрик, бывший когда-то профессиональным инженером-строителем субмарин.
– Джон, – Боб криво усмехнулся и ткнул оттопыренным большим пальцем себе за спину, – эта старая кочерыжка просит у тебя расчёт, а с ним и ещё двадцать три человека. Прямо-таки требуют, чтобы ты отдал ими заработанное и отправил на большую землю.
Джон спустился по шаткому трапу на край слипа.
– Ну что же, требование законное, – Фьюго незаметно подмигнул напарнику, – и я его, конечно, удовлетворю, но только после ходовых испытаний нашей рыбки, – и он кивнул в сторону судна.
– Господин Фьюго, – Ральф надсадно прокашлялся, – люди уже полгода не видят солнца, у многих рабочих кожа от этой чёртовой сырости покрылась незаживающими язвами. Правда, ничего… – он опять зашёлся в кашле, – ничего не могу сказать о питании, едим от пуза…
– Так какого хрена тебе и твоим заморышам ещё надо? – рявкнул было Рибли, но Фьюго, посмотрев на него с показным осуждением, широко повёл рукой в сторону подлодки.
– Ральф, ты же за свою жизнь построил не один десяток этих посудин и знаешь порядок – сначала ходовые испытания, сдача судна команде и только после этого расчёт, ведь мы так и договаривались!
Патрик, то ли из-за своей природной или старческой сгорбленности, то ли из-за безысходности, так и не подняв головы, обречённо махнул рукой и зашаркал обратно, к жилым помещениям верфи. Когда он удалился на достаточное расстояние, Фьюго повернул своё худощавое лицо к Рибли.
– Боб, у нас осталось ещё достаточное количество кентаврия, чтобы построить «Минипиранью». Это будет робот-автомат, наши глаза и уши, подчиняющийся дистанционному управлению. Без такой подстраховки, в мире, напичканном техникой, в том числе противолодочной, будет трудно проворачивать свои дела. Нам нужно продержаться ещё два-три месяца и рабочих следует как-то поддержать, умаслить. Конечно, если они начнут роптать, а то и бунтовать, то с ними придётся поступить так же, как с Олсом. Но это, в крайнем случае. Вот когда с этими или другими спецами построим миникопию «Пираньи»…. тогда их всех…
Фьюго провёл ребром ладони по шее.
– Да я этих доходяг хоть сейчас готов пустить на корм рыбам. Они действительно вконец выдохлись. Впрочем, есть вариант, – он показал рукой за спину Джона, – вон там, от разгрузочного терминала в конце слипа, вверх идёт шахта грузового лифта до наружной площадки, закамуфлированной муляжами камней…
– Тех, что слепили крикливые мадагаскарцы, царствие им небесное? – Джон картинно наложил на себя крест.
– Тех самых.
– Я так понимаю, что ты хочешь предложить пускать работяг на прогулку подышать свежим воздухом? Ах, сердобольный ты мой!
Рибли поморщился от слащавого тона Фьюго.
– Ты просто не представляешь себе, чего мне стоило собрать этих замухрышек чуть ли не со всего белого света, охмурить их, наобещав с три короба и доставить сюда!
Боб угрюмо чертыхнулся и сердито засопел носом.
– Да ладно, не напрягайся ты так. Я не возражаю, если они наверху, на ветерке, но только ночью будут принимать воздушные ванны, считать звёзды и даже спать. Но, повторяю, только ночью, когда их никто не сможет засечь с воздуха. Днём же они должны только работать и работать, согласен?
– За это не волнуйся, я прослежу, да и своих оглоедов предупрежу, чтобы внимательнее за ними следили.
– Вот и договорились. И ещё, Боб. Через пару дней заканчивается зарядка аккумуляторных батарей и…
– …И наконец-то мы начнём надирать кое-кому задницу!
Их смех долго метался гулким эхом под сводами грота. А Ральф Патрик в это время прошёл через расступившуюся толпу рабочих и чуть ли не ткнулся носом в чьи-то ноги, почему-то болтающиеся в воздухе. Он впервые за этот день поднял голову, чуть согнув колени. На входном портале верфи, словно в назидание другим, висел ещё тёплый труп бедняги Нильсона. Он был хорошим сварщиком, у него были две замечательные дочурки, фотографии которых он без устали показывал всем, даже матросам из команды «Пираньи». Он мечтал заработать много денег и вернуться назад сказочно богатым, как обещал ему Боб Рибли…
ГЛАВА 5.
Оливер Гарднер, сухопарый, с густой сединой на висках, высокого роста человек, угрюмо дожидался своего компаньона, соучредителя корпорации «Новая Европа», Джекоба Рино. Тот только сегодня прибыл с Земли, где утрясал, как он выразился, свои семейные дела. Свет в офисе Гарднер решил не включать. Его и так хватало от верхних отражающих панелей. Все жилые и служебные модули каждой из станций колонистов на Европе, которая была третьим спутником Юпитера, имели помимо прочего ещё и естественное, отражённое с помощью верхних зеркал, освещение. Сами же модули находились под поверхностью планетоида на той глубине, где не было таких резких перепадов температуры, как на поверхности.
Гарднер был не на шутку взбешён, когда узнал, что Джекоб, даже не посоветовавшись, не предупредив его, приказал своим мордоворотам уничтожить корабль Восточно-Славянского Альянса, на котором к Ганимеду летела всего лишь смена рабочих и охраны. Как же он хитро его обвёл вокруг пальца. Уговорил смотаться с проверкой на Ио, сам в это же время упорхнул в метрополию. Вроде никто из них не при делах, но в итоге подставил Рино именно его, Гарднера! Оливер считал себя потомственным английским аристократом, и подобные методы ведения бизнеса полагал нонсенсом. Но чего возьмёшь с янки? Оливер, как истовый англичанин, никогда не называл американцев, американцами. Много им чести. Ведь канадцы, мексиканцы, бразильцы и их соседи тоже живут в Америке, но называют себя скромнее, не присваивая себе название целого континента. А янки возомнили себя бог знает кем. Как совали свой нос во все дырки, так и суют. И если бы умом, а не силой брали, так нет же, чуть что, сразу – бах! бах! И только потом начинают разбираться, кого же они ухлопали сгоряча на этот раз. И часто выяснялось, что ухлопывали не того и не там! Нет, янки были, есть и будут авантюристами по своей природе. Их не научили уму-разуму даже Грязные взрывы, почти полвека назад, прогремевшие в десятках их штатов, превратив обширные территории в радиоактивные клоаки.
Когда Оливеру исполнилось шестнадцать лет, его отец рассказывал, что во всём мире тогда наступил долгий, изнурительный экономический коллапс. К этому добавились социальные взрывы, торжествующие марши геев и лесбиянок, превративших жизнь нормальных семей в новые Содом и Гоморру. Америго, которые в середине двадцать первого века заменили на просторах мира резаную бумагу, называемую долларами, тоже постигла незавидная участь. Их мешками ссыпали на улицах, и бездомные жгли их на кострах, чтобы согреться. Во всех бедах, свалившихся на американцев, президент и Госдепартамент, как обычно обвинил китайцев, русских и исламистов-радикалов. Китай – за то, что он стал практически единственным крупным покупателем нефти и газа и сильнейшей экономикой мира. Россию – за то, что она, так и не став на колени, поднялась на такие технологические высоты, что теперь самой Америке приходилось их покупать, чтобы совсем не отстать от мирового прогресса. Ну, а арабов с их нефтью, газом и джихадистами американцы возненавидели за то, что они лишили их главного – спокойного созерцания на своём, защищённом океанами, «острове» агонии народов, отданных им на заклание…
