— Эдди, завтрак стынет! — позвала Николь.

Но вместо ответа, Эдди отвернулся к стене и накрылся одеялом с головой.

“Рассказать маме? Но тогда я навсегда утрачу доверие Монбери!” — размышлял он. “Она посадит меня под замок и станет контролировать еще больше, хотя я… и буду жить. Бесцельно существовать, как и другие люди до конца своего срока”.

— Ты доделал уроки? — вновь ворвалась Николь и с ужасом обнаружила сына еще в постели. — Почему ты лежишь?! Не собираешься в школу?

Не отвечая, Эдди лишь громко хлюпнул носом, и прикрыл лицо руками, скрывая внезапно начавшийся поток горьких слез.

— Ч-что с тобой? — присаживаясь, спросила Николь. Голос ее смягчился, но меньше плакать Эдди от этого не стал.

— Я… н… не… хочу… ум… мирать… — рыдая, мямлил он. Горло болело, не давая словам должным образом выскакивать изо рта. Слезы, вперемешку с соплями, маской покрывали лицо.

— Что ты говоришь такое? С чего вдруг такие страшные мысли?

— Я… я видел… при… видение…

— Что?!

Наверное, будь у Эдди другая мама, она бы ни за что не поверила в рассказ сына о встрече с подобным. Но зная Николь и ее ненормальное влечение к божественной вере, а вследствие этого, еще и веру во всякого рода нечисть с которой она старательно боролась, другого и быть не могло. Страшнее было то, что за своими стремлениями быть ближе к хорошей жизни, она не увидела приблизившееся к ее семье зло. И теперь это “зло” собиралось причинить вред ее собственному чаду. Вздор!

Хоть и человек, она — не так проста, как кажется. Не пересчитать сколько нечисти она извела вместе с другими охотниками, а тут всего-навсего маленькое привидение, возомнившее себя графом.

— Я разберусь с этим, Эдди, — мягко улыбнулась Николь, поглаживая по спине сына. — А сейчас расскажи мне подробнее про место и дни, в которые можно встретиться с ними?

* * *

Забежав внутрь храма, Николь огляделась в поисках священнослужителя Роберта. Принимая исповедь, он полностью погрузился в процесс, из-за чего первое время не замечал рядом присутствия Николь. Лишь издали, заметив пурпурный платок, который она всегда повязывала в дни, когда получала наводку на нечисть, он спешно подошел к ней и отвел в сторону.

— Снова кто-то объявился? — угрюмо спросил он. Мысль чьего-то изгнания нисколько не забавляла его, как Николь.

Часто, именно она была инициатором поимки нечисти в их городке.

“Нечисть она есть везде, стоит только хорошенько поискать и вот она уже в одном из проживающих в городе людей”, — говорила Николь.

Свою идею она всегда считала мирной, ведь нечисть — зло, а охотники на нечисть — те, кто избавляют мир от зла. Стало быть, они те, кто приносят мир и благодать в людской мир. Она не знала жалости, и ее совсем не волновали чувства поселившейся в их городе дряни.

— На этот раз, дело касается моего сына, — прямо сказала она. — Эдди по уши встрял во все это, и похоже, что теперь эта дрянь хочет от него избавиться.

— Что еще за “дрянь?”

— Привидение, зовущее себя графом.

— Графом? Значит есть еще привидения? — изумился Роберт.

— Со слов Эдди, да. И встретиться с ними можно в нашем лесу, — она вдруг отошла и взялась за голову, — Боже мой! Ведь все же туда ходят, но только моему “посчастливилось” нарваться на эту дрянь!

— Ты уже рассказала другим?

— Еще нет. Нужно выбрать день, чтобы собраться и обсудить всем вместе, но делать это нужно быстро. Я боюсь за Эдди. Не хочу чтобы с ним что-нибудь случилось…

И как она могла допустить, чтобы ее сын связался с кем-то, вроде привидений? Большей глупости она еще и не слышала! Дружба между призраком и человеком невозможно, ведь каждый из них преследует определенную цель. Если у Эдди она заключалась в том, чтобы найти друга, то в чем была цель этой дряни?

Но сейчас, это уже не имело значения. Всю свою жизнь она помогала людям, спасая их никчемные души от гадости, проживающей в темных уголках их города. Но даже так, порой она давала паре из них шанс — тихо уйти. Делала она это, конечно, не из жалости, а больше из высокомерия, желая показать тварям их место. Но больше она не станет этого делать.

Совсем скоро, уничтожив мир привидений, они покажут им их подлинное место. Они избавятся от них раз и навсегда и тогда людям больше не придётся бояться страшных монстров или другой гадости, осторожно выползающей из-за угла в темном переулке. Мир станет чище, а жизнь спокойней.

Поправив очки, Николь хитро улыбнулась.

— Такова твоя подлинная судьба, Монбери…

“Через тернии к звёздам” — 8 глава

Окно с тихим скрипом приоткрылось, и ворвавшийся поток ветра, тотчас же донес до кровати Монбери клочок мятой бумаги. Мягко рухнув на белое покрывало, он пребывал в ожидании встречи с привидением, пока тот заливался слезами, лежа в кровати.

Что за досада! Почему он вновь вынужден предаваться одиночеству здесь? Родители совсем не понимают его. Вместо того, чтобы принять во внимание свои ошибки и постараться их исправить, они просто наказали его! Заперли в комнате, так ещё и приставили охрану!

Перевернувшись на другой бок, Монбери горько вздохнув и поправил взлохмаченные волосы.

Подумать только: он впервые в жизни опроверг все сомнения по поводу дружбы с людьми! А его семья… совсем не стремиться познать их. Кажется, будто их только устраивает подобный исход ситуации. Всего лишь жить в тайне от людей, бояться и остерегаться их, а при их малейшей заинтересованности к ним, стирать память. То же мне дело!

Новое всегда пугает. Однако, будь Эдди злым человеком, неужели Монбери бы этого не почувствовал? Этот мальчик был светлым, с добрыми чистыми глазами, подобно каплям воды, задорным и слегка достающим его, как утренние лучи солнца. Хотя порой он был слишком вспыльчивым, но все же… больше добрым, чем злым.

Нехотя приподнявшись с постели, Монбери осторожно опустил ступни ног на холодные дорожки пола. Взгляд быстро упал на накидку, валяющуюся в углу кровати, и обрывок листка на ней.

— Что это? — подобрал лист Монбери.

Незнакомый почерк и немного пугающая аура, исходящая от записки, дали понять ему, что автор письма явно не является привидением. Да и получать письма от других привидений было бы странно, ведь никто никогда из их семейства не общался подобным образом.

Опустив взгляд на записку, Монбери принялся читать:

“Привет, Монбери! Это твой друг Эдди.

Не спрашивай как, но я нашел способ встречаться в обычные дни. Если ты получил эту записку, значит все сработало. Буду ждать тебя на нашем месте в 18:00.

До встречи! Эдди”.

Удивительно, но как было возможно проникнуть в потусторонний мир извне, не имея при этом никаких способностей? Разве что Эдди, сам того не ведая, обладал способностью перемещаться из мира в мир?

Более того, после вчерашнего Монбери готов был дать руку на отсечение, что Эдди обо всем забыл. А если так, то каким образом он еще не забыл о его существовании? Возможно ли то, что ему как-то удалось обойти труды его отца? А если нет, тогда кто тот человек, написавший это письмо, и более того, как он смог донести его до него?

— Монбери! — послышались приближающиеся к комнате шаги матери. — Монбери, ты там?

Не дожидаясь ответа, графиня распахнула дверь в комнату. Монбери сидел на кровати в полной тишине, без накидки с озадаченным видом. Записки рядом с ним уже не было.

— Все еще думаешь о человеке, — чуть раздражённо бросила она, приблизившись. — Когда ты планируешь выйти из комнаты и поговорить с нами?

— Поговорить о чем? Снова слушать ваши наставления? — съязвил Монбери.

Ровно по возвращению в замок, графиня первым делом закрыла сына в комнате, игнорируя все попытки Монбери объясниться и выбраться наружу. А затем, холодно и жестоко вытащила его из комнаты и почти бросила перед мужем.