* * *

Они наблюдали за городом с высоты сотого этажа. Внизу кипела жизнь. Общественный транспорт, несмотря на дневную духоту, был полон страждущих добраться до магазинов, офисов, собственных квартир и прочих мест, крайне необходимых или бесполезных для пассажиров. Город работал и жил. Транспортные потоки второй половины дня, еще не такие мощные, как в часы пик, растекались по автострадам в разных направлениях и отсюда сверху напоминали трассы лесных муравьев в заботах летнего дня.

Громадные окна со светоотражающим покрытием не пропускали яркий солнечный свет, и в помещении было уютно, а микроклимат, удачно подобранный компьютером, позволял комфортно расположиться в креслах и обсуждать насущные управленческие проблемы.

Мужчина средних лет в безупречно деловом костюме, отпивая глоток прохладной воды, спокойно и уверенно произнес:

— Шеф, вы действительно считаете, что клонисты эффективнее евгенистов?

— Нет, я так не думаю, — Шеф отошел от окна и, расположившись в кресле, продолжил: — Они хотят нас убедить, что каждое направление лучше другого. Это нормально, но только до поры до времени. Когда соперничество достигнет апогея и эта борьба проникнет в нашу управленческую среду, тогда эта борьба станет опасной для общества.

— Может быть, их объединить? — спросил помощник. — Тогда можно заранее нейтрализовать эту потенциальную опасность.

— Если их объединить, то это соперничество мы загоним внутрь, и там может начаться обыкновенная исследовательская грызня. Это явно хуже, чем контролируемое явное соперничество. — Шеф задумался на минуту и продолжил:

— Полагаю, пока оставить все как есть. Тем более, что решение надо проводить через Высший Совет. А там, как вы знаете, существуют разные точки зрения. Да, кстати, вы подготовили докладную по проекту «Гуру»? Совет ждет ответа.

— Да, документ почти готов. Только я бы хотел обсудить окончательное предложение.

— У вас есть сомнения? — удивился Шеф.

— Не то чтобы сомнения, есть варианты. Эксперты дают разные, явно противоположные заключения.

Шеф отложил в сторону папку с бумагами:

— Я слушаю вас.

— Уникальных экземпляров за время реализации проекта не выявлено. Это главный аргумент в пользу закрытия проекта. Но времени прошло весьма мало для того, чтобы сделать окончательный вывод. Это аргумент в пользу продолжения работ. Капитальные и текущие затраты незначительны, и в нашем случае ими можно пренебречь. Но вот фактор резерваций серьезен. Сторонники закрытия считают, что необработанный, сырой материал отказников в таком объеме не может быть качественно переработан евгенистами. Вот это основное, о чем я хотел вам доложить.

— А почему отказников так много? Пропагандисты недорабатывают?

— Я послал в министерство контролеров, но результатов пока нет.

— А наша пионэрия?

— Пионэрия работает эффективно. Дисциплина в норме. Организация четкая. Возможно, методы жестковаты, но зато, как уверяют генетики, исполнительность выше всех ожиданий.

Шеф встал, подошел к окнам и довольно долго смотрел на город.

— Со мной вчера нехорошо поговорили члены Совета о резервациях. До них дошла информация о перегруженности лагерей. Если недовольство распространится в обществе, проект придется закрыть, а заодно и евгенистов. Думаю, пока что это преждевременно, но как долго это может продолжаться? Так что же мы Совету можем предложить?

Мужчина средних лет налил воды, отпил полстакана и спокойно, тщательно подбирая слова, ответил:

— Думается, что сейчас необходимо приостановить проект. Тем самым остановим поток отказников и разгрузим резервации. Пионэров временно переориентируем. А отбывший сегодня пумпель следует считать последним в этом сезоне.

Шеф вернулся к креслу, внимательно посмотрел на помощника и, чуть улыбнувшись, спросил:

— У вас документ уже готов?

— Да, Шеф, — помощник достал из папки лист бумаги и положил его на стол.

Шеф просмотрел документ, подписал его, прищурился и с некоторым облегчением спросил:

— На сегодня это все?

— Да, — последовал ответ.

* * *

Хлыщ на минуту исчез и появился с яркой девицей. Прогнувшись, он заявил:

— Разрешите представить — Рая, моя подруга верная в дороге. Надежная, как я, и интроверт. Девочки, я предлагаю вам охмурить пионэрчика.

— Альбертик! Охмурить пионэрчика? Это что-то новенькое, — проворковала девица и с выражением нарочито трагично прочитала:

Полюбила пионэра,

До меня ему нет дела.

Что ж, пришлось пойти в утиль,

Может, там найду свой стиль.

Венса как-то резко с недоверием отреагировала:

— Охмуряйтесь без меня. Я в этой дури участвовать не буду.

— Что вы, что вы, мадмуазель, — улыбнулся Хлыщ, — это совсем несложно. Это всего лишь легкий флирт. Это поможет нам получить хоть что-то новое о нашем состоянии, о нашей судьбе.

— А ты что молчишь? — Венса обратилась к Лучу. — Я что, должна любезничать с этими клониками? — и, подражая девице, продекламировала:

Пионэром ты не будешь,

Встречу с ними не забудешь.

Можешь ты в утиль попасть

И тогда совсем пропасть.

По трансляции объявили:

«Просим подготовиться к опросу. Ваши вопросы к Гуру будут внесены в протокол. Подробные инструкции у дежурных».

Вагон оживился. Молодежь зашумела на все голоса. Появились идеи — какие вопросы задавать. Возникли даже споры. В соседней ячейке юношеский голос прочитал четверостишие:

Гуру добрый. Он поймет

И к себе тебя возьмет.

Только как вопрос задашь,

Будешь взят на карандаш.

— Вот и дождались, — сказал Лучу, — в самый раз охмурять. Идея неплохая. Наши спутницы могут попробовать их разговорить. Шансы невелики, но попытаться можно. Мы еще не знаем, как они отреагируют на противоположный пол.

— А о чем же с ними говорить? — успокоившись, спросила Венса.

Лучу ответил:

— Начните, как положено по этикету, с погоды, а потом, если будет ответная реакция, переведите разговор на него, то есть о нем. Может, что-то скажет о себе, кроме: «Всегда готов».

Хлыщ одобрил тему разговора и добавил:

— Улыбайтесь, побольше улыбайтесь. Вы обратили внимание, они совсем не улыбаются.

Ливень постепенно стихал, посветлело. Пумпель ускорился. За окном появилась бегущая картинка сплошного, чисто вымытого дождем леса.

— Венсочка, я начну с природы, а ты что-нибудь вставишь о погоде в этих местах, а заодно спросишь — как там погода у Гуру? — с улыбкой произнесла девица. — А слова «Вы сегодня великолепно выглядите», сказанные искренне и с заинтересованным блеском в глазах, могут на пионэрчика произвести впечатление.

— Я попробую, но трогать, лапать я его не буду, — ответила Венса.

— И не надо, — согласилась девица. — Для начала достаточно заинтересованного внимания, но при разговоре надо по чуть-чуть приближаться к нему, так сказать, вторгаться незаметно в его личную зону комфортности, но так, чтобы его это не раздражало.

— Вы, я вижу, уже план действий наметили. Вот и чудненько, — удовлетворенно заметил Хлыщ. — Будем ждать пионэрчиков.

Неожиданно пумпель резко сбросил скорость. Пейзаж за окнами не предвещал ни станции, ни остановки, но уже минут через пять вагоны поравнялись с невысокой платформой, и пумпель остановился. Через окно виднелось большое одноэтажное серое здание невзрачного вида, скорее напоминающее ангар, чем обычный вокзал. За ангаром обнаружилось несколько строений неизвестного назначения. После ливня все вокруг было наполнено водой. Серые крыши и стены еще не просохли. Повсюду блестели большие лужи. На передней стене ангара белой краской было выведено: «Ст. Продольная».