Стоящие в строю погранцы, только что выслушавшие суточный график охраны границы, пока что не очень понимали, в чём дело. Но точно знали: по пустякам разгильдяйские слова старшина не говорит.

Пару раз пройдя вдоль строя, старшина остановился и приказал всем снять сапоги. Тут уж понятка хоть какая-то среди бойцов появилась — старшина ищет в ногах или в портянках какое-то нарушение устава и, осмотрев босые ноги стоящих в строю, он объявил:

— Это ж до какого разгильдяйства надо докатиться, чтобы образовался ноготь такого размера? — и он тыкнул пальцем в лист бумаги, который держал стоявший рядом дежурный.

— Товарищи! — продолжил речь старшина. — Сегодня днем при приборке помещений рядовой… — он назвал фамилию одного из салаг, — обнаружил вот это разгильдяйство. Если это повторится, мы босиком будем стоять здесь каждый вечер. Всем понятно?

— Понятно… — нестройным хором зашумели бойцы.

— Вольно! Разойдись! — скомандовал старшина.

Старшину побаивались, но не сильно. Все его наставления воспринимались как-то незлобно, по-отечески. По строю прошел даже хохоток, обозначивший полное взаимопонимание.

Такое взаимопонимание погранцов и старшины при исправлении недостатков в службе и наведении должного порядка в хозяйстве заставы сложилось давно. Особенно рьяно старшина следил за чистотой помещений и территории заставы. Неправильно выброшенный окурок нарочито-торжественно коллективно захоранивался, что воспитывало всех и сразу весьма эффективно.

Вспоминая эти случаи, он подумал:

«Может, было бы неплохо завести такого старшину в центре лицензирования и по жалобам посетителей воспитывать местных разгильдяев? Проявил равнодушие — пробежал кросс три километра в противогазе, и равнодушие уменьшится».

Проснулся он только к обеду и, нехотя поделав домашние дела, стал готовиться к встрече с незнакомкой.

* * *

Незнакомка, вся в черном, уже издалека была видна в сквере, и ее красные туфельки ярко выделялись на фоне серой песчаной дорожки.

— Почему вы без красного? — не здороваясь, спросила она. — Мы же договорились.

Он извинился, достал ярко-красный платок и втиснул его в карман пиджака.

— Сядем, — предложила она. — Вот ваша лицензия.

Она достала из черной папки заламинированный яркий лист и вручила ему. Это была лицензия — он сразу узнал ее. Вид документа был похож на старую прошлогоднюю бумагу, только в этот раз яркие голограммы придавали ей радостный и несколько помпезный вид.

— Благодарю, — сказал он.

Говорить больше было не о чем, и наступила неловкая пауза, когда каждая из сторон, не зная, что сказать, выжидает, что же предложит собеседник.

— Ну, я пойду, — сказал он. — Еще раз благодарю, вы просто спасли меня!

— Да, я спасла вас, — кивнула она головой. — Но и вы мне помогли.

— Вы имеете в виду эти женские стихи? — полюбопытствовал он.

— Да, — ответила она.

— Позвольте мне узнать их дальнейшую судьбу? — спросил он снова.

Она задумалась, несколько раз взглянула на него — видимо, пытаясь понять, стоит ли с ним продолжать беседу, — и неожиданно спросила:

— Вы надежный человек?

Он несколько смутился от такого вопроса и, стараясь подбирать точные слова, ответил:

— Если нет криминала, то я могу быть надежным. Только мне нужно пояснить, что означает «надежный человек».

— Надежный — это значит, что не подведет, не откажет и не предаст, — довольно жестко ответила она.

— Я постараюсь, — ответил он.

Солнце ушло, серые сплошные тучи закрыли небо, и начал накрапывать уже порядком надоевший дождь. Она встала.

— Мне пора идти, — сказала она. — Может быть, мы еще когда-нибудь встретимся. Прощайте.

Он долго смотрел ей вслед, пока дождь не усилился, и ему стало грустно и неуютно в пустом сквере.

«Она так и не сказала, зачем ей нужны мои стихи», — подумал он.

* * *

На этот раз молодой начальник встретил его очень радушно.

— Здрасьте, здрасьте. Очень рад, очень рад! — он встал из-за стола, чем сильно удивил посетителя, подал ему руку и усадил не за приставной стол, как обычно, а в кресло в углу кабинета, и сам расположился рядом. — Извините. Чай, кофе? — предложил хозяин. — Я распоряжусь.

— Нет, спасибо, — отказался он и раскрыл папку. — Вот, я принес для магазина.

— Это очень хорошо. Просто чудесно! — еще более обрадовался молодой хозяин. Он сначала бегло осмотрел исписанный неровным почерком листок бумаги. Затем медленно, размахивая правой ладонью в ритм строчкам, прочел текст второй раз. Несколько раз сдержанно улыбнулся и, пытаясь скрыть свои эмоции, уже сухо спросил:

— А как у нас с лицензией?

Посетитель, подражая хозяину кабинета, так же сухо ответил:

— У нас с лицензией порядок.

— Хорошо, хорошо. Верю, что порядок, — поднимаясь с места, произнес хозяин кабинета. Он вернулся к столу и набрал чей-то номер.

— Приветствую вас категорически, — бодро поздоровался он с кем-то. — Да, всё готово. Даже больше, чем мы ожидали… Что? По телефону? Всё прочесть? — Он прикрыл ладонью трубку и, недовольно скривившись, произнес: — Хотят всё и сразу. Будете сами читать или… — он выразительно посмотрел на посетителя, который, вздрогнув, несколько раз отрицательно помотал головой.

— Хорошо. Сам прочту, — заявил хозяин и приступил к декламированию:

«В магазин к нам заходите —

Здесь бюстгальтер продают.

Быть красивой захотите

И создать себе уют —

Наш бюстгальтер вы купите,

Изобилье встретив тут…»

Хозяин прервал свое монотонное чтение, ожидая реакции слушателя.

— Что? Читать? Читаю, — и он продолжил:

«…Перси разные бывают —

Наш бюстгальтер нужен всем.

Покупать не забывает

И рабочий, и спортсмен.»

Хозяин снова сделал паузу. Видимо, ему что-то сказали, и он ответил:

— Это старинное название. Что? Читаю дальше:

«…Наш бюстгальтер вам полезен

На работе и в быту.

Продавец наш так любезен —

Всё продаст вам на лету!..»

— Что? Прочесть еще раз? — спросил хозяин. — Да, есть еще два куплета. Читать? Читаю:

«…Наш бюстгальтер облегчает,

Вас, бесспорно, украшает,

Всех в округе завлекает

И в работе не мешает.

Покупайте, покупайте!

Наш бюстгальтер лучше всех!

Заходите к нам и знайте:

Наш бюстгальтер — ваш успех!»

— Это всё, — закончив чтение, произнес хозяин. — Берёте всё? Хорошо… Курьером? Высылайте акт. Ждем. — Хозяин кабинета положил трубку и обратился к автору: — Странные ребята, берут всё. Итак, у вас двадцать две строки. Четыре — по тридцать и восемнадцать — по пять. Как в прошлый раз. Согласны?

Автор ответил не сразу. Он вспомнил прошлый расчет и спросил:

— А что у нас сегодня: стагнация или рецессия?

Хозяин задумался.

— В прошлый раз была рецессия, точно рецессия. А что сейчас? Уточним, — и он взглянул на экран. — Странно, но сегодня у нас инфляция. Так это дело не меняет. Ну что ж, согласны?