— Я в этом не разбираюсь. Что-то вроде техасских миллионеров, вывозящих взрослые пальмы и тропические кустарники из Флориды?
— Совершенно верно. Парк не собирались открывать для публики, но обещали предоставить в полное распоряжение японских экспертов для исследовательских работ. Отлично. Великолепный проект, с удовольствием принятый правительством, в свою очередь предоставившим доктору десятилетний вид на жительство — весьма редкая привилегия. Тем временем иммиграционные власти в обычном порядке стали через мою службу наводить справки о докторе. Своего представителя в Швейцарии у меня нет, и я обратился за помощью к друзьям из ЦРУ. Оказалось, что доктор по происхождению швед и в Швейцарии не слишком хорошо известен. Имеет двухкомнатную квартиру в Лозанне — минимум, необходимый для получения статуса проживания. Но его финансовое положение в Союзе Швейцарских банков подтвердили как первоклассное, для чего требуется быть по крайней мере миллионером. Деньги в Швейцарии как символ процветания — это все, так что доктор выглядел безупречно, однако ничего не удалось выяснить о его занятиях ботаникой. Из ботанических садов Лондона и Парижа сообщили, что знают его как энтузиаста-любителя, подарившего им значительные коллекции тропических и субтропических растений, собранных в экспедициях, им финансируемых. Отлично! Богатый чудак, чьи безобидные увлечения могут послужить и для блага Японии, так?
— Похоже на то.
— Объехав всю страну, доктор выбрал полуразрушенный замок на Кюсю, нашем южном острове. Замок находится на пустынном участке побережья, недалеко от Фукуока, центра префектуры острова. В старину он входил в систему крепостей, стоявших вдоль Цусимского пролива, где был разгромлен русский флот, и служивших для отражения нападений корейцев с материка. Большинство из них превратились в развалины, но в огромном здании, выбранном доктором, еще до начала последней войны жила семья богатых и эксцентричных текстильных миллионеров. Особенно понравилась ему монументальная стена, окружавшая замок. Появилась целая армия строителей. Тем временем со всего света стали поступать и высаживаться растения, заказанные доктором и освобожденные Министерством сельского хозяйства от таможенных пошлин. Доктор выбрал этот участок еще и потому, что пятьсот его акров находились в районе с высокой вулканической активностью, со множеством гейзеров и фумаролов: пейзаж обычный для Японии. Круглый год обеспечивается температура, необходимая для выживания экваториальных растений. Доктор и его жена, страшно уродливая особа, между прочим, быстренько перебрались в замок и принялись набирать служащих. И вот тут-то у меня появились любопытные рапорты начальника полиции Фукуока. Доктор набирал себе людей исключительно из числа бывших членов «Общества Черного Дракона».
— А что это означает?
— Означало, — поправил его Тигр. — Общество было официально распущено перед войной. Но в лучшие времена это было самое опасное и могущественное тайное общество Японии. Лет сто тому назад оно состояло из отбросов «соши» — самураев, оставшихся не у дел после Реставрации Мэйдзи. Но позднее они принялись рекрутировать террористов, гангстеров, фашиствующих политиканов, офицеров, изгнанных со службы за недостойное поведение, тайных агентов, наемников и прочий сброд. Но попадались и крупные фигуры из промышленности и банков, а иногда даже министры, которым поддержка «Черного Дракона» была необходима для обделывания грязных делишек. Казалось странным (хотя теперь я не вижу здесь ничего удивительного), что доктор выбрал себе именно тот уголок страны, где всегда располагалась штаб-квартира «Черного Дракона», колыбель японского экстремизма. Тойама Мицуру, бывший глава «Черного Дракона» родом из Фукуока; оттуда же анархист Хирота и Накано, лидер бывшей «Тогокай», из фашистской фракции парламента. Здесь всегда было гнездо всякой сволочи. Эти группки никогда не исчезают бесследно, дорогой Бондо-сан, вроде оживившихся чернорубашечников у вас в Англии. И доктору Шаттерхэнду не составило труда собрать под видом слуг и садовников пару десятков головорезов, усердно, без сомнения, выполняющих и новые свои обязанности. Префект полиции почел своим долгом предупредить уважаемого ученого, но в ответ ему сообщили, что доктор нуждается в надежной охране для защиты ценных коллекций. Выглядело это убедительно, к тому же у доктора были влиятельные друзья в Токио. И префект тихо отступил на исходные позиции.
Тигр Танака замолчал и налил саке Бонду и «Сантори» себе. Бонд воспользовался паузой и спросил, насколько опасно «Общество Черного Дракона», хотя бы по сравнению с китайскими гангстерскими союзами?
— Вы имеете в виду банды Чин-Панг и Хун-Панг, наводившие ужас в Китае во времена Гоминдана? Они детишки рядом с «Драконом». Если тот за кого-то брался — это была верная смерть. Безжалостны и совершенно беспринципны. Работают лишь за деньги.
— Ну, и как они ведут себя под началом нашего доктора?
— Пока тихо. Как он и сказал — прислуга, самое большее, телохранители. Опасность тут в другом; понимаете, Шаттерхэнд создал самый настоящий сад смерти.
Бонд поднял брови. В устах Тигра, главы государственной секретной службы, подобные метафоры звучали уж слишком мелодраматично.
Тигр расплылся в улыбке.
— Бондо-сан, на вашем лице отчетливо написано, что я либо пьян, либо свихнулся. Так вот, слушайте. Доктор засадил свой парк поистине смертоносной растительностью, озера и ручьи полны опасной рыбой, повсюду ползают змеи, скорпионы и ядовитые пауки. Ему и его бабе ничего не грозит; из замка он выходит в полном комплекте доспехов семнадцатого века, псих чертов. Она тоже как-то защищена. На рабочих резиновые сапоги и антисептические марлевые маски, их многие здесь носят, чтобы избежать инфекции.
— Что за идиотская затея.
Тигр полез в складки кимоно, которое он надел, войдя в дом, и вытащил несколько сколотых вместе листов бумаги. Он протянул их Бонду и сказал:
— Не торопитесь. Не судите легко о вещах, в которых не разбираетесь. Я ничего не знаю об этой отраве. Вы, думаю, тоже. Вот список уже высаженных доктором растений, с комментариями нашего Министерства сельского хозяйства. Читайте. Вам будет любопытно узнать, что за очаровательная флора произрастает на нашем шарике.
Бонд взял бумаги. На первом листе были общие сведения о ядовитых растениях. Затем следовали примечания. На всех листках стояли печати Министерства. Вот что он прочитал:
"Перечисленные яды делятся на шесть основных групп:
1. Нервно-паралитические. Симптомы: галлюцинации, бред, расширенные зрачки, сухость во рту, потеря координации, затем спазмы и паралич.
2. Опьяняющие. Симптомы: расстройство функций центральной нервной системы, потеря координации, мышечные боли, расстройство зрения, сонливость и глубокая кома.
3. Конвульсанты. Симптомы: клинические судороги, распространяющиеся вниз по телу. Летальный исход в течение трех часов или быстрое выздоровление.
4. Депрессанты. Симптомы: головокружение, рвота, абдоминальные боли, расстройство зрения, конвульсии, паралич, потеря сознания, иногда асфиксия.
5. Астенические. Симптомы: онемение, абдоминальные боли, головокружение, рвота, понос, бред, паралич, потеря сознания.
6. Раздражающие. Симптомы: резкая боль в горле и желудке, жажда, тошнота, рвота. Летальный исход, вызванный шоком, конвульсиями или голоданием из-за поражения пищевода и желудка.
Таможенное Управление. Список растений, ввезенных доктором Шаттерхэндом.
Пискидиа эритрина. Вест Индия. Дерево, до 30 футов. Белые и алые цветы. Опьяняющее. Применяется для рыбной ловли путем отравления водоемов. Стрихнос нукс-вомика. Южная Индия, Ява. Дерево, до 40 футов. Горьковатые плоды. Белые цветы. Наиболее ядовиты семена. Конвульсант. Содержит стрихнин.
Стрихнос токсифера. Гвиана. Из коры добывается яд кураре. Ползучее растение. Смерть в течение часа от паралича дыхательных путей. Содержит кураре, стрихнин.
Стрихнос Игнаци. Филиппины. Небольшое дерево, семена содержат бруцин. Конвульсант.
