− Надо все-таки было надеть дедушкины штаны, − сказал ей бабушка, − Вот что значит не слушаться старших.

− Черт, черт! − стонала Роза. − Как жжет! Угораздило меня попасть в эту крапиву!

− Надо перекисью протереть, − сказала бабушка, − А вечером в бане попарить − и все пройдет.

Вечером, как и обещала бабушка, была баня. Роза с радостью окунулась в теплый ароматный мир русской бани. Она с наслаждением смотрела на свои чистые руки и ноги, улыбалась блаженно и уже хотела выходить, не попарившись, как вдруг вошла бабушка и с удивлением спросила:

− А ты что не парилась?

− Нет, − мотнула головой Роза.

− Ну ка быстро на верхнюю полку! − приказала ей бабушка. − Ложись на живот, я тебя попарю.

Роза нехотя залезла на верхнюю полку, а бабушка, обмочив в горячей воде свежий веник, встряхнула его и вначале тихонечко, а потом все сильнее и сильнее стала постукивать им по спине, рукам и ногам внучки.

− Жарко! − вопила Роза.

Бабушка подала ей ковшик с холодной водой и продолжила, несмотря на возгласы внучки, парить душистым березовым веником ее молодое тело.

Зато после бани, посмотрев в зеркало, Роза восхищалась чистой розовой кожей своего лица и тому, как она красиво выглядит.

− Это получше спа-салона, − говорила она потом бабушке за чаепитием, − Просто фантастика, какое тело и лицо становятся чистыми и красивыми.

− А как же! − говорила бабушка. − Это тебе не город, где лежишь в грязной ванне.

− Ну не в грязной, − поправила Роза.

− Все равно не люблю ванну, − сказала бабушка, − Завтра будем капусту сажать. Сегодня отдыхай, а завтра за работу…

− Хорошо, бабушка.

Наутро, как обычно в шесть часов, был очередной подъем, завтрак и работа, но не для котов, которые теперь залезли на крышу теплицы и с любопытством поглядывали вниз на работающих в огороде хозяйку и гостью. Роза на этот раз надела свои спортивные штаны и длинную футболку. Теперь сажали капусту. Бабушка снова рассказывала и показала, как сажать капусту:

− Проводим на грядке палочкой поперечные полоски сантиметров тридцать друг от друга, на этих полосках выкапываем ямки. А до этого грядка была удобрена навозом, − добавила она.

Роза принюхалась, поморщилась, но продолжила слушать и наблюдать.

− Наливаем банку воды в каждую ямку, − продолжала бабушка, − берем рассаду, опрокидываем, постукиваем по дну и помещаем в ямочки. Затем рыхлителем и руками закапываем капусту, оставляя листья на земле, назавтра снова поливаем обязательно. И завтра же будем смотреть, как они прижились.

Закончив посадку, бабушка послала внучку за хлебом. Надев свою коротенькую юбочку, босоножки на каблуках, Роза отправилась в местный продуктовый магазин, где встретила бабушкину соседку Нину Васильевну, которая с детства знала Розу и была очень рада, увидев ее снова. Нина Васильевна с любопытством расспросила девушку о ее городской жизни, о бабушке и о ее старшем сыне Викторе, который уехал на рыбалку и должен был изо дня в день вернуться. Роза, улыбаясь, нехотя отвечала на ее вопросы. Женщина внимательно слушала девушку и разглядывала ее. Вдруг она как вскрикнет:

− Ой, Роза, да у тебя щепка в волосах!

Многие покупатели обернулись взглянуть на ту самую щепку. Роза ахнула, нащупала щепку, вытащила ее на глазах у публики и, улыбнувшись натянуто, поспешила выйти из магазина.

− Черт, черт! − ворчала она. − Угораздило меня в таком виде пойти в магазин! Позорище!

Так как асфальт сменился по пути грунтовой дорогой с ямками, Роза, ничего не видя на своем пути, наступила одной ногой в одну из таких ямок и подвернула ногу. Боль пришла почти сразу, но так как магазин находился рядом, ковыляя на каблуках, со слезами на глазах дошла до бабушкиного дома. На зависть Розе коты Сивка да Гривка азартно бегали во дворе за бабочками, синхронно подпрыгивая вверх.

− Везет вам! − пробурчала она, проходя мимо. − Не жизнь, а малина. Ничего делать не надо − только развлекаетесь!

Бабушка заметила внучку еще издали: она готовила борщ на летней кухне, услышала, как сильно хлопнула калитка, выглянула в окно и, поняв, что с внучкой что-то неладное, заковыляла больными ногами навстречу Розе.

− Что случилось? − испуганно спросила она ее.

− Ногу подвернула! − захныкала девушка. − Здесь дорога неровная, ни как в городе.

− Горе ты мое луковое! − вздыхала бабушка. − Пойдем, тебе отлежаться надо.

Роза отлеживалась несколько дней. Бабушка ухаживала за ней: кормила, поила, но работенку подкидывала: то картошку почистить, то погладить − сидя ведь тоже можно.

Вскоре нога зажила, и Розе предстояла новая работа. Приехал дядя Витя, мужчина среднего роста, с щетиной и длинными, как у девушки, ресницами, такой же шустрый и работящий, как бабушка. Он привез много рыбы и сказал, оставив ведро с рыбой: «Чистите!»

Теперь бабушке и внучке предстояло очищать рыбу от внутренностей и тщательно промывать ее. За рыбой последовали грибы, которые нужно было тоже чистить и распределять, какие на жарку, какие на сушку, мариновку. За грибами последовали веники, то есть привезенные дядей березовые ветки, которые надо было умело складывать в веники и завязывать их веревочкой.

Городская девушка Роза, непривыкшая к деревенской работе все чаще вздыхала, охала да ахала и так утомилась за все эти дни, что даже уже не сидела в соцсетях, как раньше.

Спустя месяц проживания в деревне Роза уже не походила на городскую модную девушку. От маникюра не осталось и следа, волосы всегда убраны в хвост или косичку, она забыла на время о макияже и каблуках, шортах и коротких футболках.

Как-то раз бабушка разговаривала по телефону со своей сестрой, которая приглашала ее в соседнюю деревню на сенокос. Услышав это, Роза чуть не свалилась со стула, а после окончания разговора, умоляюще глядя на бабушку, сказала:

− Бабушка, можно я не поеду на сенокос?

Бабушка долго молчала, потом улыбнулась и ласково сказала:

− Можно, Роза, можно…

Троллейбус остановился у Ладожского вокзала. Открылись двери. Одни пассажиры выходили, другие, наоборот, заходили. В заднюю дверь, озираясь по сторонам, вошли три пожилых мужчины славянской внешности с большими матерчатыми рюкзаками на спине. Шапки-ушанки обрамляли их головы, а старенькая одежда, хоть и заплатанная, была чиста. Мужчины неуклюже примостились на свободные места. Один из них сел напротив девушки в вязаной шапочке и в сером пальтишко с белым пушистым воротничком. Он посмотрел внимательно на девушку, сощурил глаза и спросил:

− Это какой город?

Девушка удивилась, округлив глаза.

− Санкт-Петербург, − уверенно сказала она.

− Э, нет! − воскликнул мужчина, и улыбка озарила его широкое морщинистое лицо. − Это Ленинград.

Девушка помахала головой и произнесла:

− Сейчас этот город имеет название Санкт-Петербург. Его еще сам Петр Первый основал в 1703 году. И назван он в честь святого апостола Петра.

− Ты не права, − настаивал мужчина, − Он не может быть Петербургом. Я, когда родился, был Ленинград.

− Да, раньше был Ленинград, но город переименовали в Санкт-Петербург. Все это знают.

− Я все равно не могу с тобой согласиться, – продолжал настаивать мужчина. Я долго не был в Ленинграде. А вот сейчас мы едем на заработки.

− А зачем вам на заработки? − недоумевала девушка. Ее глаза и лицо выражали полное непонимание. − Вам что ли пенсии не хватает?

− А, нет! − ухмыльнулся мужчина. − Мы пенсию не получаем. Мы от государства ничего не берем. Мы все сами.

Мужчина посмотрел в окно и воскликнул:

− Какой красивый Ленинград! А люди как-то странно одеты. Не скромно, очень нескромно.

Девушка перестала спрашивать и объяснять, что это не Ленинград. На мгновение она задумалась. Что за странные люди, думала она. Как будто из прошлого появились.

Троллейбус остановился на очередной остановке. Странные пожилые мужчины встали со своих мест и направились к выходу.