Мир – словно Буцефал, не поддаётся воспитанию, и ломке…,

копытом землю рвёт, громоподобным ржанием, и дыханием огненным, -

Пугает…

Не позволяя оседлать, и нам понять себя…, поставить в

стойло, и на век запечатлеть, его, по кругу, бесконечный бег…

Как, все порядки эмпирического мироздания, определяются только «камерой обскура наших чувств», так и для всякой разумности, существует только высвечиваемые сектора такой же «камеры обскура», в рамках которой, только и существует нечто истинное.

И ещё раз: Также, как объективность мироздания, объективность эмпирического воззрения, определяется «камерой обскура наших чувств», неким совокупным биноклем ощущений, (а точнее сказать, «пентаноклем», исходя из пяти основных чувств, определённых ещё Аристотелем). В отношении разумности, можно говорить, как раз о «бинокле», так-как наша разумность имеет «дуалистическое тело», и определяется условно, двумя лучами-векторами – идеальным, и рационально-аналитическим познанием, имеющих каждая, свои «сектора познаваемости».

Так вот, «бинокль нашего познания», нашего мышления, и осознанности, имеет ограниченное поле собственного созерцания, определяемое возможностями этого «бинокля», что заложен природой, в нашей черепной коробке. Что же происходит?

К примеру, эмпирическое воззрение. Здесь «камера обскура» исключает из поля зрения, всё запредельное, всё не входящее в ареал, высвечиваемого этим «пентаноклем», луча. Но в силу выращенной нашим разумом «трансцендентальной ганглии познания», с его дополнительным лучом «святящим» внутрь, мы додумываем эти, не высвечиваемые внешние поля, и конструируем фантомную инфраструктуру эмпирического мира, в своём разуме…, благодаря этому сформировавшемуся «глазу» нашей фантазии, что, развиваясь, как всякий новый орган, создаёт новые поля, – «поля трансцендентального осмысления».

И это – чудо! Только в этих полях возникает, и живёт всякое чудо… Иных чудес, в природе, – не существует. Ибо всякое внешнее чудо, – чудо, будто бы эмпирическое, порождено именно этой «новой ганглией нашего сознания» …, и всегда является трансцендентальным…, а значит, всецело рождено, и живёт в глубинах нашего разума. Кстати сказать, именно здесь возникает, такое, не существующее в природе экзобытие, как прошлое, и будущее. Но это отдельный многоплановый, и широкий разговор.

Что же, в своей глубокой сущности, значит «Камера обскура разумности»? Чтобы понять это, надо прежде осознать, что в общем, значит «Камера обскура» эмпирики бытия. Мы сморим на нашу реальность, на нашу эмпирическую действительность, как на абсолютный макрокинез бытия, как на единственно возможную для всех, и каждого, общую, в себе существующую действительность. И все её особенности причисляются к её природному в себе, естеству. Но, на самом деле, эмпирика мира, со всеми его каузальными последовательностями, и трансформациями, (возведёнными разумом в физические законы), есть суть производная «Камеры обскура», некоего сплетённого, из нескольких лучей чувств, и векторов «разумных ганглий сознания», общего «прожектора действительности». Некой, сплетённой из множества лучей созерцания, и осмысления, «косы», в которой только и существуют эти последовательности, и каузальные трансформации. Что-то вроде белого света, сплетённого из семи цветов, и бесконечного множества оттенков.

И «Камера обскура разумности», также как «Камера обскура чувств», являет собой только сектор высвечиваемого им поля внешнего бытия. И вся его реальность, его истинность, и определённость, вся его созерцательная гармония, в которой будто бы существует единственно возможная – истинная разумность, на самом деле, есть суть Великая фикция живого…

Мы убеждены, что действительно есть тот форпост, та изначальная существующая в эфире бытия, форма разумности, от которой мы должны отталкиваться, и которой должны следовать. Это вполне сравнимо с нашим непоколебимым убеждением в том, что существует само по себе время, с истинной, настоящей, самой в себе динамикой. Что, это не мы, каждый из нас, производим его своим сознанием, в соответствующей динамике, но оно существует само по себе в эфире бытия, и управляет нами, и всем мирозданием.

Таковы наши заблуждения, относительно мира реальности. Таковы наши заблуждения, относительно миросозерцания, и разумности. Лекала нашего осознания эмпирики мироздания, ничем не отличаются, от лекал нашего осознания, самой разумности. Здесь вопрос, лишь объекта познания, в котором сама объективность, её абсолютная форма, всегда ускользает от нашего луча, – от зенита нашей «камеры обскура».

Идеи, словно возникающие новые «локоны», рядом с «косой осознанности миропорядка» …, – косой, в которую вплетены, и гармонизированы все прежние «локоны», что ранее, также вызывали непринятие, чувство неразумности, и даже абсурда. Наш разум так устроен, что со временем, он принимает, и вплетает в эту «общую косу» всё, что возникает на его задворках. И он способен принять, и вплести даже то, что грозит его целостности, и может привести к разрушению изнутри. Его инстинкты расширения собственного ареала, всегда сильнее инстинктов самосохранения. Он боится смерти от стагнации, от остановки, – больше, чем смерти от вплетённых в его «косу» «ядовитых плющей».

Так вот, идеи, и убеждения, часто бывают такими «ядовитыми плющами». А, как правило, что на полях флоры, всякое ядовитое растение всегда маскируется под благостное, и порой, своей красотой, и благоуханием превосходит всё растущее с ним рядом. (Такова природа, нам ли её судить). Так и на полях нашей разумности, всё происходит точно также. Природа -всюду одна. Идеи, и убеждения, кричащие о своей благочестивости, и благонамеренности, сверкающие красками, и внешней гармонией, часто имеют в своём стебле «ядовитое молоко».

Как в Клинической биологии, вирусы, бактерии, и всевозможные ядовитые, и агрессивные субстанции, стремящиеся проникнуть в организм, должны встречать на своём пути иммунную систему, так и в Клинической психологии, эта иммунная система должна работать безотказно.

Что, на самом деле, представляет собой идея, или убеждение? Это та самая «глина очевидности, и объективности, замешанная на «воде правды, и истинности», (то есть, на чувствах), слепленная в скульптуру, и высохшая на ветрах сомнений, и превратившаяся в твёрдый монолит.

Идея, это нечто искусственное…, в отличие от «глины», уже нечто – рукотворное… Сырая глина, превращённая творческим разумом, в форму… А убеждение, это идея – устоявшая на ветрах сомнений, и превратившаяся в «нагибаемый колос» монументального искусства.

Идеи, и убеждения, даже самые пагубные для человека, (прежде всего самые пагубные), – самые живучие субстанции на земле! Однажды возникнув и состоявшись, они становятся – неистребимы! Словно те вирусы, в полях Клинической биологии.

И в нашей медицине, психологи – (настоящие психологи), должны быть не менее востребованы, (а может быть, и более), чем терапевты. Ибо, для нашего организма в целом, психические заболевания гораздо опаснее, чем биологические…, с которыми, наш организм, за миллион лет, уже научился бороться. В отличие от болезней психоделики, которая относительно молода, и подвержена, в силу своей молодости, и отсутствия такого продолжительного опыта борьбы, наибольшей опасности.

Не надо далеко ходить, и быть действительным психологом, чтобы понять, насколько наше общество заражено этими болезнями. Достаточно посмотреть пытливым взглядом в историю, и в сегодняшний день, и немного проанализировать. Вы удивляетесь, почему люди так ведут себя? Почему они так одержимы, и всё больше лгут, называют чёрное – белым, и в порыве своей убеждённости, убивают невинных? Убеждения, – знают только свою правду! Они мощнее всяких предрассудков, – мощнее морали! Завладев разумом, они ведут его, своим, и только своим путём, – к пропасти! И чтобы понять то, насколько это заразно, также не надо далеко ходить. Самый заразный, и самый опасный вирус для человека! Ни один вирус на земле, не распространяется так быстро, как убеждение…