– Н-нет! И я не по-о-далась!

– Тем более! Ты – ученый! Изучаешь процесс изнутри, так сказать! А папа здесь вовсе ни при чем! Ну кто там у вас в медицине самый знаменитый? Думаешь, его сразу всерьез воспринимали?

– Не-ет! – Фух, кажется, слезы стихают!

– Вот видишь! Через тернии к звездам, помнишь? Ну и все, вытирай слезки и заканчивай сырость разводить!

– Не ра-азговаривай со мной как с маленькой! – Лена вывернулась из моих рук, сердито глядя на меня покрасневшими глазами. – Дома достали! Я для них несмышленыш! И ты не думай! Я просто перенервничала! И вообще! Теперь твоя очередь! Рассказывай, раз обещал – рассказывай! – девчонка судорожно вздохнула в последний раз и уставилась на меня своими огромными глазищами.

Однако характерец!

– Да нечего рассказывать! – я неторопливо нагнулся, прихватил с земли кружку с квасом (точно такие советские тяжелые поллитровки стояли у меня дома, для пива. Сохранились от отца).

– Что за схема?

– Ну… – я тянул время, пытаясь придумать что-нибудь достоверное, чтобы не втягивать девчонку в непонятную историю. – Понимаешь…

– Не юли! Я же вижу – хочешь соврать! Ты обещал! – указательный палец очень чувствительно ткнулся в мою грудь.

– Да я сам не знаю, честно! – состроил я невинные глаза, но не прокатило.

– Врун! – топнула ногой пигалица.

– Да какая тебе разница, что это? – психанул я.

– Большая! – выпалила девчонка. – В лагерь я не вернусь, а до отъезда еще две недели. Торчать на пляже не мое. А вот разгадать какой-нибудь ребус или головоломку – это я с удовольствием. Я могу помочь, правда! Ты же ведь собираешься исследовать карту и сравнить ее с нынешней? А вдруг здесь зарыты клады? Ты видел, сколько там крестиков. Еще и нолики какие-то! Представляешь! Мы найдем какие-нибудь древние сокровища, сдадим государству! А их потом в музей!

Серьезно? А себе двадцать пять процентов от клада? М-да, Леха, отвык ты от чистоты помыслов, когда все людям, а себе потом когда-нибудь. Черт! И ведь не выкрутишься теперь. Я так надеялся, что она просто подняла бумажку и не сунула в нее свой красивый маленький носик! Увы, не повезло!

– Я многое знаю про наш город. Могу символы расшифровать, – похвасталась девушка. – Ну, про символы не все, конечно, знаю, врать не буду, но кое-что понимаю в шифровании.

– Откуда?

– Брат старший научил. У нас большая разница в возрасте. Он много интересного знает, он… – и снова девушка оборвала сама себя. – Вот и… Я, так сказать, последыш, младшая в семье. Вот меня за маленькую девочку и держат и в теории мои не верят.

Лена окончательно пришла в себя и теперь немного стеснялась своей внезапной истерики.

– Слушай, ну правда. Рассказывать особенно нечего. Ты далеко живешь?

– Тут, за парком! – Лена махнула рукой куда-то в сторону моего дома из детства.

– Пошли, я тебя провожу, заодно и расскажу, что знаю.

– Хорошо. Только кружку отдай, – хихикнула девчонка. – А то вон продавщица уже на нас косится!

– Черт, забыл! Я сейчас!

Через минуту мы шли через парк в сторону той аллеи, на которой мы общались с доктором дядей Колей Блохинцевым.

– Бумажку эту я случайно нашел. В кустах.

Я решил не говорить всей правды и уж тем более не упоминать журналиста: чем меньше Лена знает, тем крепче будет спать. Да и мне спокойней, не полезет выяснять, что да как.

– Ну и вот, бумага старая. Там еще кровь.

Да е-мое, Леха, ну вот кто тебя за язык тянул, сейчас опять слезы начнутся! Я скосил глаза на идущую рядом Лену. Но девушка как будто не услышала слово «кровь». Помню, в моей юности девчонки начинали пищать, не желая слушать кровавые подробности из фильма, и закатывать глаза от страха, увидев одну каплю. А этой хоть бы хны. А, точно, она же будущий врач! Практика, небось, уже была.

– Ну и мне кажется, это карта наших подземных ходов, со всеми входами и выходами. Я некоторые признал. Места характерные.

– Ну да, башня водонапорная. Я тоже узнала.

И когда только успела, глазастая?!

– Что собираешься делать? – Лена чуть опередила меня и заглянула в лицо.

– Думаю, изучу, посмотрю, пройдусь по городу. Погляжу, что и как. А там видно будет.

– Слушай, а ты полезешь туда?

– Куда?

– Ну, туда, вниз? – девушка остановилась и развернулась ко мне лицом.

– Не знаю, а что?

– Возьми меня с собой! – Лена умоляюще прижала руки в груди. – Пожалуйста!

– Да никуда я не собираюсь! У меня работа, и вообще! – я развел руками, показывая, что дел у меня выше крыше и ни о каких подземельях я не думаю.

– Не ври! Я знаю, полезешь! У меня интуиция, знаешь, какая! Я тебе пригожусь! У меня разряд по туризму!

– Давай так, – я вздохнул, осознав, что отмазываться бесполезно. – Если соберусь, я тебе сообщу. Ты что, здесь живешь?

Я остановился на углу, сообразив, что за разговором мы незаметно подошли к моему дому. Не хватало теперь еще и с отцом встретиться. Черт! Я пока не готов к такому повороту! Увидеться с ним придется, раз уж я планирую глубоко влезть в эту непонятную историю с моими именем, но не сегодня!

– Да, в третьем подъезде, на первом этаже, – бесхитростно выложила девчонка свой адрес.

Вот правда, в нашем детстве само понятие страха перед чужими и малознакомыми людьми отсутствовало напрочь. Мы верили, что с нами ничего не случится, потому что мы живем в самой лучшей стране мира с самой низкой преступностью. Родная партия и советское правительство сознательно поддерживали в нас эту веру в светлое будущее, в самый гуманный советский суд и в то, что все люди братья и сестры.

– И квартира у тебя тридцать один, – обреченно вздохнул я.

– Ну да, – удивилась Лена. – Откуда ты знаешь?

– Елена, ты вернулась? – раздался знакомый голос. – Прими сумку.

– Да, бабушка, хорошо, бабушка, – машинально ответила девушка, умоляюще на меня глядя.

– И зови своего молодого человека к нам пить чай с пирожками.

– Спасибо, но не сегодня, – я вопросительно изогнул бровь, пытаясь расшифровать Ленину морзянку.

– Алексей, до завтра, – Лена выделила последнее слово.

– До завтра, – я сделал вид, что не понимаю намека.

– В девять на пляже?

– В девять на пляже, – вздохнул я.

Все мои планы летели псу под хвост. Точнее, одной вредной девчонке под каблук. Загнала-таки меня в угол… нудистка! Да чтоб у нее загар… хорошо лег!

– До свидания, Лена, приятно было познакомиться! До свидания, дамы, – я попрощался и почти бегом покинул двор.

Таких совпадений не бывает! Или бывают?

До общаги я добрался быстро. Сбегал в душ и завалился спать, точнее, попытался. Но бумага в целлофане жгла мозг, требуя найти ответ на вопрос. Вот только где его искать? Снова в библиотеке? Насколько я помню, в нашей Центральной библиотеке хранится первый номер самого старого местного печатного издания, но ничего, что бы проливало свет на происхождение.

Я пытался вспомнить, что еще знаю из будущего про энские катакомбы, но в голову лезла всякая чушь. Якобы перед каким-нибудь значимым происшествием, природным или общественным (наводнение или очередная революция, война, смена власти), в подземных переходах объявляется сам князь Воронцов – основатель нашего города. В одной руке у князя якобы факел, который светит, но не чадит. А в другой – колокольчик, каким аристократы вызывали слуг.

Обходит, значит, покойный Михаил Семенович город под землей по выстроенным переходам и там, где случится беда, останавливается и трясет в колокольчик. В котором месте князь в кирпичную кладку ткнет, именно там, по словам старожилов, непременно случится большой пожар.

На мой вопрос, почему под землей-то указывает на места трагедий, никто из рассказчиков так ни разу и не ответил. Эх, взял бы да прошел по городу, потыкал факелом в пожароопасных местах. Глядишь, облегчил бы жизнь всем спасательным службам Энска.

Но начало ее тянется еще с дореволюционных лет. Когда князь умирал на той стороне моря, в своем одесском имении. Мол, впервые князя видели, стоящего в порту на моле возле маяка, сразу после смерти. И неважно, что умер Воронцов в Одессе и похоронен там же, в Кафедральном соборе, фантазеров это не останавливало. И правда, кто ж призраку-то помешает вернуться через море в любимый городок? Никто. На то он и призрак.