Не подвиг, конечно, но поступал ведь как порядочный брат. Я вроде как благодарность должен был испытывать, но почему-то испытывал неприязнь. Или чувство вины. Или ещё что-то. Есть люди, у которых с эмоциями всё просто. Они злятся, либо радуются, либо обижаются. У меня же сразу туча всего, поэтому мне сложно определить, что я испытываю. А модное проговаривание чувств только злит.

В общем, бесил он меня. С каждым разом всё больше и больше, а когда я в таком состоянии, я быстро воспламеняюсь. Не человек, а дирижабль.

Знаете, почему дирижабли не прижились? Если даже не считать их взрывоопасности? Один ангар стоит в сто раз дороже, чем сам дирижабль. И обслуживают его восемьдесят человек минимум. Современные технологии, наверное, изменили бы что-то в лучшую сторону. Но всё равно. Нерациональный аппарат. Обречён на вымирание.

Вот и я. Боюсь, что тоже.

Обречён.

Я ткнулся лбом в стекло. Что ж так тошно-то? Плохо то, что я алкоголем не затарился. Сделал ставку на выдержку: должен в трезвом уме через всё пройти. Переоценил себя – ломало меня так, что мама не горюй. Возникла даже мысль нарушить на полчаса своё заточение, пойти купить чего-нибудь… успокоительного. Вроде пялиться на прохожих, потягивая пиво из горла, – значимо и атмосферно. А просто так – тупо, да. Не знаю. Такие традиции.

Думаете, победила выдержка? Щаз! Просто обуваться и искать одежду было лениво, а топать до магазина страшно, я уже от людей отвык, общаясь с призраками прошлого да с игрушечными людьми внизу. В итоге не пошёл. Завалился спать, как всегда.

Варя не лукавила. Она в самом деле любила детей. Она иногда слышала, как одноклассники жалуются на младших, как те мешают, надоедают, отбирают что-то и вообще вредничают.

Она этого искренне не понимала. Конечно, старшие чаще всего жалуются не всерьёз, но всё равно – как можно жалеть что-то для маленького, не важно что – пиццу, общий компьютер или свободное время? Будь у неё брат или сестра, она бы нянчилась с ним (или с ней) сутки напролёт! И он бы не стал вредничать (она бы не стала) – какой смысл, если и так получит всё и с избытком?

Варя сидела на скамейке возле детской площадки и ждала Родиона с его сестрёнкой. Временами сердце проваливалось куда-то, Варя не знала, из-за Родиона или из-за сестры: а вдруг она её не примет? А может, вообще из-за нового ощущения – она впервые что-то потребовала для себя. Не как обычно – посчитала чужую просьбу своей обязанностью, а показала, что её усилия чего-то стоят.

Чтобы заглушить волнение, она достала привычное: скетчбук и ручку. К моменту, когда на площадке появился наконец Родион, Варя успела набросать с десяток сюжетов.

– Вот, – сказал Родион. – Знакомьтесь. Варя – Михалина. Всё в силе?

Варя кивнула.

Они договорились так. Варя «пасёт» Михалину, Родион в свободное время объясняет ей алгебру. Когда Варя выговорила это условие, сама испугалась. Какое может быть сравнение: погулять с ребёнком и вдолбить формулы и задачи в её тупую башку? Но Родион кивнул, даже не удивившись. Для него, видимо, всё было наоборот. Да и не в трудности суть – Варя вспомнила подслушанный разговор: какие-то у него имелись дела на время прогулок с Михалиной.

Оставшись вдвоём, девочки – большая и маленькая – сначала молчали.

– Родя сказал, что ты красиво рисуешь, – произнесла наконец Михалина.

Она серьёзно смотрела на Варю серыми (как у Родиона!) глазами и, кажется, ни капли не смущалась.

И у Вари вдруг пропала всякая робость. Она против воли заулыбалась – надо же, Родион её похвалил, хотя бы и перед младшей сестрой!

– Это правда? Нарисуешь мне пони?

– Нарисую, – легко согласилась Варя. – И пони, и жирафа, всё, что захочешь!

Минуту спустя они сидели на широком бортике песочницы – пока знакомились, все скамейки оказались занятыми – и рассматривали Варин скетчбук.

– Ничего красивее не видела! – восхитилась Михалина.

Очень скоро Варя поняла, что Михалина вообще изъяснялась не как пятилетка, а совсем по-взрослому.

– Я могу подарить тебе какой-нибудь рисунок, если хочешь, – предложила Варя.

– Хочу. Вот это!

Михалина уверенно ткнула пальчиком в понравившийся арт.

Ох! Вообще-то это была лучшая Варина работа. И по замыслу, и по воплощению. Варя даже опасливо думала, что в галерее «чернильного октября» она смотрелась бы не хуже других.

Она нарисовала хоровод из масок, а в центре круга – платье без хозяина. Платье само по себе изогнулось в динамичном танце. А маски были разные: насмешливые, хнычущие, презрительные, ехидные, злобные. Ни одной доброй! Немного жутковатая получилась картинка, непонятно, чем она привлекла девочку. Не иначе – платьем.

– Хорошо, – согласилась Варя. – Только давай я отдам тебе рисунок, когда ты пойдёшь домой. Нам гулять ещё долго, ты можешь его помять. Или разорвать.

Михалина помолчала, обдумала – и согласно кивнула, тряхнув бубенчиками на шапке. Серьёзная барышня!

Вокруг шумели люди. Худенькая девушка в берете качалась на качелях: сначала потихоньку, потом с увлечением. Бабушка, проходившая мимо, увидела, как голуби расклёвывают кусок бублика. Она попросила молодую маму с коляской пощипать бублик помельче, а то один крупный голубь никому не даёт. Поделим на всех, улыбнулась мамочка. Ребёнок в коляске внимательно наблюдал за голубями, которые принялись каждый за свой кусок, и неожиданно улыбнулся. Во рту у него успело вырасти только два нижних зуба. И Варя улыбнулась. Она не посторонняя на этой площадке, а полноценный человек, тоже присматривает за ребёнком!

– А рисунок? – напомнила Михалина, когда уже явился Родион, чтобы её забрать.

– Ах да! – спохватилась Варя.

Она почти свыклась с мыслью о том, что с сегодняшней страничкой инктобера придётся расстаться. Ну и что, что «Новое платье» будет у Михалины. Это же всё равно считается, правда? Зато Родион сказал спасибо, а улыбка Михалины окончательно убедила её в том, что эта девочка теперь её маленький друг.

А вечером Варя увидела Насмешника. Не у себя в голове, не во сне, а по-настоящему.

Он сидел на подоконнике того самого окна напротив. Живой и голый. Не совсем голый, конечно, в трусах, но живой ведь! И это было почти волшебство! Варя так удивилась, что не отвела глаз даже в тот момент, когда он повернул голову и посмотрел прямо на неё.

Меня разбудил звонок. Я сначала думал – будильник. Хотел заглушить, хватанул спросонья телефон, не удержал в руках, он грохнулся на пол и замолчал.

Но через секунду запел снова, уже из-под кровати.

Я зарычал, сполз вниз. Понял, что сон закончился.

– Здоров, сынище! – бодрый голос отца. – Чего не отвечаешь?

– Сплю, – не подумав, ляпнул я.

– Что за «сплю»? А лекции?

– Мне ко второй паре, – нашёлся я. – А вчера допоздна засиделся, к семинару готовился.

– А-а, ну ладно. Как ты там вообще?

– Да всё норм.

– Как Марк? Что-то ему дозвониться невозможно.

– Марк тоже в порядке. Он ушёл уже, – на всякий случай добавил я, побоявшись, что брата, чего доброго, потребуют к телефону.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.