Господи, да даже нам могут поручить эту работу, чтобы мы смогли отомстить.
При этой мысли у меня в животе бурлит желчь.
У меня нет проблем с убийством женщины. Если человек является целью Братвы или мафии, он становится просто еще одним заданием.
Но убийство Авроры проверит мою преданность и здравомыслие, как никогда раньше.
Мой взгляд находит Аврору, и я наблюдаю, как она ведет себя как настоящая принцесса мафии, разговаривая с директором Козловым.
Той ночью я должен был увидеть в ней принцессу мафии, но вместо этого я влюбился так сильно и быстро. Я был ослеплен ее красотой.
Я качаю головой и переключаю внимание на своих друзей, которые наблюдают за мной, как ястребы.
— Господи, Миша, — усмехается Армани, — можно ли с уверенностью сказать, что ты в жопе?
Поднявшись со стула, я отхожу от стола, бормоча:
— Мне нужна сигарета.
Я курю только тогда, когда у меня стресс, а сейчас я взбудоражен присутствием Авроры.
Мне нужно взять свое дерьмо под контроль.
Мои друзья присоединяются ко мне на крыльце, и Алек закуривает сигарету. Протягивая ее мне, он говорит:
— Зачем бороться с этим? Выеби эту женщину из своей системы, и когда пройдет четыре года, она хотя бы не умрет девственницей.
Я жалею, что сказал друзьям, что Аврора девственница.
— Прошло два года, — усмехается Армани. — Она, вероятно, давно уже не девственница.
Я, блять, ненавижу слова, слетающие с их уст, и, еще больше — тот факт, что Армани, возможно, прав.
Она не принадлежит тебе, поэтому ты не можешь приходить в ярость при мысли о том, что другой мужчина лишит или уже лишил ее девственности.
И все же беспричинный гнев наполняет мою грудь.
Алеку приходится закурить еще одну сигарету, потому что эту я точно ему не верну. Мне нужно столько никотина, сколько я смогу получить.
Эти израненные зеленые глаза и потрясающая улыбка, бледнеющая на ее губах.
Господи, она даже не пыталась скрыть свою боль и шок, что подтверждает, что она не знала о моей личности в ночь нападения.
— Что такого есть в этой девушке, что вызывает у тебя такой стояк? — Спрашивает Алек.
Все. Ее манеры, ее красота, ее невинные темно-зеленые глаза, ее ослепительная улыбка…Господи, список бесконечен.
— Не знаю, — лгу я.
Это все, что я делал последние два года. Лгал друзьям и самому себе.
Аврора, может, и Д'Анджело, но на одну ночь она была моей маленькой ланью, и эта ночь отказывается освободить мое сердце от своей непреклонной хватки.
Как только я делаю затяжку, ангельский голос, преследовавший меня, говорит:
— Миша, можно тебя на минутку?
Услышав мое имя, прозвучавшее из ее уст, мои эмоции превращаются в опасный, хаотичный беспорядок.
Я выдыхаю дым, поворачиваясь лицом к Авроре.
Несмотря на то, что в ее глазах мелькают страх и боль, она держит подбородок высоко. Эбби, ее подруга, стоит у подножия парадной лестницы, наблюдая за нами, как гребаный орел, готовый вырвать когтями наши сердца, если мы попытаемся причинить вред Авроре.
Я киваю Алеку и Армани, и они возвращаются в фойе, но остаются поблизости, чтобы подслушать разговор.
Аврора подходит ближе и нервно оглядывает территорию, освещенную сотнями огней.
Сильно раздраженный тем, что мое сердце бьется с бешеной скоростью при виде нее, я рявкаю:
— У тебя одна минута.
Ее взгляд устремляется на меня, и я наблюдаю, как резкость моего тона поражает ее.
Господи, эти изумруды способны поразить самую глубокую часть моего сердца.
Как изголодавшийся человек, я упиваюсь ее видом, и на мгновение мне хочется, чтобы мы не были прирожденными врагами.
— Ты имел в виду то, что сказал раньше? — спрашивает она, скользя взглядом по моим чертам лица, словно пытаясь запечатлеть меня в своей памяти.
Я выдавливаю из себя
— Каждое слово.
Она кивает, затем глубоко вдыхает и хмуро смотрит на меня.
— Значит, та ночь ничего для тебя не значила? Все это было ложью?
Ложь слетает с моих губ:
— Да.
На этот раз ее глаза прищуриваются, когда она смотрит на меня.
— Ты все еще плохо умеешь лгать.
Затянувшись напоследок, я бросаю сигарету в ближайший сад. Выдыхая дым, я подхожу ближе к Авроре, пока она не вынуждена запрокинуть голову, чтобы сохранить зрительный контакт со мной.
Медленно я поднимаю руку и обхватываю пальцами ее стройную шею. На секунду я почти наслаждаюсь ощущением ее нежной кожи, но затем сжимаю ее до тех пор, пока она не начинает задыхаться, а глаза не наполняются слезами.
Осознание того, что я причиняю ей боль, заставляет мое сердце сжиматься от чувства предательства, которое разжигает мой гнев, ведь я должен быть верен только Братве и мафии.
Я наклоняюсь и, чувствую, как ее дыхание касается моих губ, вызывая во мне бурю желания, и мне приходится бороться с желанием и эмоциями изо всех сил.
Я сохраняю низкий и угрожающий тон.
— Единственная причина, по которой я не сворачиваю тебе шею прямо сейчас, — это земля, на которой ты стоишь. Не принимай тот факт, что я позволяю тебе дышать, за доброту.
Даже дрожа от страха, ее глаза ищут в моих правду, и я хороню все, что она когда-либо заставляла меня чувствовать, так, блять, глубоко, что она никогда не сможет этого найти.
Убирая руку с ее хрупкой шеи, я рычу:
— Не стой у меня на пути, Д'Анджело.
Протискиваясь мимо нее, я плечом выбиваю ее из равновесия, и слышу, как она падает на полированный пол.
Эбби подбегает ближе, и через секунду я сталкиваюсь лицом к лицу с ее разъяренным взглядом.
Она толкает меня в плечо, в ее глазах горит гнев.
— Причинишь ей боль еще раз, и я заставлю тебя заплатить, feccia5!
Услышав, как она называет меня подонком, я лишь мрачно усмехаюсь, глядя на нее сверху вниз.
— Я с удовольствием посмотрю, как ты попытаешься, puttana6.
Назвав ее шлюхой на ее родном языке, доставляет мне огромное удовольствие и, не тратя на нее время, иду к ожидающим меня Алеку и Армани, с довольными ухмылками на лицах.
— Заткнитесь, — ворчу я друзьям, чтобы они не начали дразнить меня, затем поднимаюсь по лестнице на второй этаж, где находятся мои апартаменты.
Мне требуется больше сил, чем у меня есть, чтобы не оглядываться назад и проверить, поднялась ли Аврора с пола.
Она — враг. Не существует мира, где вы двое сможете быть вместе, так что просто забудь о ней. Твоя преданность принадлежит Братве и мафии.
Глава 9
Аврора
Я быстро поднимаюсь на ноги и, высоко подняв голову, с замиранием сердца наблюдаю, как Миша поднимается по лестнице.
Теперь ясно, что Миша предан Братве и мафии, а меня считает своим врагом.
Мое сердце разрывается пополам. Этот глупый орган все еще надеялся на лучшее, пока Миша практически не вышиб из меня воздух. Мои пальцы тянутся к нежной коже, где я все еще чувствую его удушающую хватку.
Не могу поверить, что он причинил мне боль.
— Ты в порядке? — Спрашивает Эбби, ее лицо искажено гневом.
Я отряхиваю платье и замечаю, как дрожат мои руки.
— Бывало и лучше.
Она осматривает мою шею, затем шипит:
— Этот ублюдок оставил на тебе красные следы.
Переведя взгляд на подругу, я признаюсь:
— Я чертовски сбита с толку. Не могу понять, то ли я его все еще привлекаю, то ли он хочет покончить с моей жизнью.
Эбби обнимает меня за плечи и подталкивает в фойе. Пока мы идем к лестнице, она говорит:
— Да, я не уверена насчет этого парня. Думаю, будет лучше, если ты будешь его игнорировать.
— Десять минут назад ты подбадривала меня, — ругаю я ее.
Когда мы доходим до моих апартаментов, я прохожу карточкой и открываю дверь.
— Но этот чувак пялится на тебя при каждом удобном случае. — Она вскидывает руки в вверх, качая головой. — Может, он сумасшедший? Кто, блять, знает.
— В одну секунду мое сердце разбито из-за потери моей мечты, а в следующую появляется проблеск надежды. Это сведет меня с ума. — Я сбрасываю туфли на каблуках и плюхаюсь на один из диванов. — Я буду держаться на расстоянии. Это лучшее, что можно сделать.
