— Позвольте! Этот юноша с одним револьвером положил двоих взрослых, сильных бойцов. Я все видел… — Сзади подбежал отец Уильям, с карабином в руке. Все произошло так быстро, что сей муж в возрасте и высоком сане, как догадывался Айвен, просто не успел лихо выбежать вперед, как это проделали Сэтору, Дэвид, Айвен, Салливан, и Алоис с Адольфом.
— Дева Мария! Он отправил в преисподнюю двух сильных воинов! — опять повторил Уильям. — Пойдем, сын мой, в твой фургон, успокоим мать. Сейчас тебе будет немного нехорошо…
— Он бы еще несколько уложил, но индейцы кончились…, - пошутил его отец, и мягко подтолкнул сына к падре.
Когда звуки выстрелов прекратились и с другой стороны, многие молча глянули вперед, где перед камнями лежал торговец, так неожиданно и бесславно нашедший свою кончину. К нему уже направился отец Уильям.
— Алоис, Дэвид! Помогите отцу Салливану. Айвен — ты со мной! — Полетели еще команды из уст японца. Айвен послушно пристроился и побежал за ним вслед, в заднюю часть каравана.
По увиденному позади, парню стало ясно, что и тут ближнего боя, как такового, не случилось. Только стрельба, слава Господу. Тут поневоле вспомнишь о Создателе.
Атака на караван сзади осуществлялась верхом. Индейцы ринулись в атаку по едва заметной протоптанной тропе, так как правее и левее на склонах можно поломать лошадям ноги. Все как обычно. Они рассчитывали, что будет один залп защитников, а дальше они ворвутся в лагерь и будут всех резать. Еще знали, что попасть в быстро перемещающегося всадника нелегко, умели ловко прятаться за корпусом лошади…
От последнего обстоятельства пострадало много прекрасных лошадей. Айвену всегда было жаль их, благородных потомков из Европы, когда-то завезенных испанцами на материк.
Основную массу нападающих индейцев положили еще на подходах к задней части каравана. Доскакал только один, который сейчас лежал недалеко от четырнадцатого фургона, и рядом билась в агонии его прекрасная лошадь серой масти. Немного дальше стояли у тел своих хозяев еще четыре. Остальные лошади индейцев лежали тут и там на земле и пыльной траве по всему маршруту конной атаки. Стояла неприятная тишина после звуков выстрелов и криков. Портят ее только хрипы бьющейся вблизи гнедой кобылы. В воздухе ощущается одуряющий смрад крови и внутренностей благодаря ветру, дующему вдоль ущелья как раз в сторону стоящих фургонов.
Все это открывается взору защитников, начинающих выходить из укрытий среди фургонов.
Айвен посмотрел на жену доктора — Марту. Худая и нескладная, она стояла и широко открытыми глазами смотрела на эту бьющуюся в агонии гнедую лошадь, как раз перед ее фургоном.
Подошел к лошади, стараясь не глядеть ей в глаза. Поднял револьвер к уху и одним выстрелом прекратил ее страдания. От звука выстрела Марта вздрогнула, развернулась и убежала.
Но тут из-за лошади поднялся с земли ее всадник и с криком попробовал кинуться на парня.
Все происходило быстро на взгляд окружающих, но не юноши. Айвен успел окинуть того внимательным взглядом. Этот взрослый воин, закаленный не в одном бою, лежал и притворялся. Он в штанах с завязками, с голым торсом, весь разрисованный черной краской, с каким-то ожерельем на шее и с ножом в чехле, также висевшим на шее. Крови на теле нет, скорее всего упал вместе с лошадью.
Свой топорик воин потерял, но сделал попытку кинуться на юношу, схватившись за рукоять ножа на шее.
— Айвен! — Сзади пронзительно завизжали женщины. Все было очень близко. Юноша не стал ничего придумывать в героическом стиле, с мужественной рукопашной борьбой, а просто поднял револьвер и выстрелил тому в лоб, и еще раз в шею. От первого выстрела брызги полетели во все стороны.
Напрасно он так сделал. Казалось, воздух разогрелся от людских эмоций. Женщины сзади кричат, индеец стоит без половины черепа, но пытается сделать еще несколько шагов, что отделяют его от юноши. Но ноги его уже не слушаются. Вся правая сторона груди от шеи залита бурно вытекающей кровью — точно задета артерия. Сделав пару шагов, индеец падает на колени.
В мгновение ока рядом с Айвеном оказался Джеро. Он не побоялся испачкаться, и ударом колена опрокинул индейца на спину и с коротким замахом полоснул его по шее наискось своим коротким клинком, который держал в руке. Не рубил, а полоснул, оставив целым позвоночник. Хотя срубить голову мог, это вполне в его стиле. Может, решил не доводить женщин и девиц сзади до обморочного состояния, которые сильно испугались за юношу. Действовал явно на эмоциях, потому что никакой необходимости в его участии не было.
Джеро! — Всех оторвал от этой кошмарной картины голос старшего японца, который с расстановкой начал давать распоряжения.
— Пригласи всех мужчин, кроме Уильяма и Августа. Всех нападавших с этой стороны нужно осторожно проверить — проследи за этим. Раненых лошадей успокоить в первую очередь. Если есть живые — добить. Соберите оружие, интересное в первую очередь…
— Что с трупами делать, Сэтору-доно? Все здесь воняет…, - Джеро недовольно скривил нос.
— Все, что мешает движению каравана вперед, будем оттаскивать от тропы и оставлять кучей. Здесь — на ваше усмотрение, а впереди каравана обязательно.
— Ты Майкл, — обратился японец к худому и жилистому ирландцу, — возьми сыновей, еще Патрика и Корнелиуса, и отведи всех уцелевших лошадей к каравану. Позови докторов, нет, только одного Пауля. Марта пусть занимается Салливаном. Потом идите вперед, к нам. Возможно, там за склоном будут еще лошади…
Сэтору предполагал, что индейцы, нападавшие из засады впереди, не пришли сюда пешком. Поэтому добавил в конце своей речи:
— Мы с Айвеном, Дэвидом и отцом Уильямом сейчас идем туда, к торговцу и месту засады.
Сначала подошли к месту, где у большого камня лежал труп несчастного торговца.
Когда приблизились, отец Уильям наклонился, внимательно осмотрел погибшего, не нашел признаков жизни и снял с его шеи нательный крестик. С такой раной от топора на шее не выживают. Тут не требуются способы определения — живой человек или нет. Вроде нескольких шерстинок или пуха, размещенных у ноздрей…
Отец Уильям, кюре, остался стоять около погибшего, приготовившись читать молитву, а трое друзей прошли дальше за каменный выступ, чтобы осмотреться.
Нашли только примятую траву в месте, где устроились нападавшие, и чуть дальше за поворотом — примятую траву и помет в месте, где стояли лошади. Видимо, с ними остался кто-то из индейцев, и у него было достаточно времени, чтобы быстро покинуть это место.
Теперь вокруг места битвы наступила полная тишина. Все потихоньку отходили от стресса и начинали заниматься делами. Оружие индейцев, что собрали, выложили на траве перед фургонами. Том, молодой негр, остался без хозяина. Вместе со старым Патриком они начали хоронить торговца тут же, немного в стороне от тропы, отыскав мягкую почву.
Оценили свои потери, которые тоже были. Пастору острое лезвие наконечника копья сильно рассекло мышцу на плече. Не успел до конца увернуться от копья. Но если бы просто стоял, то получил бы лезвие копья в грудную клетку. Верно говорят, что нельзя во всем уповать на Господа.
Отца Салливана уложили в фургоне врачей, так как Пауль с Мартой сообщили, что нужно зашивать рану.
В четвертом фургоне стрела, пущенная навесом, пробила тент и впилась в ногу одиннадцатилетней Магды Рихтер, единственной и любимой дочери оружейного мастера. К счастью — неглубоко, всего на пару дюймов вошла стрела и наткнулась на кость. Стрелу вытащили врачи, рану промыли, девочку перевязали, велели не двигаться и оставили под присмотром ее матери Берты. Все боялись ядов или заражения.
Юного Адольфа, уложившего в ближней перестрелке двух индейцев, шумно рвало за колесом. Тот стоял на коленях, а его родители и двенадцатилетняя сестра суетились рядом, помогая и успокаивая словами и руками. На их лицах, понятно, все это отражалось не лучшим образом.
Потери среди животных также были. Глава каравана Август увидел, что один вол его фургона, шедшего под номером один в караване, лег на землю. При осмотре нашли входное отверстие от пули в груди, которая вошла, и остановилась где-то внутри. Стало понятно, что один вол из его упряжки потерян. На время в фургон запрягли вола из последнего фургона, где остался один Том. Этот, четырнадцатый фургон, пойдет с двумя животными. Они легко справятся, а третий вол пойдет сзади запасным. Тягловое снаряжение на двух животных взялись быстро переделать Генрих с Алоисом.
