В офисе повисла гробовая тишина. Каждый по-своему переживал личную трагедию,потерю близких, гибель почти двенадцати миллиардов людей – этого огромного человеческого мира с его радостями, до-стижениями и пороками. До сих пор многие из них отказывались верить в то, что их голубая планета превратилась в космическую преисподнюю. Кольчу-гин на секунду закрыл глаза, вспоминая, что же такого говорила ему его бабушка Варя. Она была глубоко верующим человеком. Её день начинался и за-канчивался чтением Библии и молитвами. Но иногда, сидя перед телевизором, она глубоко вздыхала и порывалась переключить канал, если показывали что-то совсем непотребное.
– Господи! – Говорила она с надрывом, обнимая юного Ромку, – Зло так и брызжет, так и брызжет с экрана! В кого мы превращаемся? Неужели те люди, которые готовят эти безумные, кровавые передачи для эфира не понимают, что это Зло притягивает другое Зло и оно множится, и множится, пока полностью не накроет нас всех с головой…
Может и вправду Земля, на которой год от году, век за веком множилось Зло, притянуло вселенское и потому совершенно чуждое людям и безжалостное Зло, погубившее человечество. Что это? Кара за все грехи ещё не родившихся младенцев и отживших своё стариков? Кара за бессовестность, расточительность, воинственность, жадность и прочие непотребства, как сказала бы бабушка.
Роман Ильич тряхнул головой, отгоняя от себя воспоминания. Нельзя расслабляться! От него жда-ли действий, решительных и безошибочных. Да, Марс – суровая планета. С первого посещения и до сегодняшнего дня прошло уже больше двадцати лет, а людям удалось здесь немногое. Слишком большие расстояния между планетами осложняли доставку сюда каждой тонны, каждого килограмма грузов для обустройства, исследовательских работ. Но все эти годы у людей, прибывающих сюда, всегда оставалась возможность вернуться в родную стихию, чтобы от-дохнув, набравшись сил, снова рвануть сюда, в этот затерянный и угасающий мир. А теперь этот мир на долгие годы должен был стать домом для тех, кому посчастливилось выжить и не погибнуть после удара Скитальца…
– Юра, – Кольчугин редко обращался к своим со-трудникам, даже гораздо моложе его, так фамильярно, – не позднее, чем через неделю, «Звезда» должна быть готова к перелёту. Экипаж – минимальный по составу!
– Зато обратно, если всё получится, нас там набьёт-ся как сельди в бочке, – заикнулся Садов, но Роман Ильич его холодно прервал:
– Никаких если. Теперь каждая, слышите, каждая человеческая жизнь – на вес золота. Да какое там золото! Жизнь ведь бесценна. И вот ещё что. Воз-можно, придётся сделать ещё один рейс к Луне. Кораб-ли планетоходного типа есть только у нас, американ-цев и китайцев. Правда, директор Вэнь предупредил, что на «Чжу Дэ» горючего осталось в лучшем случае на один рейс и то в одну сторону.
Теплов искоса посмотрел на директора, – мы что, всех «лунатиков» будем эвакуировать?
– Всех без исключения! – отрезал Кольчугин.
Когда за пилотами закрылась дверь, Роман Ильич тяжело вздохнул:
– Жалко, что китайский корабль не рассчитан на такое количество людей, как наш или американский. Да и реакторный котёл на «Чжу Дэ» не унифициро-ван с нашим. Мы не сможем помочь им с топливом. Наши и их топливные сборки имеют принципиальные конструктивные различия.
Он посмотрел на пульт селектора и невольно чертыхнулся: – Ещё этот чёртов Буш. Каждый день в стельку пьян и с бабы не слазит. Помню, по молодости смотрел их голливудские фильмы. Пафоса в них было до тошноты. Янки выступали в них в роли единст-венных спасителей Земли и человеческой цивилиза-ции, а на поверку оказалось, что они расклеиваются при малейших трудностях и не им, а нам приходится выступать в роли спасителей…
В этот момент в офис вернулся Серов.
– Это америкосы-то спасители? Держите карман шире. Они за всё своё недолгое существование научились не спасать, а уничтожать неугодных или слабее их.
Он уже успел накоротке переговорить с Тепловым и Садовым, когда те вышли от Кольчугина, и потому выжидательно посмотрел на директора.
– Вот что, Игорь Юрьевич. Мне придётся ехать к Бушу для переговоров с глазу на глаз, а заодно прощупать, что за народ у них в коллективе, какое у них настроение. Перова я оставляю на этот период за старшего, а за вами обеспечение полной безопасности наших людей – и на станции, и работающих в лабиринте.
Эдуард энергично затряс головой, не соглашаясь с решением директора.
– Нет, Роман Ильич, вам туда соваться нет смысла. Они своё настроение показали, когда попытались напасть на «Селигер». Вы уж лучше здесь руководите «парадом». А туда, хоть я, хоть Павел смотаемся, а то и Игорька, – кивнул он на Серова, – напряжём. А что? Он же интерполовец, у него и полномочия соответствующие имеются, да всякие разговоры-переговоры для него – семечки!
Серов улыбнулся:
– Я тоже считаю что вам, Роман Ильич в их логово соваться не следует. У меня опыт переговорщика не маленький, да и зубы, если что, смогу показать. Вы здесь нужнее.
– Вы так думаете? – Поднял брови Кольчугин и отме-тил про себя, что эта идея ему тоже по душе, – хорошо, тогда постарайтесь внушить этому безбашенному янки, что счёт уже идёт не на месяцы, а на дни.
И он ввёл его в курс дела о решении начать подготовительные работы по эвакуации людей с лунных станций.
– Но вы уж постарайтесь не рисковать так, как это было при отражении атаки американцев, когда вы стали друг в друга трофейными лучемётами тыкать.
Серов блеснул зубами и молча, кивнул головой.
Утром следующего дня в раскоп колодца, аккурат-но прикрытого крышкой, одна за другой спустились три группы разведчиков. А в ангаре станции Серов вконец разругался с Черкасовым, который должен был ехать с ним к американцам. А поругались из-за то-го, что пораньше с утра выехать не удалось. На правой оси четвёртой пары колёс марсохода детектор обнару-жил небольшую трещину, и автоматика блокировала запуск двигателя. В другое время отключили бы к чёрту эту автоматику, съездили бы куда надо, а потом и поломку устранили. Но теперь, когда помощи было неоткуда ждать, на марсоходы молились, как верую-щие на иконы. Трещину Черкасов заварил довольно быстро, но тут вдруг некстати налетела песчаная буря. К счастью выла и визжала она всего каких-то три часа. Но к «Фениксу» Серов с напарником подъехали, когда Солнце уже коснулось горизонта. Купол станции лишь немного возвышался над краями широкого кратера. Что ни говори, а американцам в практичности не откажешь. «Зарылись» они удачно. Любая буря, а они могли и по несколько раз в день налетать, сдувала с купола все песчинки, и он словно надраенный медный таз был единственным украшением на фоне каменистых россыпей. Подъехав к одному из входов в станцию Игорь оставил Леонида в машине, а сам не торопясь пошёл к воротам. Он видел, как камеры наружного наблюдения сфокусировались на нём, но… ворота открывать ему не торопились.
– Что они там упились все со своим боссом? – беззлобно ругнулся про себя Серов и, подойдя вплот-ную к воротам, забарабанил по гулко отозвавшемуся полотнищу.
Но лишь через несколько томительных минут одна из створок ворот медленно отъехала в сторону, пропуская гостя в тамбур-переход, и тут же снова встала на место. В глаза ударил яркий свет. Во втором «предбаннике», где с заходивших в станцию людей робот-пылесос сдувал песок и пыль, горели все че-тыре довольно мощных светильника.
– Ну и транжиры. На «Селигере» в таком же тамбуре еле блымкает один маломощный светлячок, а тут как на гриле поджариться можно.
Как только робот закончил свою работу и отклю-чился, открылась дверь, ведущая непосредственно в подкупольное помещение, и перед Игорем возникли двое. Один из мужиков, высокий, с рыжим ёжиком волос, с конопушками на рябом лице, шее, руках был одет в чёрное трико. Белая, не первой свежести футболка была лишь наполовину заправлена, наполовину сползла на толстые ягодицы. Рыжий обнимал за плечи довольно щуплого, черноволосого парня, тоже одетого в трико, но с голым, худым торсом. В одной руке парень держал пузатую бутылку с наполовину выпитым содержимым, а вторая рука нежно поглаживала ягодицы верзилы.
