– Минуту!

Я бережно собрала листы, пометила, где остановилась и вышла из спальни.

– Сядь,– подруга выглядела встрепанной, сердитой и веселой одновременно.

– Сижу,– я послушно опустилась в кресло. – Что случилось?

– Во-первых, я продала твои пионы за вполне достойную сумму. Но во-вторых, и, не самом деле, в-главных, я принесла новости из дома. Моя матушка хохочет и утирает выступившие от смеха слезы официальным письмом Орвалонов.

Вздрогнув, я потрясенно выдохнула:

– Что они хотят?!

– Тебя,– подруга перестала улыбаться и села в соседнее кресло. – Они хотят тебя. У вас есть колдовской гобелен, где появляются все родственники?

– Мозаика,– я облизнула враз пересохшие губы. – Но имя отца там не отображается.

– Анндра тебя не отдадут,– Лин коснулась моей руки,– ты уже наша.

– Они могут обратиться к Императору,– я криво улыбнулась,– дети священны. Ради ребенка можно простить непутевую дочь.

– Я думала у вас наоборот за это изгоняют,– нахмурилась подруга,– ну, за детей вне брака.

– Да, но я была жемчужиной рода, той, в ком талант и сила пробудились на максимум. Мой ребенок должен был наследовать старшую ветвь семьи. Так что в этом случае отсутствие отца не страшно,– тихо сказала я. – Точнее, даже полезно. Для них. Можно забрать ребенка и ограничить его в общении с матерью-блудницей. Ведь малыш ни в чем не виноват и если воспитать его правильно, то он не повторит ошибок своей недостойной матери.

Лин соскользнула с кресла и присела передо мной:

– Ты же понимаешь, что этого никогда не произойдет?

– Если они обратятся к Императору, то он… Он сразу поймет. Что так, что так – ребенка у меня заберут.

– Вариант соврать ты не рассматриваешь? – прищурилась Лин. – Мол, пока бежала из вашего дворца на меня напали и того-этого. Так что малыш не ваш.

– Когда ребенок родится, сразу станет видно кто его отец – до трех лет у малышей на висках цветет чешуя отцовского оттенка.

– Плохо,– Лин нахмурилась. – Очень плохо.

– Я сообщу Орвалонам, кто отец моего ребенка,– решительно сказала я. – Тогда они не рискнут обращаться к Императору. И давить на меня тоже не рискнут – ребенка с кровью Ларовирров им никто в род не отдаст. А значит старшую ветвь придется подхватывать моему брату, у которого тоже есть свои проблемы. Значит, мы сможем договориться. Они же и помогут мне исчезнуть после выпуска на пять-десять лет.

– А я? – возмутилась Лин.

– И ты,– улыбнулась я,– если захочешь.

– Конечно,– Лин фыркнула,– теперь крестная мать называется матерью по магии, но сути это не меняет – я буду баловать своего магического крестника и все-все ему разрешать.

Мы тихо рассмеялись и я, поднявшись с кресла, принялась за приготовление чая. Новости хоть и были убийственными, но… Но надеюсь, что мой бывший отец придет на встречу без матери. Господин Орвалон принимает решения головой, а не комком противоречивых эмоций, который заменяет моей бывшей матери сердце.

С самого утра, но строго после завтрака нас ожидала магия крови. Но даже это не могло хоть сколько-то испортить мне настроение! Почему? О, ну потому что проснулась я под привычный, хоть и слегка подзабытый треп вишенок.

– А я тебе говорю, что если б не твоя медлительность, мы б сбежали,– горячился Развратник. – Но ты ж на мужские титьки засмотрелась!

– Я, превозмогая себя и свое идеальное воспитание, внимательно осматривала нашего похитителя на предмет особых примет,– процедила Скромница. – И учти – мы больше не связаны, и я вполне могу попросить Май ставить нам на ночь два стакана, а не один.

– Ой-ой-ой, ты этого не сделаешь,– зафыркал Развратник,– иначе тебе потом придется искать причину залезть в мой стакан. А ты же ханжа и лицемерка, ты…

– Как же я вам рада,– тихо-тихо сказала я, рассматривая красно-зеленые сгустки магии.

– Мы теперь можем отлетать от тебя,– похвастался Развратник.

– Он пытался подсмотреть за Лливеллин,– недовольно произнесла Скромница,– но я пресекла это на корню.

– А счастье было так близко,– вздохнул мой питомец и я поспешно произнесла:

– Я запрещаю вам подглядывать за моими соседками!

– Принято,– подозрительно быстро согласился Развратник. – Идем радовать народ!

Набросив на сорочку плотный халат, я подхватила корзинку с чистым платьем и бельем, и только после этого вышла в гостиную.

Судя по цвету индикатора, душ был занят. А жаль, я надеялась, что девчонки уже собрались.

Плюхнувшись в кресло, я принялась ждать и, к моему удивлению, из душа вышли обе мои соседки.

– Стесняюсь спросить,– вкрадчиво произнесла я,– но почему меня не позвали?

– То есть, что именно мы там делали тебе не интересно? – засмеялась Вер-Тарна.

– Со мной заговорило полотенце,– мрачно буркнула Лин. – Намылилась, стою и тут мне в лицо прилетает полотенце и я слышу такой гнусненький голосочек: «Прикройся, бесстыдница!». Я аж поскользнулась, вон, потрогай шишку.

– Это с чего это у меня гнусный голос?!

Скромница вылетела из-за моей спины и зависла перед лицом ошарашенной Лин.

– Это что за пакость?!

– Это мои питомцы. Развратник пытался за тобой подсматривать и Скромница вмешалась,– смущенно пояснила я.

– Где этот мерзавец? – тут же вспылила Лин.

– Не надо меня ругать! Я ничего не видел! И с меня уже взяли обещание,– тут же пропищал мой питомец,– и вообще, я повзрослел, перешел в иную форму существования…

Тут он плавно перетек из-за меня на плечо к Лин:

– И потом, я всего лишь самец вишни, неужели ты меня стесняешься? Ай!

– Как видишь, я по-прежнему могу тебя схватить, сдавить и…

Оставив питомцев препираться с Лин, я подхватила корзинку и отправилась умываться. Пусть они немного поругаются, за четыре с половиной года никто никого не убил, значит и сейчас до трагедии не дойдет!

Возвратившись в гостиную, я увидела своих подруг, азартно играющих с вишенками. Причем мои питомцы уверенно владели заклинанием левитации – карты только так летали вокруг них!

– Кто побеждает? – с интересом спросила я.

– Пока они,– сосредоточенно ответил Развратник,– но победа за нами.

– Это еще почему? – прищурилась Лин.

– Потому что тот, кто отказывается от игры – проигрывает. А завтрак уже через двадцать минут,– пакостливо ухмыльнулся Развратник. – И да, на вечер мы не можем перенести игру. Мы будем заняты.

И Развратник превратил себя в схематичное мужское лицо с очень, очень многозначительной ухмылкой.

– Что ты вознамерился делать? – подозрительно сощурилась я.

– Буду оказывать нашей ханже моральную поддержку, пока она будет заглядывать в купальни в преподавателям мужского пола,– выдал Развратник и левитировал одну из карт на стол,– бейте.

– А может не надо подглядывать за преподавателями? – оторопело прошептала я.

– Мы не видели лица похитителя, но видели его торс,– сдержанно пояснила Скромница.

– Титьки,– поправил ее Развратник,– на которые ты пялилась.

– Цыц,– Лин побила его карту и погрозила самцу вишни кулаком.

– У него шрам над сердцем, я внимательно его рассмотрела и хочу удостовериться, что нашего похитителя здесь нет,– продолжила Скромница. – Или же, что он есть – тогда мы будем знать, кого опасаться.

Переглянувшись с девчонками, я согласно кивнула и попросила:

– Только будьте осторожны.

– Пф, да что ты переживаешь, госпожа? Я же буду с ней,– вальяжно бросил Развратник,– все будет сделано в наших лучших традициях!

– Этого-то я и боюсь,– вздохнула я.

Лин и Вер-Тарна сдались, присудив вишенкам техническую победу. После чего мы поспешили на завтрак. Мне теперь нужно хорошо питаться, так что придется забыть о «ладно, потом перекушу».

Правда, под испытующим взглядом Лин есть было непросто. И хотя подруга ничего не спрашивала, я прекрасно понимала, что за мысли бродят в ее голове.

– Прости, но и тут драконицам досталось, как ты выражаешься, все самое лучшее,– призналась я в итоге. – У нас не меняются вкусы, не мутит, отеков тоже не будет. Хотя от этой пищи меня и воротит, но, сама знаешь, мне и до этого не нравилось.