Annotation

Они хотят быть понятыми. Делятся насущным, но не всегда ощущают исцеляющее «меня услышали», чаще «они просто направили глаза в мою сторону, но мысли их были не со мной» — томление грузной пыльцой облепляет изнутри. Но к счастью запрос на «слушание» обрёл облик и в мире появились слушатели. Отныне в любое время вас могут послушать и понять. В рассказе показаны несколько дней из жизни одного слушателя, для которого «слушать» — это не просто способ заработка, это его духовный путь. И как выясняется, высказаться хотят не только люди…

Геннадий Тюмавин

Геннадий Тюмавин

Слушатель

Большой город. Кафе. Мужчина средних лет, опрятно одетый, с добрым, вдумчивым лицом, сидит за столиком у окна. Он кого-то ждёт, взгляд мягкий, локти на столе, одна ладонь накрывает другую и обе подпирают подбородок. Двери кафе отрываются и закрываются, люди входят и выходят. Вокруг разговоры.

Зашла дама в шляпке, длинных перчатках, розовом платье по телу, с широким поясом. Подошла к нему.

— Здравствуйте, вы Евгений? — сказала она.

— Здравствуйте, верно, — вежливо ответил Евгений.

Дама присела напротив.

Она окинула его изучающим взглядом, сложила руки одну на другую, — Вы знаете я в первый раз, подруга посоветовала. Как это всё происходит?

— Просто говорите, а я буду слушать, — спокойным голосом ответил Евгений.

— Что, просто говорить? Всё что угодно? Никаких запретных тем?

— Всё верно. Говорите всё что вам хочется сказать.

— Ну хорошо, попробую, — ощущалось, что она чем-то расстроена. Она немного отвела взгляд в сторону, видимо преодолевая небольшую робость, — Вы знаете, Евгений, есть кое-что, что меня беспокоит… Мы с Жаннет всегда вместе. Когда я просыпаюсь, в магазинах, путешествиях и просто в кафе, моя Жаннет всегда рядом. Но вот… — дама опустила взгляд, слеза скатилась по щеке, — Но вот… Её больше нет рядом. Я не знаю куда она делась. Может потерялась, а может… — на этом слове её голос дрогнул, одной рукой она слегка прикрыла лицо будто сдерживая подступающие чувства, — Как-то недавно мы поехали на встречу с моей подругой Лизе, мы часто завтракаем вместе в одном ресторане. Всё как обычно, делились нашим женским. Ну с Лизе, конечно, нельзя всем делиться, она не тот человек. Ну и вот. Лизе рассказала, что она проходит какие-то необычные курсы для состоятельных людей и что там ей дали домашнее задание — она должна спуститься в метро, поездить по разным станциям, в общем окунуться во всю эту муть. Вы представляете?! В метро! И чтобы вы думали она мне предложила? Ну конечно же пойти с ней. Поначалу я воспротивилась — как так, спускаться в эту грязь? Но она так увлекательно говорила, что эти курсы что-то меняют там в голове и всё такое, что эта, на первый взгляд, ужасная задумка, на самом деле, яркое приключение. В общем я согласилась проехать с ней всего лишь одну станцию. Жаннет как раз лежала у меня на коленях тогда.

В это время подошёл официант, — Доброго дня, готовы сделать заказ? — услужливо спросил он.

Дама, не переводя взгляда на него проговорила миллионы раз отточенную фразу, — Латте без сахара и очень горячий! — на словах «очень горячий» она сделала особое ударение. Официант записал заказ и удалился.

Евгений внимательно слушал и понимающе смотрел на даму, сообщая ей, тем самым, что готов слушать дальше её рассказ.

— Ну так вот, — тяжело выдохнув продолжила она, — Мы вышли из ресторана и направились к метро. Я держала Жаннет под рукой. Помню, как увидела вдалеке эту злосчастную букву «М», обозначающую что прямо под ней спуск в эту кишащую неизвестно кем бездну. Оттуда вываливали и туда вваливали толпы людей. Сразу тогда вспомнила, как в первый раз в жизни увидела таракана. И вот тогда же ощутила что-то похожее. Вы представляете? Фу какая мерзость! Но я уже согласилась и Лизе с горящими глазами подбадривала нас с Жаннет идти туда. Когда мы подошли… — тут дама взяла паузу, явно какие-то чувства подступили и ей нужна была секунда, чтобы собраться, — О Боже. Никогда не забуду это. Вход в метро. Кругом сновали люди, такие же, как тараканы. Кто эти люди, они вообще моются или нет? Знакомы ли они с правилами приличия? Я сильнее прижала Жаннет, подступила поближе к Лизе, она шла впереди. И зачем я тогда согласилась? Дальше начался кошмар. Мы вошли. Перед глазами всё замелькало. Об меня начали тереться. Кто плечом, кто сумкой и так не прекращаясь. Левой рукой я схватилась за руку Лизе и быстро перебирала короткими шажками. Я вспомнила, что где-то сейчас в метро должен начаться эскалатор вниз. Быстрее бы, быстрее. Какой ужас. Вот вспоминаю сейчас и будто снова там.

С подносом подошёл официант, аккуратно поставил перед дамой заказанный ею латте. Дама, с видом что она уже знает, что в чём-то здесь может быть подвох, подняла брови и левую руку с выставленным указательным пальцем вверх подавая сигнал официанту не спешить уходить. Другой рукой взяла кофе и чуть-чуть отпила. Лицо её приняло вид «Ну опять тоже самое?!».

— Латте тёплый, а я просила горячий! — сказала она наотрез, — Унесите и сделайте так, как я просила.

Официант с неловким видом забрал кофе и удалился.

— Вот как так, Евгений? Сказала же «Горячий!», — слегка помотав головой добавила, — Сервис ужасный.

— Согласен. Вы же всё понятно сказали, — согласился Евгений.

Дама одобрительно посмотрела на него и судя по всему удовлетворительно подумала, что подруга ей посоветовала хорошего слушателя.

— В том метро что-то произошло? — возвращал её внимание к продолжению рассказа Евгений.

— Ах да, метро. Моя Жаннет… — мы спускаемся на эскалаторе. Будь проклята эта Лизе. Я до сих пор чувствую, как Жаннет прижимается ко мне, видимо ощущая то же, что и я. Она у меня такая умница! Всё чувствует и понимает. Я не помню, что за станция это была, но она была большая, это точно. Там несколько эскалаторов вниз и несколько вверх. Ну вы понимаете, что это много, — она посмотрела на Евгения будто ожидая подтверждения с его стороны. Евгений утвердительно кивнул. Она продолжила, — Везде эти люди, дикари какие-то. Те что едут навстречу нам, почему-то обязательно пялятся на нас с Жаннет. Что за невоспитанность? Несколько пробежали вниз прям рядом со мной и толкнули плечом. А эта Лизе, то же мне подруга называется, видимо так сильно перевозбудилась, что ускакала вперёд. Когда мы спустились на станцию я потеряла её из виду. Как она могла оставить меня одну среди этого ужаса? — глаза дамы взмокли от подступающих слёз, местами потёк макияж, — Я её кричала, но её нигде не было. Кругом только эта кишащая масса. Вдруг, мне показалось, что я её увидела, Лизе то есть, ближе к платформе. Ну я скорее туда, потому что одной там было очень страшно. Сжала Жаннет, забыла про всё и вперёд, быстрее-быстрее. Но когда добежала до туда, её не нашла, а вместо этого, — на этом месте дама всхлипнула, прикрыла рукой лицо и взрыднула. Не унимая слёз, опустила руку, макияж потёк основательно, — а вместо этого, подъехал поезд! Ну то есть этот метро которое. Открылись двери, а там битком люди, и хлынула на меня волна, и только здесь уже на меня никто не смотрел, как на эскалаторе, — она взяла паузу, — в общем меня сшибли… я упала и… и… и перестала ощущать гладкую шёрстку Жаннет. Как только я это поняла, меня охватил ужас, я закричала во всё горло «ЖАННЕТ!». Но эти варвары так и пёрли из поезда, некоторые покосились на меня и шли дальше.

— Ваш латте, очень горячий, — неожиданно прозвучал услужливый голос официанта. Он поставил латте перед дамой и не уходил сразу, видимо ожидая, что она снова будет проверять.

Заплаканная дама с потёкшим макияжем, расстроено и потеряно посмотрела на кружку кофе. Перед ней стоял латте, с поверхности которого поднимался пар. Она взяла кружку, поднесла к губам, немного отпила, слизнула пенку с губ и подняла глаза на официанта, — Теперь то, что надо, — официант удалился, она сделала ещё пару глотков и на несколько секунд замолчала, видимо ощутила наслаждение от кофе и хотела немного побыть в этом. Евгений нисколько не торопил её. Он внимательно наблюдал и слушал. Эта дама была не первый его клиент, он уже не первый год слушает и довольно неплохо развил этот навык. Он профессионально, как говорится, по-человечески, предоставлял клиенту своё внимание и свои уши, не позволяя себе отвлечься на телефон или отвести взгляд в сторону так, что человек мог бы счесть это как не интерес к его рассказу и как следствие расстроиться или разозлиться. Он действительно слушал, направлял своё внимание на человека. Когда было нужно смотреть в глаза, он смотрел. Когда было нужно отвести взгляд немного вниз и обдумать услышанное, он это делал. Если нужно было поддержать человека несколькими словами, он, конечно, поддерживал. В общем клиент всегда ощущал, что перед ним сопереживающий, понимающий и нисколько не осуждающий его человек.