И, конечно же, все они, и мальчишки, и девчонки, мечтали о подарках, о подарках, которые дарят на праздник Новогодия. Да и сам праздник не за горами – на центральной площади, перед королевским дворцом, уже успели установить огромную, мохнатую, праздничную ель, которая, казалось, подпирает своей верхушкой хмурое зимнее небо. Еще немного, и королевский кудесник украсит величественное дерево серебряными сосульками, золотыми орехами, пряниками и конфетами. В ночь Новогодия будет открыт доступ на Королевскую площадь для всех, без исключения горожан, из государевых винных погребов выкатят огромные бочки с элем, на улицах, в больших котлах, станут варить глинтвейн и угощать всех желающих по повелению его величества, доброго короля Франциска Первого.

Приютские детишки получат возможность принять участие в торжествах по случаю Новогодия. Лилиана знала о том, что в самом начале праздника, дети пойдут в храм на обеденное богослужение. Не раз и не два она слышала, как красиво поет приютский хор, какими чистыми и звонкими голосами дети славят долгожданный праздник Новогодия.

После этого и директрисса, и воспитатели, детей отпустят и станут ждать их возвращения ближе к вечеру.

Ближе к вечеру, праздник почтит своим присутствием королевская чета и принцесса-наследница. Будет произведен салют, в толпу полетят мелкие серебряные и медные монеты, на улицах начнутся танцы, а в королевском дворце дадут бал.

Мачеха и сводные сестры были приглашены на главный бал года. Госпожа Жанетта очень сильно надеялась на то, что очень скоро отыщутся богатые и знатные претенденты на руки её драгоценных дочурок. Поэтому, не взирая на ворчание поверенного семьи, господина Пенье, мадам де Бри заказала наряды у самых дорогих портних города и намеревалась блистать на королевском балу, очаровывая всех и вся, начиная с правящего семейства и заканчивая самым скромным провинциальным дворянчиком, случайно затесавшимся на торжественное собрание.

Лилиану, разумеется, никто на бал брать не собирался.

Мадам де Бри получила королевское приглашение на всех членов семейства де Бри, но приглашение Лилианны – огромный, красочный конверт, облагороженный королевской печатью, госпожа Жанетта, покрутив перед носом падчерицы, демонстративно заперла в сундук, закрыв на ключ.

– Нищенкам нечего делать на королевском балу. – насмешливо произнесла вдова егермейстера. – Твой отец мертв, дорогуша, а я не собираюсь тратиться на твои наряды. К тому же, – мадам Жанетта грозно нахмурила брови. – долг твоего расточительного отца все еще не погашен. Я не намерена ограничивать потребности своих дочерей из-за чьего-то легкомыслия и транжирства. Мы и без того едва концы с концами сводим. – Жанетта закончила свою речь и ухватила холёными, унизанными перстнями, пальцами воздушное пирожное из кондитерской госпожи Бриошь.

«Оно и видно. – хмыкнула Лилиана, еле сдержавшись от насмешливой ухмылки. – Не знаю, как концы с концами, а вот застежки на вашем платье, драгоценная мачеха, того гляди лопнут от натуги и пуговки разлетятся по всей столовой – до того вас расперло от пирожных! И вас, и драгоценную мою сестричку Марисабель.»

Помня о том, что молчание – золото, Лилиана прикусила свой острый язычок, изобразила на лице огромное разочарование и обиду, немало порадовав этим своих сводных сестричек и испросила разрешения удалиться.

Мачеха и сестры пребывали в полной уверенности в том, что ненавистная приживалка льет горькие слезы, упав лицом в пыльную подушку и сожалеет об упущенных возможностях.

Вот еще! Не хватало еще рыдать кому-то на радость! Лилиана была куда крепче, чем казалось с виду. К тому же, у нее имелся её тайный дар – умение повелевать животными.

Кроме того, что девушка позаботилась о старом и преданном слуге своей семьи, ей удалось, скопив немного монет, приготовить сладкие подарки для своих подопечных.

Птицы отыскали для нее орехи и ягоды, ключи от кладовки одарили пряностями и джемом, а все остальное ей выдала добрая госпожа Мартина, разумеется, сделав это в тайне от жадной экономки.

Лилиана ночью отправилась в дальнюю сторожку и там, трудясь до самого утра, заполнила большую корзину всевозможными лакомствами – сдобными пряниками, крохотными булочками с корицей, сладкими пончиками с джемом, творожными язычками с ягодами и прочими вкусностями.

Отложив немного для старика-дворецкого, девушка, так же незаметно, как и пришла, покинула сторожку, вернувшись в родной дом, в котором была вынуждена исполнять обязанности прислуги. Для сна оставалось не так много времени, но Лилиана не унывала – она молодая, здоровая и сильная. Еще успеет выспаться. Праздник Новогодия бывает один раз в году и, хотя бы один раз в год, несчастные сироты должны почувствовать себя счастливыми и кому-то нужными.

– Лаки, не ерзай. – сонно пробормотала Лилиана, устраиваясь поудобнее под своим лоскутным одеялом. – Хватит вертеться и сооружать лежбище из моих волос. Уймись или утром я буду похожа на огородное пугало, у которого, вместо прически, на голове воронье гнездо. – широко зевнув, девушка прикрыла глаза, продолжая тихо бормотать. – Фей! Фей! Хорошо же было пастушку из сказки – фей предоставил парнишке придворный наряд, превратил кабачок в карету, серых мышей – в лошадей, а болтливых сорок – в проворных слуг. А в подарок принцессе, тот же самый фей, надергал звезд с неба и соорудил из них прекрасный венец. Эх, а тут все сама, своими руками, без всяких фей. Не знаешь, дружище, где мне раздобыть волшебного помощника? – обратилась девушка к своей ручной ласке.

Лаки ничего не ответил – соорудив из длинных кос Лилианны уютное гнездышко, совсем не волшебная ласка, крепко заснула, не засоряя свою голову всякими человеческими причудами и придумками.

*

Разбудили Лилиану грубо – в двери каморки кто-то настойчиво тарабанил, ничуть не заботясь об ушах ее обитательницы.

– Лилиана, открывай. – голос Клотильды девушка узнала бы из тысячи пронзительных воплей. – Немедленно открывай. Тебя срочно требует госпожа Жанетта.

– День и ночь прошли, сутки сменились и ничего в этом доме не изменилось. – широко зевнула Лилиана, но поторопилась. Мачеха очень часто просыпалась не в духе. Если и сегодня она встала не с той ноги, быть беде. Не стоило злить ни саму Жанетту, ни её вредных дочерей.

Наскоро спрятав волосы под ненавистный чепец, Лилиана, брызнув на лицо холодной водой, гостеприимно распахнула дверь.

– Нечего так вопить, Клотильда, – насмешливо произнесла девушка. – тебя, наверное, слышно, аж на Королевской площади. Надеюсь, у нас не случился пожар, никто не умер и небеса не разверзлись, иначе, с чего бы такая паника?

– Все шутишь? – криво усмехнулась Клотильда, уязвленная насмешкой. – Не забывай, Лилиана – ты больше не хозяйка этого дома. Ты – такая же, как и мы все, служанка.

– Я, всё еще дворянка. – жестко ответила Лилиана, пристально смотря на дерзкую камеристку. – Виконтесса. Это тебе не следует забывать о том, с кем разговариваешь.

– Ох, извините, госпожа нищая дворянка. – камеристка присела в реверансе, но глаза ее оставались полны презрения. Девушка явно что-то знала, что-то такое, что очень сильно могло навредить Лилиане. – Прошу простить ничтожной её дерзость.

«Неужели мачеха прознала про сторожку и старика Грюмо? – Лилиану ужаснула сама мысль о том, что жадная Жанетта могла выгнать преданного слугу на улицу, в метель, на мороз. – Я не позволю ей так поступить со стариком. Если потребуется, то дойду до самого короля».

– Поторопитесь, госпожа благородная, но нищая виконтесса. – прошипела Клотильда и, гордо развернувшись, неторопливо начала спускаться по ступеням.

Платье камеристки было переделано из старого наряда Марисабель и выглядело более нарядным, чем одежда Лилианы. К тому же, Клотильде не приходилось передвигаться в несуразных деревянных башмаках. Нельзя сказать, что Лилиана приноровилась к ходьбе в неудобной обуви, но выбирать ей не приходилось. Она должна была слушаться госпожу Жанетту и стараться, как можно быстрее погасить отцовский долг. После этого можно было подумать и о собственном будущем, не век же ей прислуживать мачехе и противным сестричкам.