Прейдя на кухню я чуть не выронила из рук кружку, я слышала голос Киры совершенно отчетливо: – Не продавай мой дом-это была моя мечта.

– Все хорош, у меня переутомление и галлюцинации, надо отдыхать.

Заварив чай, я уселась в кресло в гостиной и незаметно для себя задремала. Мне снился чудесный сон. Мама и папа живы, мы с Кирой бегаем у речки и все хорошо. Во круг красотища, зеленая трава, солнце и рыба в реке плещится, но вдруг картинка поменялась и стало жутко, как в страшилках. Ко мне пришла сестра, такая как в последние свои дни, худая, бледная с синяками под глазами – человек тень. Она просила не продавать дом, а я должна переехать сюда вместе с Бучем. Она сказала, что ему плохо в городе, и он хочет жить тут. И последнее, что она сказала, что в подвале за бойлером есть ящик и там вся ее жизнь.

Я вскочила, как ошпаренная, со лба лился холодный пот, градинами, не понимая сон это был или нет. Немного отдышавшись я посмотрела в окно, было уже темно.

– Сколько же я спала?

Нервно вскочив с кресла я побежала в подвал, проверить правдивость сна. Я перерыла все коробки, но нигде не могла найти решения этой загадки. Что означало в ящике вся моя жизнь? Что искать? Я не понимаю.

В углу подвала стоял бойлер, ну посмотрю за ним, и правда, в углу стояла небольшая коробка. Вынув ее не без труда, я нашла дневники. Вот про что говорила Кира-это дневники! Она записывала всю свою жизнь.

Я взяла коробку и поднялась в комнату, так как оставаться в подвале, да еще и ночью, большого желания не было «я не трус, но я боюсь».

Успокоившись и расположившись в кресле, в гостиной на первом этаже, я с нетерпением открыла первую страницу.

Она начала писать со дня смерти родителей.

– Ей было гораздо тяжелее чем мне.

– Я никогда не видела на ее лице отчаянья или страха, а оказывается все было тут. Уже от первой страницы бросало в дрожь.

Здравствуй дорогой дневник:

– Я никогда не забуду этот день. Утро началось как обычно, завтрак, автобус и пары в институте и вдруг этот роковой звонок на мобильник-который разрушил всю мою жизнь. Звонок был из службы ГИБДД, искали родственников.

Грубый и какой-то металлический мужской голос спросил:

– Кем вам приходятся Анатолий и Ярослава Миллер?

– Это мои родители. Дрожащим и непонимающим, в чем дело голосом ответила я.

– Дело в том, что они попали в ДТП (дорожно- транспортное происшествие) и доставлены в областную больницу, их документы и личные вещи у нас в отделе. Приезжайте, забирайте.

– Хорошо. Ответила я и в ухо как звук молотка стали долбить короткие гудки.

Как гром среди ясного неба. Не помня себя я еду в больницу молясь лишь о том, чтобы были живые. Ко мне вышел грустный и уставший врач и с совершенно спокойным лицом сказал, что они не выжили, полученные травмы не совместимы с жизнью.

Свет погас, я не знаю сколько просидела на лестнице возле больницы пока собралась с силами пойти домой. Надо еще как-то сообщить Катарине, она наверно уже пришла со школы.

Не видя земли по ногами я поплелась домой, совершенно не понимая, что делать дальше.

Отложив дневник в сторону, я невольно заплакала. Я помню все это. Ужас и страх. Но сейчас читая дневник, я с ужасом понимаю, каково было Кире, ведь все свалилось на ее плечи и я в том числе. Я медленно пошла на кухню, налила горячий чай, вытерла слезы и пошла читать дальше.

Зайдя домой с бледно серым лицом, я без сил, всей своей костлявой тушей, плюхнулась на диван и совершенно не своим голосом позвала Катарину.

– Иди сюда, есть разговор.

В комнату зашла перепуганная Ката.

– Что случилось? Я что-то сделала не так? Что ты так орешь?

– Родителей больше нет. Прям в лоб выдавила из себя я.

– А, ты едешь в приют, пока я не найду работу и не смогу тебя содержать.

Сколько длилась истерика, я не помню. В глазах периодически темнело и не было сил встать, но надо было двигаться, родственников у нас нет, и я должна заниматься похоронами.

Похороны прошли без всяких эксцессов, народу почти не было, так друзья из института и все. Отпели в маленькой часовне и отвезли на кладбище. Я долго сидела у могил и плакала, задавая им вопрос. Как же мы без них? Как жить дальше? Но ответа не было. Только тишина вокруг.

На следующий день Катарину забрали органы опеки и мне пришлось судорожно искать хоть какую-то работу, что бы мне отдали сестру.

Я устроилась санитаркой в больницу, все же по профилю, смены разрешили брать ночные, чтобы совмещать с институтом.

Кату я забрала через месяц, когда получила первую зарплату. Заведующий отделением написал хорошее рекомендательное письмо для опеки, что бы не придирались, что я так мало отработала.

На третьем курсе института, мой ранг повысился, я перевелась в медицинские сестры и продолжала учиться и работать. Дни, месяцы, годы-все было однообразным и монотонным.

И вот настал тот долгожданный день.

– Ураааааа!!! Диплом!!!

Годы учебы были позади. Теперь пришла пора лечить людей! Профессия конечно не из простых, за то очень интересная, я реаниматолог.

Катарина закончила школу и пошла учиться на банковское дело, она не любит медицину, да и врачей в целом, ну кроме меня конечно.

Работу я свою очень люблю. Столько интересных случаев, и иногда, даже не верится, что такое может случиться на самом деле.

Бегло пролистав несколько последующих страниц я поняла, что дальше будет жесть. Отложив дневник в сторону я встала с насиженного места и поплелась спать. Я очень устала и было уже очень поздно.

– Завтра продолжу занимательное чтение.

Это слюнявое чудовище поплелось в след за мной, он видите ли привык спать на кровати.

– Спокойной ночи Буч, хороших снов, пусть тебе приснится огромная кость. Голова коснулась подушки, и я просто провалилась в темноту.

– Доброе утро слюнявчик! Потирая глаза и зевая во весь рот, сказала я. А в ответ тишина. Приподнявшись над одеялом и оглядев комнату, поняла, что собаки нигде нет.

Спустившись в низ, на кухню и добравшись до плиты, я поставила вариться кофе. – Не могу утром без кофе, чувствую себя какой-то вареной курицей. Посмотрела в окно и увидела этого засранца, он что-то радостно копал на участке. – Наверное искал кость, которая приснилась, а вот мне спалось очень плохо, опять снилась сестра и просила не продавать дом. – Надо наверно на битву экстрасенсов позвонить, я невольно засмеялась, хотя на душе почему-то было тревожно.

И тут, оторвавшись от своих мыслей, я вижу, заходящего в дом ЕГО:

Весь в грязи или нет, вонь такая, что это совсем не грязь, стоит, смотрит мне в глаза, улыбается, а в зубах – О Боже, мышь дохлая.

– Твою ж мать. Началось в колхозе утро.

– Ах ты ж мой добытчик, с натянутой улыбкой прошипела я, пытаясь не начать блевать от вони, и дааааа – это был свежий, соседский навоз, ну говно короче. Я кое как, пытаясь вообще не дышать, тащила Буча в душ вместе с этим мышом, наверно в его понимании- это был наш обед.

– Ну все намылись и если честно второй раз я такого не перенесу. Это выше моих сил.

Допив утренний, из-за Буча остывший кофе, я позвонила на работу и сказала, что иду на больничный. Начальница конечно была недовольна, но предъявить мне нечего, больничный официальный документ подтверждающий мою неработоспособность.

– И так без выходных почти работаю, даже на похороны только три дня дали. Обойдутся без меня недельку. Придумала себе оправдание я и на этом успокоилась.

На благо после сестры остались знакомые в поликлинике и мне без труда, и посещения, открыли больничный лист.