«Смерть вольно ли – невольно посещает

и бедных, не минуя никого..

Но общества и дружбы этих нищих

она, поверьте, Дэвид, мне, не ищет.

Поверить трудно в то, что Смерть считает,

что бедняки – все люди, как и мы.

Ведь Смерть в аристократах пребывает.

Не станет жить средь нищеты и тьмы»!

Оспаривать не стали лорды, леди

того, что вероятный адрес Смерти

их адресам ничуть не уступает.

Аристократ живёт, конечно, тут!

Да вот беда – никто из них не знает,

где улицу и нужный дом найдут.

«Вот, если б шла война,– заметил Компсон,–

Смерть повидать нам было б очень просто.

Я, знаете ли, сам не раз пытался,

лицом к лицу со Смертью говорить.

Но нет, как нет. Выходит, зря старался.

А почему? Не мне о том судить»

«Понятно,– обронила леди Невилл,–

Вопрос ваш к Смерти, видно, скромным не был…

И этикет не слишком-то блюдёте,

мой капитан. Дождаться нужно б вам,

покуда Смерть, прервав свои заботы,

заговорить изволит с вами сам»!

И леди капитану улыбнулась,

как, дамы – все, кто с ним переглянулись.

Вдруг леди Невилл словно озарило.

В её глазах блеснули ум и сила.

«Друзья мои,– собравшимся сказала,–

Поведал, завершая туалет,

мой кауфер2, что сын – ребёнок малый

смертельно болен и надежды нет.

Пошлю-ка я за ним. И вот решенье:

пускай вручит он Смерти приглашенье,

когда наш адресат к нему в коморку

за отпрыском его на днях придёт.

В других попытках я не вижу толку.

Иначе, как письмо его найдёт»?

«А если б куафер не согласился?–

Промолвил лорд, тот, что на днях женился.

«С чего бы это?– Леди удивилась.

И обществом одобрен этот план.

Поэт лишь от восторгов отстранился.

«Мне кажется, должно быть стыдно нам,–

сказал он грустно – Это так жестоко,

безнравственно, В душе моей тревога!…

«Но, Дэвид, почему?– так простодушно

спросила леди Невилл у него.

И он умолк, ушёл в себя послушно.

И больше здесь не слышали его.

За кауфером тотчас же послали.

Его совсем недолго ожидали.

Когда с улыбкой нервной перед ними,

сцепивши пальцы, кауфер предстал,

(ведь каждого из лордов знал он имя

и знатных леди здесь не раз видал),

тогда-то леди Невилл втолковала,

что вскоре должен сделать этот малый.

А он и не подумал отказаться.

И леди улыбнулась налегке.

Он, с разрешения, ретировался –

визитка с приглашением в руке.

Два дня о нём ни слуху и ни духу.

На третий день является. Без звука

конвертик леди маленький вручает.

«Ах, как любезно! – и конверт берёт.

Взволновано она его вскрывает

и скромную визитку достаёт..

И надпись филигранную читает:

«Смерть ваше приглашенье принимает,

благодарит и будет непременно

у леди Невилл на балу её».

«Ну, вот и славно. Всё прошло отменно–

сказала леди Невилл.– Вы своё

исполнили достойно порученье,

в чём на мгновенье не было сомненья.

Как Смерть, однако, выглядит, скажите»?

Но кауфер ни слова не сказал.

Глядел он мимо леди, «Расскажите

в какой одежде Смерть» Но ои молчал.

И, не дождавшись от него ответа,

хозяйка прервала дознанье это.

Собрать своих друзей она решила.

И снова, нетерпением горя,

с допросом к кауферу подступила.

Но все её вопросы были зря.

Её друзья уж карту захватали.

Картонку десять раз передавали

с рук в руки. Тщетно выявить пытались,

какую-то особую черту.

Но, как они всем скопом не старались,

попытки уходили в пустоту.

Была визитка Смерти несомненно

на ощупь и на вид обыкновенной.

Она лишь слабый запах источала –

известный людям лёгкий аромат.

Поэт нашёл, что по весне, бывало,

благоухает так вишнёвый сад.

Потом от утвержденья отказался.

Сказал, что так сначала показалось.

Но капитан же Компсон острым глазом

заметил то, что пропустили все.

Лишь только посмотрел, промолвил сразу:

«Здесь женская рука во всей красе!

Кто видел почерк более изящный?

Здесь буквы разбегаются вальяжно,

бегут себе свободно в каждой строчке

как лёгкий, серебристый ручеёк,

и плавно добираются до точки!

Да, женская рука. Я б так не смог.

По-моему мы время зря теряли,

«Его преосвященством» величали»…

Все зашумели, все заговорили,

и вновь по кругу карточка пошла.

И раз за разом гости повторили:

«Ей-богу, верно»! Карточка пришла

к поэту в руки. Он сказал, подумав:

«Смерть – женщина! К чему же столько шума?

Мы ожидать вполне могли такого.

Смерть–женщину я б лично предпочёл».

Но бравый Компсон здесь опять взял слово.

О виде Смерти речь свою повёл.

«Смерть скачет на коне огромном, чёрном,–

заверил он.– В бою, в ущелье горном,

я видел, как разил он без разбора

направо и налево, как солдат.

Доспех его, как конь его, был чёрным.

И выше был он смертного пять крат!

Я думаю, писали эти строки

сам кауфер с женою без мороки».

Тут кауфера гости окружают

наперебой вопросы задают:

«Кого же леди Смерть напоминает»?

«На сколько к вам пришла она минут»?

«Она была действительно живая»?

«Не ты ли эти строки написал»?

«Но, кто же Смерть? Ты это точно знаешь!

Мужчиной или женщиной предстал»!

Но кауфер не произнёс ни слова.

А гости леди уж на всё готовы!

То всякие награды обещают,

то карами ужасными грозят.

А он безмолвен. Он не отвечает.

На стену вперил отрешённый взгляд.

Никто, как видно, так и не узнает,

что видел он и, что от всех скрывает.

«Не вздумал ли над нами потешаться?–

кричали гости. Кауфер молчал.

«Не станем больше с этим разбираться,–

сказала леди Невилл. Скоро бал»!

Избить его она велела слугам.

и вытолкать из дома «по заслугам».

Когда его из зала выводили,

он на хозяйку даже не взглянул.

В лицо ей посмотреть он был не в силах.

и тихий ужас речь его замкнул.

К молчанию друзей призвала леди.

Она сказала: «Ни за что на свете

грядущий бал мой отменён не будет.

Он состоится через десять дней!

И то, в каком обличье Смерть прибудет

мне безразлично. Повстречаюсь с ней

в мужском ли, женском облике, в бесполом.

Явленье Смерти тайн откинет полог»!

И безмятежно леди улыбалась:

«Смерть – женщина! А я не удивлюсь!

Раз женщиной старушка оказалась,

то я её нисколько не боюсь.

В мои года страшиться мне излишне

особы, что пером гусиным пишет.

Ступайте по домам, готовьтесь к балу

и слугам сообщите поверней,

чтоб раструбили весть по всем кварталам