– Я лечу! – радостно прокричал Данлар, раскинув руки. – Смотрите все. Я лечу! – сиял восторг в детских глазах.

С высоты самого большого скалистого выброса открывался завораживающий вид на безграничное песчаное море. Мать и сын увлечённо любовались чёрными каменными осколками, торчавшими из сухой кожи равнины. Омытые беспощадными жестокими ветрами острые клыки напоминали остов огромного животного, давно покинувшего этот мир. Тяжёлое жёлтое небо смотрело на женщину с ребёнком размытыми глазами двойных солнц. Одно из них замерло в зените, второе поднималось к нему из-за башен небоскрёбов города, миражом застывшего на горизонте. Елена держала за руку Данлара, устремив вдаль синие как море глаза. Её золотые волосы и лёгкое длинное платье красного цвета свободно трепал колючий ветер пустыни. А вверху, совсем невысоко, в припылённой желтизне небес парили два оруэлла – огромные птицы ярко-красного оперения. Их длинный, тонкий хвост с небольшим веером чёрных перьев на конце реагировал на малейшее изменение воздушного потока, направляя гордых гигантов под лучи солнц.

– Госпожа! Госпожа! – кричали у подножия скалы обеспокоенные безрассудством Елены охрана и слуги. – Разобьётесь. Госпожа, спускайтесь. Пожалуйста, – молили испуганные рептилоиды.

– Вы своим криком распугали всех вакхлов, – недовольно пробурчала пришедшая на крики девушка рептилоид.

– Самарина, – Данлар весело замахал руками. – Поднимайся к нам!

Одним движением плеча Самарина сбросила мольберт на землю. Подобрав подол длинного красного платья, она с грациозностью лиолы взобралась на скалу к племяннику и Елене. Ветер тут же безжалостно подхватил и растрепал её длинные тёмные волосы, парусом надул лёгкую ткань платья. Взяв маленького Данлара за руку, она застыла рядом в созерцании песчаной равнины. Младшая сестра братьев Мюрей, очень красивая, умная, свободолюбивая девушка, как и большинство молодёжи её возраста, не стремилась следовать родовым традициям, считая их ненужным пережитком. Втайне от братьев поддерживала движение по борьбе за независимость землян и их право вступления в Ассоциацию в качестве свободной планеты. Самарина без памяти любила маленького племянника. Довольно часто они вдвоём выбирались за город, чтобы посмотреть на небо, чистое от небоскрёбов и летающих машин. Данлар забирался, как и сейчас, на высокие острые камни, припудренные песком пустыни, всё ближе и ближе подступающей к городу, а Самарина рисовала пейзажи с одиноко бродившими вакхлами.

– Госпожа Елена, из дома сообщили, что господин Набилисон вернулся, – слуги старались перекричать ветер.

– Пора возвращаться, – с лёгкой грустью сказала Данлару мать.

– Мама, ещё чуть-чуть, – закапризничал сын.

– Маленькому господину не пристало так себя вести, – склонившись к племяннику, с озорной строгостью прошептала Самарина и слегка щёлкнула его по носу. – Он должен быть примером для подражания и гордостью своей семьи.

Красный аэромобиль с золотым гербом семьи Мюрей взмыл в небо, оставив после себя едва заметный след на песке. Шумный город с башнями небоскрёбов, ещё недавно казавшийся миражом на горизонте, проглотил его, как голодный зверь. Квартира знатного рода занимала несколько верхних этажей здания, расположенного в центре мегаполиса. Из панорамных окон больших комнат открывался великолепный вид на столицу и небо над ней. Острые крыши высоток взмывали на сотни метров, почти задевая звёзды. Между блестящих гигантов из стекла и бетона проложили ровные дорожки ряды разноцветных аэромобилей, расчертив небо на строгие прямоугольники. Данлар любил наблюдать за жизнью, раскинувшейся у его ног, за облаками, которые стучались в окна, за тем, как на горизонте всходит Перу и тянет за собой Сва, заливая солнечным светом миллионы окон просыпающегося города. Но больше всего на свете он любил проводить время с матерью, отцом и Самариной. С ними было весело, беззаботно и спокойно. С ними он чувствовал себя безмерно счастливым.

Сурового дядю Омарана малыш побаивался всем своим детским сердцем. От его грозного вида веяло опасностью и холодом. И хотя дядя бывал дома нечасто, Данлар всячески старался избегать с ним встреч. Омаран же любил племянника той светлой любовью, на которую способны только отцы. Ведь он был единственным ребёнком в семье, единственным наследником могущественного рода. Своих чувств Омаран никогда не показывал, и мальчику было сложно понять любовь без выражения, сложно понять, что сердце дяди, как и отца, полностью отдано любви к нему. Ещё при рождении племянника дядя поклялся защищать его и приложить все усилия для его благополучия. Ни детей, ни семьи у старшего брата не было.

В Великих семьях рептилоидов главой рода считался носитель Божественного гена, придающего серо-голубой цвет коже. Только он мог иметь семью и детей. Остальные мужчины в роду лишались такого права навсегда, что, впрочем, не мешало им содержать иногда даже большой гарем. Нелепый закон привёл к тому, что из восемнадцати Великих родов, берущих своё начало от древних богов, осталось только восемь. Носителей Божественного гена становилось всё меньше и меньше. Дошло до того, что их практически возвели в ранг всемогущих небожителей, преклоняясь перед ними и с благоговением смотря им вслед. Поэтому маленькому Данлару сложно было найти друзей, дети с молоком матери впитывали в себя обычаи и историю великой расы рептилоидов. Ему ничего не оставалось делать, как большую часть времени играть с родителями, слугами и наложницами дяди. Как и положено по древним традициям, вся семья жила вместе. Мужчины рептилоиды никогда не покидали родительский дом, все жили под одной крышей, делили общие радости и печали, решали семейные проблемы. Девочки же жили в семейном доме только до замужества. После свадьбы менялся не только их статус, но и принадлежность к роду. У рептилоидов не было неравенства между мужчинами и женщинами. Все были равны и свободно выбирали свой путь. Женщины могли вольно распоряжаться своей судьбой, получали признание в науке, медицине и искусстве. Были и те, кто посвящал себя семье, занимаясь не менее почётным и достойным занятием. Такие фундаментальные традиции скрепляли всё общество, делали его сильнее, убирали внутренние разногласия и двигали вперёд.

Омаран, следуя по стопам предков, с детства решил стать великим воином. Вся его грудь сияла от медалей за отвагу и доблесть, проявленную в сражениях. Он стал гордостью семьи, гордостью рода и того же хотел для племянника. Набилисон – прямая противоположность старшего брата. Он никогда не питал пристрастия к военному делу и с детства тянулся к дипломатии, решая все разногласия с её помощью. Проницательный и рассудительный младший брат за время государственной службы стал отличным политиком. Уже в молодые годы он возглавлял правительственный Совет рептилоидов, а сейчас ещё и состоял в Высшем Совете Межзвёздной Ассоциации, возвеличивая, как и старший брат, могущество рода.

Набилисон и Омаран довольно часто спорили о том, в каком направлении воспитывать Данлара. Старший брат настаивал на военной школе и академии, отец же предлагал дипломатическую школу. Споры вокруг будущего для ребёнка разгорались нешуточные. Самарина поддерживала Набилисона, предлагая для племянника мирный путь. Елена была на стороне Омарана.

– Вы посмотрите в его глаза, – говорила она. – За этими синими алмазами скрывается столько отваги и ярости, что только в военном деле их удастся усмирить.

– Нет! Я категорически против, – качал головой отец. – Он не воин, а будущий политик. Данлар ласковый ребёнок.

– Вы его слишком изнежили, – грубо подытожил спор Омаран. – Где это видано, чтобы наследник был таким мягким и… – слова оборвались на полуслове, как только взгляды братьев встретились. Спорить с главой семьи никто не осмеливался.

– Он не воин, – повторил Набилисон. – В нашей семье достаточно воинов, Омаран. Твоя слава бежит впереди тебя, а он должен развивать в себе качества, достойные дипломатов. Будущее галактики и Ассоциации за мирными и дипломатическими решениями. Рептилоиды довольно много пролили своей крови, пора бы усмирить нашу воинственность.