Линн

Стоя и глядя на Рэна, который что-то надменно говорил, я холодела от ужаса. Даже двигаться и связно мыслить оказалось мне не по силам в первые секунды. Но не из-за того, что, по словам Рэна, произошло между элефинами и скаривитянами (хотя об этом, пожалуй, стоило бы узнать и родителям). Да, в школе навигаторов нам ни о чём таком не рассказывали. Возможно, намеренно. А вот баек о метаморфах ходило множество. Очередная вигская и элейская тайна? Возможно. Но меня волновало кое-что ещё.

Я уже проживала эту сцену! Во сне. Когда впервые попала на маяк номер пять.

Арэниэль продолжал что-то говорить, а я, погрузившись в себя, размышляла: «Точно неизвестно, какими способностями могут обладать представители нашей расы. Чаще всего дар передаётся от родителей к детям, так что его можно предугадать, но… Я своих настоящих родителей совсем не помню и ничего не знаю об их способностях. Неужели мне достался ещё и дар предвидения?»

Этого я не хотела. Второй дар мне был просто не нужен, да ещё и такой. Нет уж, спасибо. Знать своё будущее или чужое – этого я не желала вовсе!

Рэн всё продолжал свою речь. Я вслушалась: он назвал меня никчёмным смотрителем! Будто бы он служил на паре сотен маяков и знал десятки сотен смотрителей, чтобы сравнивать! Ну уж нет! В своих навигаторских качествах я была уверена. Школа навигаторов готовит прекрасных смотрителей, а я училась очень даже усердно. И тренировки с практиками на маяке номер пять пошли мне на пользу.

Я поняла, что пора остановить Рэна, ведь, если я всё это стерплю, он всегда будет относиться ко мне свысока. Я же хотела построить с членами команды партнёрские отношения. Маяк стал моим домом, и только я могла решать, кто будет обитать в нём.

– Вардис, остановись, – негромко, но властно потребовала я, не заметив, как перешла на «ты». Рэн замер на полуслове, но продолжил буравить меня взглядом тёмных глаз и хмурить брови. Мне даже захотелось провести пальцами по этой складке между ними, разгладить её, коснуться белой полоски шрама… Но я, вздохнув, продолжила: – Нарино Раж – суперкарго маяка. Я не обязана отчитываться перед служащими по поводу принятых мной решений о составе команды. И не стану. Не хочешь взаимодействовать с командой, сиди в своём медицинском отсеке. Можешь дать рекомендации, и я найму ещё одного медика тебе в помощь. Он также будет покидать маяк со мной и командой при необходимости. А ксенофобии у себя дома я терпеть не стану! – Рэн всё ещё хмуро посмотрел на меня, ничего не ответив. Я пожала плечами и миролюбиво предложила: – Раз вся команда в сборе, приступим к ужину?

Ели мы молча. Рэн посматривал то на Нарино, то на меня, Нарино косилось на Рэна и было напряжено, казалось, стоит Рэну сделать хоть одно движение в его сторону, и Нарино пулей вылетит из столовой. Я же делала вид, что всё просто прекрасно, и, глядя на покачивающуюся в ухе Рэна серьгу, пела про себя песенку о навигаторе и скаривитянке. Это успокаивало. Я не хотела, чтобы Рэн почувствовал, как у меня испортилось настроение.

В конце ужина Арэниэль обратился ко мне:

– Госпожа смотрительница, у меня есть вопросы по трудовому контракту.

Я отложила столовые приборы и подняла взгляд.

– Какие?

– Почему мне не сотрут память по окончании службы? И что за пункт про спасение вашей жизни? Раньше я такого не встречал.

– Господин Вардис, я не вижу смысла в том, чтобы стирать вам память: я начинающий смотритель, мне не доверят испытание секретных военных разработок, а информация о спусках на неизведанные планеты и об участии в каких-либо операциях через три года перестанет быть актуальной. К тому же, при обнаружении чего-либо экстраординарного, согласно дипломатическим договорённостям, Франгаг обязан делиться сведениями с Элеей. Как и Элея с Франгаг. – Я сделала глоток из своей чашки с напитком и продолжила: – Что касается второго пункта, то тут всё очень просто. Вы ведь служили у смотрителей со стажем. Конечно, риск уничтожения маяка и гибели его смотрителя есть всегда, но он значительно выше, если смотритель ещё юн и неопытен, а команда не слажена. Поэтому в стандартных контрактах на новых маяках есть такой пункт.

Я немного слукавила. Нет, этот пункт и правда входил в стандартный контракт. Но речь в нём шла только о денежном вознаграждении. Я же, благодаря Асуму, который нашёл информацию о нескольких случаях досрочного освобождения элефинов от службы, посоветовалась с юристами и внесла дополнение в трудовой контракт Рэна. Исключить пункт о награде я не могла, а вот предоставить альтернативу – вполне.

– И да, каждый случай, который связан с прямой угрозой жизни смотрителя, расследуется комиссией во главе с Лунмортом нье' Тарку, – зачем-то добавила я. Быть может, в глубине души я боялась, что Рэн способен использовать этот пункт как лазейку, чтобы скорее завершить службу.

Многозначительно подняв бровь, Рэн кивнул мне и вышел из столовой. Мне показалось, он разгадал причину, по которой я произнесла последнюю свою реплику.

– А у меня в контракте в этом пункте речь только о вознаграждении… – задумчиво протянуло Нарино.

Я вздрогнула. Дырявая червоточина! Я и забыла о свидетеле разговора.

– Нарино, ты ведь и не жаждешь покидать маяк, – я улыбнулась, – даже себя чуть не убило, пытаясь устроиться на работу.

– А элефин жаждет? – настойчиво спросило Нарино.

Я не знала, что на это ответить. Мне не следовало обсуждать контракт Рэна в присутствии другого члена команды. В будущем, подумала я, буду решать такие вопросы наедине с нанимаемым.

– Психотип элефина, определённый бортовым искином маяка, предполагает предоставление ему в трудовом контракте альтернативы, – с умным видом всё-таки поведала я Нарино.

То воодушевилось:

– Я могу попросить искина рассказать о моём психотипе?

Никакого определения психотипов не существовало, но я кивнула.

Возвращаясь к себе в отсек, я уже знала, что меня ждёт взбучка.

– Ну спасибо, Линн, неразбериху устроила ты, а разгребаю её я. – возмутился Асум. – Сейчас в своём отсеке наш милый метаморфик умоляет меня дать ему характеристику. А у меня даже программного обеспечения на эту тему нет. Качаю из сети бесплатные базы.

Я только устало поблагодарила его:

– Спасибо! Теперь всегда буду обсуждать контракт наедине с тем, с кем он заключается.

– Уж будь добра! – ворчливо ответил Асум.

Прошло несколько дней. Дважды за это время мы подобрали космических путешественников.

Едва звучала фраза искина «Внимание, получен сигнал о помощи», к шлюзу прибывал Рэн. За ним – Нарино. Было странно видеть Рэна, одетого в медицинскую униформу, с чемоданчиком медикаментов, наборами для оказания первой помощи и клинками. Пока открывался шлюз, лекарства и оборудование лежали на гравиносилках, Рэн же держал клинки наготове. Нарино вооружалось бластером, включённым, к его неудовольствию, на парализующий режим.

– Не всех можно парализовать, Линн, – возмущалось Нарино, – кого-то это только слегка оглушит.

– Вот этого «слегка» и хватит, чтобы я или Арэниэль обезвредили налётчика, – отвечала я.

Как-то я спросила Асума, зачем Рэн и Нарино оба ходят со мной к шлюзу, ещё и вооружённые. Тот лишь хмыкнул:

– Рэну по должностным обязанностям положено встречать вместе со смотрителем прибывших, тех, кто подал сигнал о помощи. И с клинками он никогда не расстаётся.

– Почему?

– Спроси у него сама, – съехидничал Асум.

– А Нарино?

– Он не доверяет Вардису и хочет защитить тебя. Вдруг Вардис не сможет. Нарино долго мечтало попасть на маяк и не хочет потерять работодателя. – Асум усмехнулся. – Где ещё найдётся такой же сумасшедший, который решится взять на службу скаривитянина?

Да уж… Интересные у меня появились телохранители. К слову, о них. Господин Сшитанс посоветовал мне обратиться к одной имтенянке, наполовину гуманоиду, наполовину киборгу, внешне ничем не отличающейся от обычной виги. По словам Сшитанса, ей около ста девяноста лет, будучи ещё юной девушкой, она принимала участие в стректийских войнах. В последнем сражении потеряла обе ноги, руку и глаз. Её подобрали пираты, продали как рабыню-гладиатора для участия в нелегальных боях. Они поставили ей самые дешёвые имплантаты, не рассчитывая, что она выживет, и для массовки толкнули на арену. Но она не погибла. Со временем она убила своего рабовладельца, смогла нанять корабль и команду на вырученные за победы деньги, нашла тех пиратов, уничтожила их корабль, а затем стала наёмницей. Спустя ещё какое-то время она начала преподавать рукопашный бой и иногда выходить на арену на официальные бои между гладиаторами.