– «Не будет ничего дурного в том, если я выпью бокал»,– подумал немец, наливая его до краев.
Напиток оказался весьма достойным, французский коньяк с приличной выдержкой одурманил голову, приятная истома накатила на тело. Штайберг сел в кожаное кресло рядом с ажурным столиком и молча наслаждался напитком.
Просто минут двадцать, прежде чем что-то поменялось в доме. Послышались шаги наверху, они приближались, становились отчетливей и, наконец, в дверях показался хозяин столь необычного дома. Немец сразу узнал своего старого знакомого. Они вместе по приказу Канариса были заброшены в Испанию в 1936 году, когда началась Гражданская война. Поскольку адмирал был весьма дружен с Франсиско Франко, то казалось, что именно ему и его приверженцам помогал Абвер. Но не только это привлекало военную разведку в Испании. Канарис, как прожжённый бизнесмен, торговал оружием, причем продавал его и той и другой стороне. С единственным отличием, что оружие проданное республиканцам не стреляло, поскольку было изначально бракованное, но стоило ничуть не меньше, чем оружие, проданное генералу Франко. Тогда Испания была наводнена разными людьми, которые сражались за ту или иную сторону. Разведки разных стран соревновались в диверсионной деятельности и вербовке сотрудников Испанского правительства на разных уровнях. Но деньги, полученные от продажи оружия, этот бизнес германской разведки, был главным детищем адмирала Канариса. Достойно пополнял бюджет Третьего Рейха, ну и его личный, конечно.
– Рад вас видеть, мой друг! – воскликнул хозяин дома, протягивая руку для приветствия. Это был высокий сухощавый мужчина со светлыми волосами, зачёсанными назад, На вид ему было лет сорок, однако бледное лицо, не смотря на удушающую жару на улице, было покрыто мелкой сеткой морщин, – я ждал вас несколько раньше, но мы предполагаем, а Господь Бог располагает. Как добрались, как вам команда Шеффера?
– Я тоже весьма рад, – совершенно искренне ответил Штайберг, пожимая руку приятелю.
После окончания операции в Испании они оба вернулись в Германию, нельзя сказать, что все прошло гладко, были проблемы, но в целом адмирал Канарис был доволен их работой. Время было неспокойное и предстояло следующее задание, но уже для каждого в отдельности. Его, Ганса Штайберга, отправили в Великобританию, там надо было закончить весьма щекотливую миссию, начатую еще несколько лет назад, касательно королевской семьи, а вот его приятеля в качестве торгового представителя командировали в составе итальянской делегации в Индию, в Калькутту.
На тот момент Абвер уделял огромное значение этому региону, пытался организовать плацдарм для возможного вторжения или как минимум, организовать восстание пуштунов, против английского владычества в стране.
– Я, посмотрю, ты как всегда не упускаешь возможность пропустить стаканчик, – с некоторым сарказмом в голосе, произнес Генрих, взглядом указывая на графин, – прекрасный напиток, надо сказать. Тут такого не достать, это посылка от нашего ведомства из Франции.
– Было трудное путешествие по морю, члены экспедиции имеют разные задания и цели. Сам Шеффер чокнутый ученый, фанатично предан своей идее найти мистический центр мира Шамбалу. Еще пару-тройку таких же исследователей, как он, а вот остальные это сотрудники разных ведомств, начиная от СС, СД, Гестапо ну и, конечно, наш департамент, как же без Абвера, – усмехнулся Штайберг.
– Я слышал сплетни об этой вашей экспедиции, сборище шпионов, если совсем кратко. А чем закончилось твое задание в Лондоне? – поинтересовался Розенберг, – ходят слухи, что это был полный провал.
– Нуууу,– протянул Ганс, – не совсем так.
Настроение у него сразу ухудшилось и снова захотелось выпить, Штайберг с надеждой воззрился на недопитый графин с коньяком.
– Да, были сложности, – признался он, наконец, после небольшой паузы, – пришлось свернуть операцию и срочно покинуть Великобританию, пока не накрыли сотрудники МИ 6. Но это в прошлом, а сейчас другое задание и другие планы. У меня к тебе личное послание адмирала Канариса, – Штайберг вынул слегка помятый конверт и передал его хозяину дома.
Генрих Розенберг напрягся, вытянулся в струну и побледнел. Его и без того бледное, покрытое веснушками лицо, не тронутое солнцем, стало еще белей, на лбу выступили капельки пота. Ничего хорошего от этого послания не ждал. Он понимал, что его прежней жизни в Калькутте приходит конец, придется расстаться с этим домом, который он купил у покинувшего этот город англичанина. Тот переехал в Дели, поскольку тут становилось горячо, протестные настроения усилились, стало весьма не безопасно и почти все английские представительства перебрались в Дели, куда была перенесена резиденция британского вице-короля Индии. Дом Розенбергу достался за бесценок, поскольку требовал ремонта и желающих купить, кроме него, просто не нашлось. В придачу англичанин оставил часть мебели, картины и различную утварь, что было как нельзя кстати.
Посланец германской разведки в Индии размахнулся не на шутку, часть денег, которые выделялись на подкуп чиновников и провокации, он присвоил и потратил на ремонт дома, покупку недостающей антикварной мебели, нанял домашний персонал и обзавелся секретарем.
–«Видимо кто-то доложил, что тут происходит» – со страхом подумал Розенберг, -«столько доброжелателей вокруг, точно донесли в Берлин.»
Он взял в руки пакет и принялся его медленно распечатывать.
– Ганс, налей себе еще и выпей, пока я читаю, – предложил Генрих, руки у него тряслись.
Штайберг ни как не отреагировал на поведение и внешний вид своего старого знакомого, но понял, что не все так красиво, как показалось на первый взгляд. Он с радостью направился к ажурному столику и налил до краев хрустальный бокал.
– Мой друг, это не минеральная вода из Баден-Бадена, а коньяк, – не смог удержаться Розенберг, когда обратил внимание с какой жадностью большими глотками пьет дорогущий напиток его коллега.
Штайберг промолчал, налил себе еще и сел в кресло, дожидаясь пока Генрих прочтет послание.
Тот тоже сел, так ка стоять не у него не хватало сил, и углубился в чтение. Как он и предполагал, его работой Абвер был недоволен. В письме, конечно, так не было написано, все же оно было послано с нарочным и могло попасть не в те руки, но общий смысл был более чем понятен. Оказать помощь прибывшим в Калькутту членам экспедиции, передать налаженные контакты в Индии подателю сего письма и отбыть в Тибет вместе с группой ученого Шеффера. Хуже даже представить было сложно! Письмо чуть не выпало из рук, но Розенберг сдержался, все же опыт разведчика сказывался. Еще не все потеряно, в этой жизни, которую он вел, менялось все довольно быстро и не предсказуемо. У него есть еще немного времени, возможно, что-то удастся предпринять и измени обстоятельства в свою пользу.
Генрих поднялся и уже с улыбкой обратился к своему приятелю:
– Ганс, ты, наверное, знаешь содержание письма? Или, во всяком случае, тебе на словах был дан приказ и как же он звучит?
Штайберг уже изрядно захмелел, долгая дорога, качка в море, устройство в гостинице, разговоры с Шеффером и остальными членами экспедиции, жара и полная неопределенность, все это отняло изрядное количество сил и нервов.
– Да, конечно, у меня была встреча с адмиралом перед отъездом, на которой он поставил задачу и наделил меня определенными полномочиями. А так же на словах приказал тебе оказывать нам полную поддержку, в том числе и финансовую, затем сдать дела новому резиденту и отправиться в экспедицию в Тибет.
– Ну что же, мой друг, приказ есть приказ, – его надо выполнять, – Генрих уже собрался с мыслями и не выглядел столь удрученным. – Я так понимаю, возникли трудности, которые надо преодолеть? Предлагаю перекусить, и ты мне поведаешь, что за проблема, которую надо решить. Витцель сейчас на кухне колдует вместе с поваром над приготовлением обеда.
– Где ты его нашел? – поинтересовался Штайберг, – славный малый, он мне чем то симпатичен.
