Йоргос в тот день поведал многое.

Архипелаг заселили торговцы с западного континента в период расцвета Ламбрийского королевства. Крейсирующие суда с золотом и другими ценными грузами привлекли желающих поживиться. В первую очередь они манили беглых каторжников, дезертиров армии и флота, прочее отребье. Их развелось столь много, что во Фроне, захваченной резиденции губернатора колонии, организовалось некое подобие власти. Преступный промысел требовал упорядочивания, налаживания сбыта награбленного и так далее.

Ламбрийская колония захирела, пираты усилились и упёрлись в банальную экономическую проблему: награбленное золото на хлеб не намажешь. Сейчас во Фроне за золотой купишь разве что три-четыре буханки хлеба. Поэтому на острова потянулись ремесленники, рыбаки и фермеры. С одной стороны, любой товар, съедобный, надеваемый на тело или просто полезный в обиходе, здесь идёт нарасхват и стоит в несколько раз дороже, чем на материке. С другой – вооружённые до зубов покупатели не всегда хотят расплачиваться.

– И теперь обычные пастухи коров внешним видом не отличаются от свободных охотников? – Алекс указал на группу молодых людей.

Собеседники проходили мимо припортового рынка. Торговавшие на нём парни неизменно держали винтовку за спиной, револьвер за поясом да тесак на боку. Морды со шрамами, носы ломаные, кулаки сбиты. У одного характерная чёрная повязка на глазу. В мире пиратов что фермеры, что истинные флибустьеры – все на одно лицо.

– Вы верно подметили. Наш верховный лорд озаботился этой проблемой пару лет назад. Вышел его указ, запрещающий грабёж у своих. Плыви к чужим берегам и охоться сколько душе угодно. На архипелаге – не сметь.

– Так его и послушались, – развеселился Алекс, вообразив законопослушных корсаров.

– Он и это предусмотрел, создал корпус шерифов.

– Успешно?

– Вполне, благодаря простому правилу. Шерифы не получают содержания. Поймав грабителя, они делят между собой награбленное и вообще всё ценное, что злоумышленник имел с собой. Его вешают. Жестоко, но справедливо. И другим неповадно.

Грабь награбленное? Двадцать лет назад Алекс слышал этот лозунг в другом мире и на другом языке. Кажется, эта мера даёт лишь краткосрочный эффект, в конце концов – губит автора затеи.

Тей Йоргос в том мире не бывал и к законам своего господина относился лояльно.

– Будем справедливы, синьор. Обе великих державы – Икария и Ламбрия – возникли вследствие того, что людям надоел беспорядок и вооружённое насилие. На наших глазах рождается третья держава, молодая и полная энергии. Да, во младенчестве она неприятна, громко кричит и гадит на окружающих. Дайте время, а лучше способствуйте её скорейшему взрослению.

Алекс не ответил, он размышлял о превратностях мировоззрения у благородного сословия.

Классический пират не смущается разбойничьей сути своей профессии. Тей, получивший классическое воспитание, органически не способен признать, что преступил законы чести. Он ищет оправданий и, как правило, успешно находит. Терон обосновал убийство Горана обидой от издевательств и оскорблений в ученический период. Если бы все выпускники учебных рот так обходились с педагогами, то средняя продолжительность жизни последних была бы короче, чем у чахоточных больных.

Истинная честь не в скрупулёзном подсчёте обид и дотошном анализе, какие стоит спускать, а какие нет. Честь – в выборе. Если есть альтернатива между удобным и достойным выходом из положения, всегда выбирай достойный, каким бы трудным тот ни казался. Эту аксиому Алекс втолковывал детям. Но, похоже, усвоила её только Айна, Рикас решил считать себя обиженным от недостатка воинственности у отца и уехал.

– … вам непременно нужно присутствовать! – закончил Йоргос, и князь с неловкостью признал, что пропустил часть слов мимо ушей. – Верховный лорд достаточно часто устраивает пиры, тем показывает близость со средними и младшими лордами, а через них – с основной массой свободных охотников. Заодно познакомлю вас с предводителями команд. Вам вести их в бой!

Князь кивнул. Знать подчинённых нужно, хоть номинальным командующим экспедиционного корпуса на Двенадцать островов назначен Йоргос. Возможно, попойка с сообщниками войдёт в обязанности. Терон превратился в толстого, вечно пьяного борова исключительно по собственному желанию и по должности одновременно. Верховный лорд обязан воплощать пиратский идеал. Он и воплощает.

Банкет, как вежливо обозвал сборище предводитель свободных охотников, состоялся в тот же вечер. Ничего неожиданного Алекс не увидел и не услышал. Со всех сторон неслась пьяная похвальба. В числе заслуг «его высочество» приписал себе привлечение на сторону Архипелага «благородного рыцаря Алайна», как пелось в известной балладе четвертьвековой давности. Разумеется, Терон умолчал о способе вербовки.

Вино лилось рекой, пиратского вождя больше никто не слушал, сборище делилось на группки жрущих, пьющих и гогочущих мужиков. Среди общего веселья вспыхивали драки, но без стрельбы и поножовщины, рабы вынесли всего пяток бесчувственных тел. Короче – рутина.

А потом появилась Она.

Слишком молодая, чтобы князь запал на неё как на женщину, лишь на год или два старше Рика. Слишком чистое лицо, лучистые глаза, тонкая фигура, всё исключительно неподходящее для пиратского вертепа.

– Кто она?

Йоргос пил и ел чрезвычайно мало, удерживая тело в лётной форме. Скользнув по девушке трезвым взглядом, он резко одёрнул Алекса:

– Не сметь! Только свистните – вам приведут рабыню.

– К дьяволу рабыню. Кто эта девушка?

– Никто толком не знает. Возможно, юная наложница его высочества. А может – и нет. По крайней мере – они на короткой ноге, и лорд обещал вырвать ноги любому, кто вздумает обидеть Хели.

– Хели?

– Так её зовут. Без фамилии. Словом – загадочное существо, неизвестно для чего обретающееся при Тероне и его супруге.

Девушка меж тем вспорхнула на помост, к столу предводителя. Запечатлела поцелуй на челе главного пирата, подкинув хворост в костёр пересудов. Целует – значит любовница. Но не в губы, а целомудренно… Чтоб её…

Терон отыскал глазами князя и поманил властным жестом. Когда Алекс приблизился, веско обронил:

– Знакомься, это Хели. Она – моя… не важно.

– Тей Алексайон Алайн.

– Брось официальщину, – Терон, как водится, отхлебнул под разговор. – Помнишь свои опыты с блестящими штуковинами на подвесе? Попробуй на Хели.

– В ней есть тейская кровь?

– Если я говорю – значит, есть! – кубок с грохотом опустился на стол, брызги густого вина полетели в стороны. – Но гляди… Я помню казарму, ни одной юбки не пропускал, кобель. Ни Эльзу Мейкдон, ни…

Иану он вслух не упомянул, притормозил у опасной черты, за которой князь мог не сдержаться.

Алекс коротко поклонился. Заниматься лётной практикой с этим светлым существом намного приятнее, чем строевой подготовкой с пиратами. Кем бы девушка ни приходилась Терону.

Тот моментально заметил перемену в настроении невольного гостя. Сунув князю чашу с чем-то крепким, толстяк не поленился встать для изречения тоста.

– За нашего нового лорда! За успех в бою! За богатую добычу!

К помосту обернулась добрая сотня пиратских физиономий – младшие лорды и их офицеры. Повисла неприятная пауза. Откажись сейчас выпить, и лихая морская публика не примет князя в качестве командира, плевать на его былую славу. Тем самым нарушится договор, исполнение которого обеспечено заложниками.

В чаше размером с голову ребёнка плескалось нечто прозрачное, с диким сивушным ароматом. Алекс выдохнул и даже закрыл глаза…

Пиратское пойло показалось крепче чистого спирта. Напрягая силы не меньше, чем в решающей схватке с императором Мейкдоном, он сдержал кашель, даже улыбнулся.

– Карийский ром, – тоном знатока вымолвила Хели, её голос заглушили одобрительные возгласы пирующих.

– Я сдал экзамен на профессиональную пригодность? – слова с трудом протолкнулись через горящую гортань.