«Это конец». Исаак лежал не более минуты, уткнувшись в грязный, весь в мелких каменных ошметках, холодный пол. Неторопливо поднявшись, он даже не думал больше бежать. Усталость полностью накрыла его и завернула в свои объятия: плечо отказывалось шевелиться, невыносимая боль в ладони исчезла, но это все уже не волновало Исаака. Он чувствовал этот пронизывающе-режущий взгляд на себе. Взгляд Существа сзади него на расстоянии нескольких шагов. Взгляд, кувалдой прибивающий к земле. Взгляд, от которого хочется исчезнуть и сгинуть в небытие. Исаак не хотел поворачивать голову и смотреть на своего преследователя. Интуиция подсказывала, что так он точно встретит свою гибель, но и ждать до бесконечности было нельзя.

Мимо ног по земле пронесся легкий ветерок, вслед за которым раздался пронзительный дребезжащий смех, переходящий в раскатистое рычание дикого зверя. Спустя несколько секунд смех резко оборвался, как по щелчку пальца.

– Ты знаешь, кто я? – раздался тихий вкрадчивый голос.

– Нет, – ответил медленно Исаак. – Думаю, я попал сюда случайно…

– АХАХАХА! – прервал его рычащий смех. – Случай? Жалкое создание, поплатившееся за свою любознательность. Я хранитель этого места, этой священной обители. Ты – не прошенный гость и самозванец. За свой проступок расплатишься со мной, однако это позже. Сейчас же…ответь: знаешь ли ты, откуда пришел?

– Я ничего не помню с того момента, как попал сюда.

– Меня редко беспокоят вторгшиеся извне, однако, когда это происходит, я не упускаю случая завести некоторую…беседу, – голос Существа стал более тихим и скрипучим, как будто диалог продолжил уже другой собеседник, – однако, если ты ничего не помнишь, тебе придется предложить мне что-то взамен. Не очень интересно, когда диалог ведет только один, не так ли?

– Но я не знаю, что предложить. Возможно, если бы я знал, кто вы, и где я конкретно, то смог бы…

– Нет! – прервал Исаака в очередной раз изменившийся холодный стальной голос. – Мне нужна история. Ты мне поведаешь то, чего я не знаю, а после я задам тебе вопрос. Если ответишь верно, то мы продолжим дальше наш захватывающий диалог. Если ответишь неверно, то я заберу твою душу. Именно так все и будет.

– Какую историю? – запаниковал Исаак. – Я не…Мне ничего не приходит в голову. Послушайте…

Раздался оглушительный рык. У Исаака перехватило дыхание: было ощущение, что его легкое пронзил острый холодный кинжал. Глаза налились кровью. В уши, казалось, сыпались мириады мелких острых камней таким образом, что их рокот доходил до каждой клетки тела.

– Хорошо! – выпалил Исаак. – Я знаю одну историю. Я знаю!

Все симптомы агонии мгновенно прекратились, а рычащий голос сменился на радостный, если не сказать даже – веселый.

– Отлично! Видишь, надо лишь немного подумать, и история сама придет к тебе в руки.

Исаак лихорадочно думал: «Черт! Что мне делать? Что мне делать?!?! Ладно, ладно, успокойся. Просто придумай что-нибудь захватывающе, не знаю. Скорми ему какую-нибудь интересную сказку или фантазию. Только без паники…»

– Итак?

Исаак медленно вдохнул и выдохнул.

**

П. умиротворенно спускался по двигающейся вниз лестнице. Он находился в огромном подземелье – куда не кинь взор, все покрывала тьма, и лишь небольшая полоска света внизу указывала на конец его пути. Сверху, издалека доносились приглушенные звуки мирской суеты и непрекращающегося движения по рельсам. Не прошло и нескольких минут, как П. уже сошел с лестницы, а полоска света превратилась в рельефный сводчатый проход прямо в яркий солнечный день.

Выбравшись из темноты, П. оказался на небольшой зеленой лужайке. Впереди, чуть поодаль виднелся старинный четырехэтажный особняк с несколькими башнями по бокам, на верхушках которых красовались шпили, увенчанные флюгерами с изображением какого-то животного – П. не смог как следует разглядеть издалека. Высокие, чуть суженые с краев арочные окна здания были непривычно темными, как будто хотели поглотить в себя все лучи солнца, располагающегося над лужайкой. Они величественно смотрели на идущего к ним П., и ни одного маленького блеска света не отражалось на их поверхностях. Само каменное здание особняка было облачено в бежево-коричневые цвета, его двускатная крыша – в темно-синие, и издалека строение казалось П. с одной стороны довольно величественным, а с другой – немного сумбурным в своей архитектуре.

Все пространство двора и лужайки вокруг опоясывал высокий, черный металлический забор с заостренными концами, оформленными в виде языков пламени, и толстыми каменными столбами, на которых восседали угрюмые статуи маленьких филинов с округлыми тревожными глазами. За забором располагался обширный густой лес, возвышающийся над всем этим владением. Повсюду царила необычная тишина: не было слышно ни зверей с птицами, суетившихся в поисках еды, ни жильцов этого двора, ни каких-либо звуков цивилизации, и лишь ветер, покачивающий кроны деревьев и заставляющий слегка звенеть ограждения, давал о себе знать.

Подойдя поближе к главному фасаду особняка, П. увидел чуть позади строения массивные узорчатые ворота, за которыми виднелась идущая вдаль грунтовая дорога, с двух сторон зажатая сплошными, едва проходимыми рядами деревьев. Неподалеку от входа в здание был сооружен странного вида фонтан. Он представлял собой три близко стоящих друг к другу столба, покрытых нефритовым мозаичным орнаментом, с верхушек которых слабо струилась слегка зеленоватая вода. Все столбы были разной высоты, толщины и, если присмотреться, мозаики на них тоже отличались друг от друга своими формами.

П. постучал в солидного вида железную дверь, покрытую разрастающимся из центра узором. Вместо привычного звука стука раздался распространяющийся во все стороны гул; стены задрожали от невидимого вихря; земля начала трястись так, что П. чуть не упал навзничь, но он смог вовремя сконцентрироваться и устоял на ногах. Как неожиданно начались эти волнения, так же неожиданно они и закончились, не дав П. толком обдумать причину этих явлений, к тому же за дверью раздались легкие шажки, сопровождаемые незатейливой насвистываемой мелодией. Дверь открыли.

На пороге стояла невысокая девушка в фетровой карнавальной маске лисы. Одета она была просто, но со вкусом: желтое платье, хорошо подходившее под солнечный летний день; белые и чистые туфли, ножки в которых ловко перескакивали с места на место; длинная лента лесного зеленого цвета, связавшая ярко-рыжие волосы в своеобразную косичку. Все в ней говорило о природной красоте и непосредственности ее натуры. Все, кроме одной вещи – этой странной маски лисы.

Увидев неловкое замешательство П., девушка засмеялась звонким искренним смехом.

– Привет! Давненько у нас не было гостей. Мы уже заждались! – она взяла за руку П., нисколько не стесняясь. – Как тебя зовут?

– П. Меня так зовут, насколько я помню.

– Какое интересное имя! Меня зовут А.

– Почему на тебе маска в форме лисы?

– Ахахаха! Странный ты. Так как же людям без масок? – воскликнула А., дотрагиваясь легкой рукой до лица П., который с изумлением осознал, что он все это время и сам был в маске, которая, судя по всему, настолько срослась с его лицом, что почувствовать ее самому на себе было никак нельзя.

– Но тогда какая маска у меня? Может, где-нибудь здесь есть зеркало?..

– Все-таки ты странный, – на секунду меланхолично улыбнулась А., но потом, как будто тут же пришла в себя. – Пошли к приемной стойке! Думаю, тебя уже там ждут.

– Это что-то вроде гостиницы? – спросил П., озираясь по сторонам. – Но я не видел никакой вывески на входе. И, кстати, что за фонтан странной формы во дворе?

– А, да давай после все расскажу. Сейчас, главное, оформить тебя, а все остальное придет само собой.

И они пошли по длинному, тускло освещенному керосиновыми лампами, каменному коридору, стены которого были периодически завешаны картинами, изображающими разных людей, без сомнения знатных кровей, в стильных костюмах и элегантных нарядах, позирующих в масках различных животных, будь то медведи, волки, птицы, либо же более экзотические животные, такие, как альпаки, панды и даже лемуры. По пути попадались красиво расписные деревянные двери с позолоченными табличками «Не беспокоить Ал.», «Прибуду к А.Д.», «С. 23» и прочими непонятными надписями.