«Он сконфужен… Явно не то, что ожидал услышать и явно не так, как он это ожидал услышать… Отлично, надо продолжать…» — думал про себя Евгений.

— Ты хоть понимаешь в чем ты мне признаешься? — наконец сменился бесчувственный тон его голоса на более гневный и возмущенный. — Ты понятия не имеешь, скольких людей я убил, через какой ад я прошел и что я могу сделать с тобой, ты должен был учить людей и готовить специалистов, настоящих профессионалов, а чем занимался ты? Просто наживался?!

Малумов опустил взгляд в пол.

— Вся система образования построена на этом, иначе просто не выжить… Мне нужны были деньги для лечения дочери, для создания семьи, что я должен был делать на оклад в 20 тысяч? Как мне на это выживать? Я был вынужден, система меня вынудила — искал себе оправдания он.

Андрей встал прямо перед ним и, продолжая наставлять на него свой пистолет, начал свой рассказ:

— Тебя это не оправдывает. Не стоит забывать, что система строиться из каждого человек в отдельности. Хочешь, чтобы всё было иначе? Начни с себя.

Евгению было нечего на это ответить.

— Ты не представляешь, чего мне всё это стоило, не представляешь, что я пережил. Всё мое тело покрыто шрамами, я ежедневно испытывал такую боль, что ты не чувствовал ни разу за всю свою жизнь. Смерть была единственной, кто меня так и не покинул. Она сопровождала меня на поле боя, витала рядом, когда я был в плену, но всё же не взяла меня с собой. Мои сослуживцы в муках погибали у меня на глазах, из всего взвода я был единственным выжившим и меня решили не добивать. Я каждую ночь молился, чтобы мне позволили умереть во сне, чтобы не просыпаться вновь, чтобы не видеть этот мир и не получать новые раны на место тех, что еще не успели зажить. Но я даже пытками не могу назвать то, что я пережил в плену, ведь настоящий ад начался, когда я вернулся домой. Ты представляешь, что значит одиночество? Каково понимать, что у тебя нет совершенно никого и ничего?! Те деньги, которые мне заплатили за службу — просто мусор, ведь они ничего не стоят, когда тебе не на что их тратить. Я вернулся к себе домой, где меня уже никто не ждал! Моя мама, моя любимая и единственная мама… Она умерла, так и не дождавшись меня. Умерла — думая, что я давно погиб на войне! Разве хоть один человек такого заслуживает? Я тоже хотел семью, тоже хотел жениться, завести детей… Но та, которую я любил, которую я вспоминал каждую ночь, лежа в это чертовом подвале, давно про меня забыла, давно уже нашла себе кого-то ещё… Разве хоть кто-то заслуживает того, на что обрёк меня ты?!

Его лицо отныне переполняли эмоции. Он был одновременно зол, разочарован, опечален и убит горем. Но разочарование было сильнейшей из его эмоций. Теперь Малумов вспомнил его окончательно. Вспомнил, как восхищенно Андрей смотрел на него на лекциях и как много вопросов задавал после них. Он подвел этого человека и только сейчас он это отчетливо осознавал.

— Когда я наконец-то пришел в себя, я понял, что не могу оставить всё это без внимания. Я заплатил кому нужно, чтобы мне привели тех людей, которые меня пытали. Поверь мне, перед смертью они испытали такой парад эмоций, что будут еще долго вспоминать это в аду. Только ты был для меня чем-то личным.

— Ты не хочешь меня убивать, ты здесь не за этим. — внезапно прервал его Малумов. — Тебе просто нужно поговорить с тем, кому не будет всё равно… Кто хотя бы частично, но знает тебя… Тебе нужно, чтобы тебя послушали…

Андрей резким движением руки вновь ударил его прямо в лицо.

— Не строй из себя умника. Ты отнял у меня всё, я собираюсь отплатить тебе тем же.

— Ты заблуждаешься… — Малумов откашлялся. — Ты сам всё ещё жив, а значит ничего не потеряно… Ты всё также способен достичь многого и возможно даже большего, чем мог бы прежде… Разве это не так?

Андрею явно не нравилось, куда его жертва пытается увести разговор.

— Ты не понимаешь. Я действительно всё ещё могу куда-то поступить, могу отучиться, могу найти новую девушку, завести семью, но дело не в этом. Я никогда не стану прежним, не смогу также улыбаться этому миру и не смогу быть таким же счастливым, каким был бы три года назад. Ты отнял самое дорогое. Время…

Малумов поднял свой взгляд и посмотрел своему оппоненту прямо в глаза:

— Знаешь, если бы я мог вернуться на три года назад, то я бы сделал всё точно также. Да, я поступал бесчестно, поступал глупо и нарушал закон, но это всё было ради благополучия моей семьи. Моей дочери, моей жены, моих родителей. Ты ведь мстишь именно за то, что у тебя всё это отняли. Если бы ты мог нарушить какие-то правила, но при этом сохранить свою семью, то чтобы ты сделал? Разве не поступил бы также, как и я?

Андрей смотрел в его глаза и видел там свой собственный взгляд. Точно также он смотрел на себя, когда стоял в стенах родного дома в абсолютном одиночестве, понимая, что никого из его родных уже здесь нет и не будет. Он понимал, что Малумов прав, что действительно еще не всё потеряно и можно добиться многого, очень многого. Но он не мог ему простить то, что тот сделал. Никто не заставлял его срываться в тот день и валить ни в чем неповинного студента. Но всё же, хоть и на секунду, Андрей задумался о том, правильно ли он поступает.

«Его взгляд… Он точно это сделал. Окончательно погряз в своём гневе и злобе… Я не могу его винить, ведь это моя вина. Нужно уметь встретить лицом к лицу последствия своих действий, даже самые неожиданные…»

Малумов вновь взглянул студенту прямо в глаза.

— Что ты сделал с моей семьей? Просто ответь мне…

Андрей взглянул на маленький рисунок, который сделала Катя еще год назад на занятии в детском саду. Зеленая поляна, ярко святящее солнце, длинноволосая мама, как всегда уставший папа и их маленькая дочка. По его щеке впервые за три года скатилась слеза.

— Не переживай, ты скоро с ними встретишься.

Он выстрелил и бездыханный труп его преподавателя упал прямо к кровати своей дочери. Всё было кончено.

Андрей вытер свои слёзы, закрыл покойнику его глаза и вновь натянув шарф на своё лицо, покинул квартиру.

Он не чувствовал радости от отмщения, не чувствовал удовлетворения. Внутри его души было лишь опустошение и разочарование, но теперь уже не в мире, а в самом себе.

Из коридора послышался громкий звонок, что оповещал преподавателей и студентов об окончании занятия и начале перемены.

— Что же, наша последняя лекция подошла к концу, билеты у вас уже есть, так что остаётся только хорошо подготовиться и отправиться в новый семестр. Увидимся на экзамене! — с улыбкой на лице проговорил Евгений Николаевич и поднялся со своего места.

— Извините, а в честь нового года можно автомат? — отшутился один из студентов.

— Только если с ним сразу на фронт! — ответил Малумов и покинул аудиторию.

Андрей встал со стула и, подождав свою девушку, вышел вместе с ней в коридор.

— Ну что, сегодня после биологии к тебе поедем? — любя улыбаясь говорила она.

— Да, конечно, думаю билеты и перед экзаменом поучу, там не должно быть чего-то тяжелого, справлюсь. — он обнял ее и легонько поцеловал в лоб.

Им было всё равно на проходящие толпы людей, всё равно на время, всё равно на пары, они были друг с другом, а это было для них самым дорогим.

— Конечно, ты со всем справишься, я не сомневаюсь — она хотела поцеловать его в ответ, но заметила, что его взгляд устремлен в другое место.

Андрей отпустил свою любовь и молча подошел к окну. За окном он видел бесконечную багровую реку, посередине которой был небольшой островок.

— Андрей? Всё хорошо?

На этом островке, весь в пятнах от крови и грязи, одиноко сидел мужчина с короткими седыми волосами и шрамами по всему лицу. Он посмотрел прямо на Андрея и, сквозь боль и слёзы, улыбнулся ему.

— Знаешь… Я лучше поеду домой. Нужно готовиться всё-таки…

Она пыталась окликнуть и остановить его. Но он уже ушёл. И не было больше того человека, которого она знала прежде.