Дюпон откинулся на стуле, весьма довольный своей сообразительностью. Принесли заказ. Дюпон поднял свой стакан.

– Ваше здоровье, сэр. Сегодня у меня очень счастливый день!

Бонд вежливо улыбнулся и выпил. Дюпон снова наклонился вперед, оглядываясь по сторонам. Соседние столики пустовали, однако он все же понизил голос.

– Я понимаю, вы сейчас думаете, что это, конечно, очень мило снова встретить Джуниуса Дюпона, но что ему сейчас от меня нужно? Почему он так рад встрече со мной сегодня вечером?

Бонд изобразил на лице вежливое любопытство. Дюпон сдвинулся еще ближе.

– Я надеюсь, вы извините меня, мистер Бонд. Я обычно никогда не лезу в чужие секре... э-э... дела. Но после той игры в казино я узнал, что вы не только великолепный игрок, но и в некотором роде... э-э... следователь. Что-то вроде оперативного сотрудника.

Дюпон даже покраснел от своей настойчивости. Он сел на место, достал платок и вытер лоб, посмотрев с беспокойством на Бонда. Бонд пожал плечами. Его серо-голубые глаза светились доброжелательностью и иронией.

– Когда-то я этим занимался. Военный синдром, так сказать. Некоторым еще нравилось играть в «казаки-разбойники». Только в мирное время это довольно бесперспективное занятие.

– Хорошо, хорошо, – отмахнулся Дюпон.

Однако, задавая следующий вопрос, он избегал смотреть Бонду в глаза, ожидая услышать очередную ложь. Этот человек очень умен, подумал Бонд. Волк в шкуре миллионера.

– Чем же вы теперь занимаетесь? – спросил Дюпон с отеческой улыбкой. – На чем остановились, простите за нескромность?

– Импортно-экспортные операции. Я работаю в «Юниверсал». Возможно, вы слышали об этой фирме?

Дюпон поддержал игру.

– Хм. Дайте подумать... Да, конечно, я что-то о ней слышал. Не могу сказать, что имел с этой фирмой дело, но, думаю, это никогда не поздно? – Он рассмеялся, довольный собой. – Видите ли, я занимаюсь практически всем, за исключением, пожалуй, разве что химии. Может, в этом моя беда, мистер Бонд, но я не из химических Дюпонов.

Бонд подумал, что этот человек явно доволен тем фактом, что является представителем самостоятельной ветви Дюпонов. Он промолчал, многозначительно глянув на часы, чтобы заставить собеседника скорее раскрыть карты. Свои козыри он предпочитал держать при себе.

У Дюпона было симпатичное, младенчески-розовое лицо с пухлым чувственным ртом. Он выглядел столь же безобидно, как любой турист-американец средних лет, стоящий с фотоаппаратом возле Букингемского дворца. Но за этой вполне респектабельной консервативной внешностью скрывался жесткий, сильный характер.

Жест Бонда не ускользнул от внимательных глаз Дюпона.

– Боже, уже семь часов, а я еще не добрался до сути! Слушайте сюда, мистер Бонд. У меня тут возникла небольшая проблема, и я буду очень вам признателен, если вы поможете ее разрешить. Если вы располагаете временем и собираетесь провести ночь в Майами, то я сочту за честь оказать вам гостеприимство. Думаю, что смогу обеспечить вам полный комфорт. Дело в том, что я являюсь одним из владельцев гостиницы «Флоридиана». Вы, может быть, слышали, она открылась на рождество. Большое и выгодное дело, смею заметить. Вытесняет эту рухлядь – «Фонтэн блю», – Дюпон снисходительно усмехнулся. – Это мы так называем гостиницу «Фонтэнбло».

Что вы на это скажете, мистер Бонд? Вас поселят в лучшем номере, даже если ради этого придется кого-нибудь переселить. И вы действительно окажете мне этим большую услугу.

К этому времени Бонд уже решил принять предложение вне зависимости от того, какой помощи и в чем хотел от него Дюпон. Скорее всего, это были какие-нибудь обычные для состоятельных людей неприятности: шантаж, гангстеры, женщины. А ему предоставлялась великолепная возможность красиво пожить, о чем он и мечтал. Дают – бери. Для проформы Бонд начал вежливо отнекиваться, но Дюпон прервал его:

– Пожалуйста, прошу вас, мистер Бонд. И поверьте мне, я буду вам очень, очень признателен.

Он подозвал официантку и отвернулся, расплачиваясь, чтобы скрыть от Бонда купюры. Как большинство очень состоятельных людей, Дюпон полагал, что демонстрировать свое богатство или то, сколько он дает чаевых, было бы весьма неприлично. Сунув деньги в карман, Дюпон взял Бонда под руку, но, почувствовав, что Бонду это не понравилось, отпустил его. Они спустились в основной зал.

– Давайте теперь займемся вашим размещением.

Дюпон направился к стойке «Транс Америкэн», где несколькими фразами продемонстрировал свое могущество в этой епархии. «Да, мистер Дюпон, конечно, мистер Дюпон, мы обо всем позаботимся, мистер Дюпон».

На улице стоял сверкающий «крайслер-империал». Коренастый шофер, одетый в песочного цвета форму, поспешно открыл дверцу. Бонд удобно устроился на большом мягком сиденье. Внутри было прохладно, почти холодно. Представитель «Транс Америкэн» вынес чемодан Бонда, передал его шоферу и с полупоклоном удалился. – «Биллз-он-зе-Бич», – сказал Дюпон шоферу, и лимузин медленно тронулся между рядами машин к выезду со стоянки.

Дюпон развалился на сиденье.

– Надеюсь, вы любите мясо крабоидов, мистер Бонд? Пробовали когда-нибудь?

Бонд ответил, что пробовал и очень любит.

Пока «крайслер» ехал по улицам Майами, Дюпон рассказывал о «Биллз-он-зе-Бич» и рассуждал о сравнительных качествах мяса крабоида и аляскинского краба. Бонд вставлял соответствующие комментарии, позволяя себе увлечься приятной ездой и легкой беседой.

Они подъехали к зданию в псевдорегентском стиле. Розовая неоновая вывеска гласила: «Биллз-он-зе-Бич». Вылезая из машины. Бонд услышал распоряжение, данное Дюпоном шоферу:

– Номер-люкс «Алоха». Если возникнут проблемы, скажите мистеру Фейрли, чтобы он позвонил мне сюда. Ясно?

Они поднялись по ступенькам. Большой белый зал ресторана с розовыми муслиновыми занавесями на окнах и лампами с розовыми абажурами на столах был заполнен загорелой публикой в рубашках кричаще ярких расцветок, золотых браслетах, очках с оправами, украшенными драгоценными камнями, модных соломенных шляпах. Воздух был насыщен смесью различных запахов, в которой преобладал запах человеческих тел, весь день прожарившихся на солнце.

Билл, женоподобный итальянец, подлетел к ним.

– О, мистер Дюпон! Какая радость, сэр! Шумновато тут сегодня. Сейчас для вас все быстренько сделают. Сюда, пожалуйста, сюда.

Держа над головой большое меню в кожаной обложке, он, ловко лавируя между сидящими, провел их к лучшему столику, угловому на шесть персон. Он отодвинул два стула, подозвал метрдотеля и официанта, обмениваясь репликами с Дюпоном, раскрыл перед каждым из гостей меню и удалился.

Дюпон захлопнул свое меню и сказал:

– Почему бы вам не положиться на мой вкус? Если вам что-нибудь не понравится, просто отошлете обратно и все, – и, обращаясь к официанту, приказал: – Крабоидов. И не мороженых, а свежих. Топленое масло. Большие тосты. Ясно?

– Да, мистер Дюпон.

Первого официанта сменил второй.

– Две пинты розового шампанского «Поммери» пятидесятого года. Бокалы серебряные. Ясно?

– Да, мистер Дюпон. Для начала коктейль?

Дюпон, улыбнувшись, вопросительно взглянул на Бонда.

– Водку с мартини и ломтиком лимона.

– Сделайте два, – сказал Дюпон. – И двойных.

Официант поспешил выполнить заказ. Дюпон, устроившись поудобней, достал сигареты и зажигалку. Он оглядел соседние столики, улыбаясь в ответ на приветствия, затем придвинулся к Бонду.

– Боюсь, что здесь, к сожалению, шумновато. Я привел вас сюда только ради крабов. Вы не аллергик, надеюсь? А то я как-то привел сюда даму, как у нее от крабов губы вздулись, словно лепешки.

Бонда позабавило, как изменились манеры Дюпона, едва только тот решил, что заполучил Бонда. Речь его стала властной, жесты – решительными. И куда подевался смущенный и робкий проситель, окликнувший его в аэропорту? Интересно, что же ему все-таки нужно? Видимо, объяснение должно последовать с минуты на минуту.

– Аллергией я не страдаю, – ответил Бонд.