Сопротивление ментальному урону – 2

Холодное оружие – 109 (Адепт)

Копья – 3

Алхимические зелья – 211 (Адепт)

Травничество – 1

Устойчивость к ядам – 501 (Мастер)

Магические умения

Искра – 342 (Подмастерье)

Малое исцеление – 202 (Адепт)

Особенности

Особые ячейки пространственного кармана – 5

Защита новичков

Достижения

Водяной

На острие

Поджигатель

Маньяк-камикадзе – 12

Коварство

Часть 06. Перед решительными действиями

Преодолимые обстоятельства

Некоторые вещи в Игре мне недоступны. То есть о них можно будет начать думать, если согласиться на увеличение уровней. Как-то от нечего делать, я читал, что могло бы дать обычное развитие г-хм… моего персонажа, то есть – меня.

Во-первых, помимо основных характеристик, появилась бы возможность открытия и развития дополнительных – воли, концентрации и бог знает чего ещё.

Взять, например, волю. Да, я смог заполучить её в свой список, но улучшить, находясь на нулевом уровне, уже не могу. Из-за этого мне недоступны некоторые грани к умениям: с развитой волей я мог бы, например, колдовать множество Искр одновременно. А самое интересное (об этом я узнал позже, из справки) – противодействовать ментальному подчинению (успешность такого действия зависит от соотношения воли атакующего и жертвы).

Впрочем, у меня есть “Сопротивление ментальному урону”, но это – навык, а высокая воля, помимо прочего, помогла бы мне что-то предпринять, даже при отсутствии необходимых резистов.

Ещё в интернете писали, что высокие значения в графе “Интеллект” позволяют открывать дополнительные сознания. Говорят, люди, однажды попробовавшие эту фичу, принимали решение о переселении в этот мир только потому, что она здесь есть. Но я отвлёкся.

Как бы то ни было, думать или сожалеть о том, чего нет бессмысленно.

В ситуации, в которой я оказался, ничего не остаётся, кроме как наблюдать за своими же действиями… со стороны.

– Карл, страж Лиама, уровень 67, НПС, – сообщила мне система о моём новом господине.

Тьфу! Я всю жизнь ненавидел это слово! Мне всегда казалось, что рабство и господство – пережитки какого-то далёкого прошлого. Причём, думаю, эти пережитки должны вызывать брезгливость в каждом человеке. Если это не так, то возникает вопрос: имеет ли право такой человек называться человеком?

Что может быть хуже, нежели отношение к разумному существу, как к вещи? – Разве что признание чьих-либо прав на такое поведение!

И вот стою я перед стражником Лиама и осознаю свою готовность выполнить любой его приказ. Почему? Да потому что теперь он – мой господин! Просто и ясно! Понятное дело, эти чувства – наведённые, но как же мерзко! Б-р-р!

– Ты кто такой? – задал он мне вопрос.

Интересно, что какая-то свобода действий у меня сохранилась. Я не был куклой в полном смысле этого слова: сам решал, что ответить и как действовать. Проблема заключалась в том, что в моей голове (как когда-то с волками-пупсиками) поселился некто, мотивирующий меня на “правильные” (с точки зрения манипулятора) поступки.

– Меня зовут Алекс, – ответил я.

– Это я и сам вижу, – усмехнулся он, – а расскажи-ка мне, Алекс, зачем ты полез купаться в это дерьмо?

– Дела у меня здесь, – нахмурился я, – вот, думал, смогу отсюда попасть в западную часть верхнего Лиама.

Я пытался отвечать максимально расплывчато, но не получалось: моё новое “второе я” всячески сопротивлялось.

– А конкретнее?

– Друзья у меня там. В плену. Думал разведать, посмотреть: что можно предпринять.

Стоя на краю бассейна, я размышлял о том, удастся ли сделать шаг назад. При успешном стечении обстоятельств я свалюсь головой вниз, и если удача окажется на моей стороне – может, даже убьюсь насмерть.

Одна проблема – сознание и тело не подчинялись мне, и я был не в силах сделать этот самый шаг. А ещё, откуда-то пришло знание, что даже если такой финт и получится провернуть, то возродившись, я должен буду вернуться сюда. К Карлу – моему господину! Тьфу!

– Х-гм, друзья, говоришь! – стражник задумался.

Воспользовавшись паузой, я осмотрелся.

Канализация в Верхнем Лиаме была в гораздо лучшем состоянии, нежели в нижнем. Все каналы, стоки, бассейны были убраны под деревянные помосты. Стены тоннелей тщательно (насколько я мог видеть) выровнены и выкрашены, будто это не канализация, а какое-нибудь хозяйственное помещение, вроде склада.

Но самое интересное, здесь даже имелось освещение: через каждые десять-двадцать метров были развешены магические светильники, причём недешёвые. В Нижнем городе я видел такие только в Храме Всех Богов. М-да.

– И что мне с тобой делать?

– Отпустить? – предложил я робко, взглянув, наконец, в глаза своего пленителя.

Омерзение. Всё, абсолютно всё, в этом человеке вызывало омерзение. Нескладная толстая фигура. Криво или мято сидящий голубой плащ. Закрученные вверх усики, будто это какой-то Пуаро сериалов времён моего детства. Пухлые губы, торчащие из-под усов. Б-р-р!

Вообще, я терпеть не могу мужчин, ухаживающих за растительностью на лице. Я имею в виду не гигиену (хотя, как по мне, усы или борода изначально антигигиеничны) – я говорю о заплетании бород в косички, придании различных форм усам и так далее. В целом я редко сужу о людях по внешнему виду, но к таким, почему-то, изначально предвзят.

Содрогнувшись, оттого какому господину приходится подчиняться, я отвёл взгляд в сторону.

– Ха-Ха! Повеселил! – квакающим смехом заголосил он, – Но нет, попытка неудачная! Ой не могу! Отпустить его, ишь ты!

Его смех был неприятен, но вдвойне неприятно было осознавать, что он вызывает во мне чувство стыда: “Как так? Я должен говорить только то, что будет нравиться моему господину!”. Тьфу!

– Давай-ка, диверсант, снимай всё с себя! – приказал он отсмеявшись.

– С-снимать? Зачем? – удивился я, принимаясь расстёгивать ворот куртки.

Растерянность и нежелание подчиняться, вероятно, были настолько ярко прописаны на моём лице, что он снизошёл до пояснения:

– Ты весь в дерьме! Думаешь, если я приведу такого наверх, мне скажут спасибо? Раздевайся! – повторил он, – А свои тряпки выбрасывай туда: они тебе больше не понадобятся! – говоря, он указал пальцем в бассейн, из которого я вылез.

– Хорошо! – согласился я, пытаясь стянуть с себя мокрую куртку.

Вообще, к запахам я как-то притерпелся, но теперь снова обратил на них внимание. Мне почему-то стало не по себе оттого, что я представил, как хозяева моего г-хм… хозяина будут воротить носы от сопровождающих меня амбре.

Рукава, полы, штанины липли к телу, и потому снять одежду было непросто. Всячески затягивая время, я не стал точно следовать указаниям и попытался сохранить своё имущество. Ботинки с гаффами, куртку с крюками, майку и штаны я уложил в аккуратную кучку у лестницы, по которой сюда поднялся.

– Я сказал: бросать всё туда! – рассердился стражник, обратив внимание, на моё мелкое мошенничество.

Он подошёл поближе, собираясь пнуть мои вещи вниз, и резко остановился.

– Так! А это у тебя что? – спросил он, указывая на мою руку.

– Б-браслет маны и п-прицел, – проблеял я, понимая, что сейчас лишусь всех своих сокровищ.

– Давай сюда! – приказал он.

С нарастающим унынием и, одновременно, усердием я протянул правую руку к левой и, схватившись за ободок, с удивлением обнаружил, что не могу его снять.

Разбираясь в причинах, я повернулся к свету и обомлел: украшение на моей руке стало целым! Ещё вчера (точно помню!) оно представляло обычную полоску меди, свёрнутую в неполное кольцо, а теперь выглядело, будто кто-то спаял концы между собой.

Осмотрев рубиновый браслет заклинателя, обнаружил, что та же беда приключилась и с ним.

– Н-не могу! – ответил я сокрушённо.

Мне очень хотелось выполнить указание, но я не мог и испытывал чувства, сходные с паникой.