И обратился к Куоррелу:

— Позови хозяина.

Свободной рукой Куоррел взял вилку и постучал ею по рюмке. Тотчас подбежал толстяк.

— Вы когда-нибудь видели эту девушку?

— Да, — ответил тот. — А что, пристает? Хотите, я выброшу ее вон?

— Ну зачем же, — отказался Бонд. — Она очаровательна. Я только попрошу Вас позвонить в «Глинер» и узнать, работает ли она сегодня вечером для газеты. Если, конечно, у них вообще числится фоторепортер Анабелла Чанг.

— Сию минуту, — сказал Ники-Спрут и исчез.

— Почему Вы не позвали хозяина на помощь? — любезно осведомился Бонд.

Девушка бросила на него злобный взгляд и не ответила.

— Я в отчаянии, что нам пришлось применить силу, — сказал Бонд, — но хотелось бы узнать, зачем Вам так нужна моя карточка. Отвечайте.

— Я уже отвечала, — раздраженно бросила она. — Я выполняю свою работу.

Вернулся запыхавшийся Ники.

— Точно, — сказал он. — У них есть Анабелла Чанг. Но она работает самостоятельно, и газета покупает лишь то, что представляет для нее интерес. Сказали, что девчонка отлично фотографирует.

— Спасибо, — сказал Бонд. — Но и это не объясняет, зачем ей нужно мое фото. Хватит, шутки кончились. Отвечайте.

Их взгляды встретились. В ее глазах Бон прочел презрение.

— Никогда, — произнесла она медленно.

— Ну что ж. Действуй, Куоррел.

Правое плечо Куоррела незаметно опустилось. Девушка изогнулась на стуле. Она попыталась придвинуться к Куоррелу поближе, чтобы уменьшить боль. Но тот резко оттолкнул ее свободной рукой.

Она посмотрела прямо ему в глаза и плюнула. Куоррел улыбнулся, словно оценив удачную шутку, и продолжал выкручивать ей руку.

В дикой ярости девушка принялась бить ногой по ножке стола. Но внезапно замерла. По ее лицу пробежала струйка пота.

— Говорите же, — мягко сказал Бонд. — Отвечайте на вопрос, и Вас отпустят.

Он подумал о руке девушки, которая вот-вот сломается. Девушка забормотала какие-то китайские слова. И вдруг собрав оставшиеся силы, левой рукой бросила Куоррелу что-то в лицо. Бонд не успел ее остановить. Раздался взрыв и звон разбитого стекла. Девушка кинула в него фотовспышкой, едва не угодив в глаз.

Куоррел провел рукой по щеке, и ладонь его тут же наполнилась кровью.

— Черт! — сказал он коротко.

В этом ругательстве не было ни тени злости. Только восхищение, даже какое-то чувственное удовольствие. Он повернулся к Бонду.

— От нее ничего не добьешься, кэп. Кремень, а не девка. Может, ей руку сломать?

— Не стоит, — поспешил ответить Бонд. Пусть идет.

И все-таки он кое-что узнал. Человек, который стоит за Анабеллой Чанг — крепкий орешек. Он хорошо знает, кого использовать. Девчонка ничего бы не сказала, это ясно.

Куоррел все еще держал ее за руку. Он приподнял ее повыше.

— Вы меня задели, — сказал он. — Теперь моя очередь.

Его серые глаза неотрывно смотрели на китаянку. Он нащупан на ее ладони нежный выпуклый треугольник возле большого пальца, называемый холмом Венеры, и принялся его выдирать и выкручивать. Бонд заметил, как стальные пальцы Куоррела побелели от напряжения.

Девушка истошно завопила. Куоррел удвоил усилия, потом выпустил ее руку.

Анабелла Чанг вскочила, словно пронзенная электрическим разрядом. Прижимая к груди помертвевшую руку, она взглянула на них сверкающими от ненависти глазами.

— Подонки, — прошипела она. — Вы у меня еще попляшете!

Фотоаппарат качнулся у нее на шее, и она убежала.

Куоррел добродушно расхохотался. Потом взял со стола салфетку и осторожно промокнул щеку.

— Моя щека зарубцуется скорей, чем ее ладошка! — сказал он лукаво.

Он перевел мечтательный взгляд на Бонда:

— Такой огромный холм Венеры, как у этой девчонки, увидишь нечасто. В постели она, наверное, сущий черт. Нет вернее знака. Вы в курсе, кэп?

— Нет, — ответил Бонд.

— Ее рука долго еще будет болеть. Но ничего серьезного.

Он вздохнул.

— Надо будет познакомиться с малышкой поближе, чтобы проверить мою теорию.

Оркестр заиграл «Налей рома своему мужчине».

Бонд посоветовал Куоррелу:

— Поверь мне, старина, — женись-ка ты поскорей и оставь ее в покое. Иначе рано или поздно заработаешь нож в спину. А сейчас пора возвращаться. Спать ляжем и так поздно, а силы нам еще, судя по всему, пригодятся. К тому же, тебе надо побыстрей перевязать щеку. Позови хозяина.

— И все-таки, какая красивая, чертовка, — сказал Куоррел и постучал вилкой по бокалу.

На следующее утро, пока Бонд завтракал, сидя на балконе, в его ушах еще звучала угроза, брошенная Анабеллой Чанг вместо прощания: «Вы у меня еще попляшете!»

Не зная почему, Бонд теперь был уверен, что Стренжвейз и Мэри Трублад были убиты.

Возможно, они обнаружили важные сведения и, чтобы заставить их замолчать, кто-то убрал их вместе со всеми документами. Этот «кто-то», конечно, знал, что секретная служба обязательно займется расследованием причин исчезновения двух агентов. Непонятным образом таинственный «кто-то» узнал о приезде Бонда. «Кто-то» его сфотографировал и будет за ним следить. Если Бонд станет опасным, «кто-то» не задумываясь его уничтожит. Автомобильная катастрофа, уголовная резня — да мало ли способов безнаказанно убрать человека!

«А как, — спросил себя Бонд, — этот „кто-то“ отреагирует на обращение с его подручной китаянкой?» Если Бонд правильно оценил противника, для того это явится открытым объявлением войны.

Поведение Бонда могло навести на мысль, что ему уже что-то известно — возможно, Стренжвейз перед смертью успел послать в центр предварительный рапорт.

После случая с Чанг противник, безусловно, постарается как можно быстрее избавиться от Куоррела, и, конечно, от Бонда.

Бонд закурил первую сигарету. Глядя, как в воздух поднимается тонкая струйка дыма, он думал, что для начала нужно ответить на самый важный вопрос — кто его противник?

Пока вырисовывается только один достойный кандидат: милейший доктор Джулиус Но, полунемец-полукитаец, владеющий Крэб Ки, островом, откуда никто не возвращается. В английских досье о нем никаких сведений. Запрос, досланный в американское ФБР, тоже не дал результатов.

Для Бонда немаловажную роль играла также реакция Куоррела. Бесстрашный моряк, готовый в любую минуту броситься в самые отчаянные авантюры, бледнел от ужаса при одном упоминании Крэб Ки.

Для чего нужна окружающая остров таинственность и строгие меры предосторожности, принимаемые доктором Но? Для охраны гуано? Чушь!

На десять утра у Бонда была назначена встреча с губернатором. Необходимо повидаться также с представителем Колониального управления и получить точные сведения о Крэб Ки и, если удастся, о докторе Но.

В дверь постучали. Вошел Куоррел. На его щеке красовался наклеенный крест-накрест пластырь, делавший его похожим на корсара.

— Доброе утро, кэп. Вы сказали — к восьми тридцати.

— Входи, входи, Куоррел. Нам предстоит тяжелый день. Хочешь позавтракать?

— Спасибо, кэп, я уже ел. Копченая рыба и здоровенный стакан рома.

Бонд восхищенно присвистнул.

— В восемь утра? Неплохо!

— Это так освежает, — скромно сказал Куоррел.

— Сегодня я буду целый день занят, — продолжил Бонд. — Но на это время тебе тоже работы хватит.

— К Вашим услугам, кэп.

— Прежде всего машина. Ее надо поменять. Поедешь в гараж, занимающийся прокатом автомобилей, «Мотта», например, и возьмешь сроком на месяц что-нибудь поновее. Потом погуляешь по набережным, будешь искать двух мужчин, похожих на нас и умеющих водить машину. Купи им такие же, как у нас, костюмы, и скажи, что завтра утром они должны приехать в испанский городок Монтего. Пока пусть поставят «санбим» в гараж Леви. А Леви предупреди по телефону.

У Куоррела азартно заблестели глаза:

— Вы хотите кого-то надуть и выдать их за нас, кэп?

— Именно так. Ты дашь каждому по 16 ливров. И объяснишь им, что я чокнутый американский толстосум, которому в шесть утра в Монтего может понадобиться «санбим».