Вытягиваю руку из-под белоснежного одеяла, пахнущего лавандой и нащупываю пустую подушку, вместо ожидаемого тела любимого мужчины. Открываю глаза и сажусь на кровати, подтягивая одеяло на груди. Артем стоит, полностью одет, смотрит в большое панорамное окно. Я рассматриваю его фигуру и краснею, вспоминая, как целовала и трогала его такое сильное и желанное тело.

– Одевайся, – не поворачиваясь ко мне, говорит Артем.

– Что? – удивляюсь я. Его тон сухой, ничего общего с привычным и нежным. В его голосе присутствует сталь, на уровне грубости.

– Ты меня слышала, Рита? – поворачивается Артем и я отшатываюсь, прижимаюсь голой спиной к холодной кожаной спинке кровати. Белоснежная мягкая кожа вызывает во мне эффект ледяного прикосновения, от которого меня передергивает.

– Что это значит? – я так удивлена, что почти теряю мысли. Вижу только этот взгляд, полный ненависти. Ненависти?!

– Ты все узнаешь чуть позже, а сейчас, я жду тебя через полчаса внизу. Пока выпью кофе, – говорит муж и покидает номер.

Я пугаюсь, страх забирается под кожу, схватывая холодными щупальцами сердце. Ничего не понимаю, что произошло. Может ему не понравилось то, что было у нас ночью? Но это не причина вести себя вот так, в наше первое совместное утро. Меня начинает колотить, и я резко встаю с кровати, пытаясь как-то успокоиться. Принимаю душ, выкрутив воду почти до кипятка. Горячая вода меня обжигает, но холод внутри меня становится еще больше. Такому поведению мужа должно быть объяснение, ему придется все мне рассказать.

И что значит я жду внизу? Мы куда-то идем или это будет совместный завтрак? Теряюсь совсем, пока достаю из чемодана легкие светло-серые брючки и черную кружевную блузку без рукавов. На запястье золотые часики с мелкими бриллиантами, губы трогаю розовым блеском, чуть подкрашиваю ресницы. Спускаюсь в ресторан на первом этаже отеля и ищу взглядом Артема. Он сидит у бара и спокойно пьет кофе, я знаю, его любимый американо, без сахара.

На муже элегантные темно-серые брюки и голубой джемпер, на руке черные Тиссо. Он привлекает внимание, я вижу взгляды женщин и оцениваю красоту мужа, к которой сама еще не успела привыкнуть. Перед Артемом лежит папка, которую вчера передал на свадьбе мой отец. Какая-то мысль проскакивает в голове, но я не успеваю за нее ухватиться. Артем поворачивается и его взгляд окидывает меня с головы до ног. Сердце останавливается, а потом болезненно запускается, отбивая в грудь. Взгляд мужа словно режет меня на куски: равнодушие и отвращение. Как такое может быть?!

– Почему ты не взяла свои вещи? – задает мне вопрос Артем и я открываю беспомощно рот, у меня просто пропали все слова.

– К-какие вещи? – спрашиваю его, заикаясь.

– Свои, Рита, свои, ты не вернешься больше в этот номер.

– Сегодня? – почему-то спрашиваю я.

Мы должны вечером улетать, Артем это имеет в виду?

– Ты действительно, дура, Рита, – морщиться Артем, а я снова открываю рот в удивлении. Как он меня назвал?!

– Артем, тебе не кажется, что нужно объяснить свое поведение? – наконец, оживаю я, оглядываюсь вокруг и вижу несколько заинтересованных взглядов, – Тем более не здесь устраивать разборки.

– Согласен, – тут же встает мой муж и расплачивается за свой кофе, – Я пришлю потом твои вещи к вам домой, поехали, – Артем берет меня за руку и почти силой тянет за собой.

Если бы я не была в шоке от того, что мой муж за ночь из любящего и нежного мужчины превратился в злобное чудовище, я бы вырвала руку и устроила скандал прямо в холле. Но я почти бегу за ним, скольжу каблуками по мраморному полу, чуть не падая. Артем тянет меня на выход, где почти швыряет на заднее сидение черного лимузина. Сам садится рядом, не глядя на меня:

– Поехали, – говорит водителю, и машина плавно отъезжает от отеля.

Я смотрю на него, взглядом всматриваюсь в любимые черты, чувствую, как подступает к горлу истерика, которая сжимает болезненным комом. Артем смотрит в окно, не произносит ни слова. Я вижу тонко сжатые губы, сведенные брови, хочу коснуться его лица, забраться на колени, встряхнуть за плечи и потребовать ответа. Вместо этого просто сижу и смотрю на него.

– Не нужно так смотреть на меня, Рита, – поворачивается он ко мне.

– Как?

– Поверь мне, у меня есть причины так себя вести, – грубо отвечает он и снова отворачивается.

– Я хочу услышать, что случилось, – сдерживая дрожь в голосе, требую объяснений.

Кривая улыбка скользит по красивым губам, но Артем даже не поворачивается, только тихо произносит:

– Мне плевать, что ты хочешь, скоро все узнаешь, – отвечает он.

Я тоже отворачиваюсь к окну, сжимаю кулачки, впиваясь ногтями до боли в кожу. Хорошо, я подожду. За мной нет никакой вины, я знаю, возможно это какая-то ошибка и мой муж просто из-за чего-то расстроился. Артем все мне объяснит, я верю в это, ведь он любит меня, я знаю, я это чувствовала раньше. Нельзя так притворяться, Господи, ведь нельзя же ТАК играть свою любовь!

С удивлением увидела, что подъезжаем к дому моих родителей, обернулась к Артему, но тот даже не посмотрел на меня. Я уже терялась в догадках, но немного успокоилась, всему и всегда есть объяснение. Артем вышел из машины, которая остановилась у крыльца двухэтажного особняка, а водитель открыл мне дверь. На крыльцо поднялись вместе, но как чужие. Муж даже не предложил мне руку, как делал это обычно. Хотелось остановиться, повернуться к Артему и крикнуть в лицо «Ты что творишь?!», но не хватало смелости. Да, я трусиха и в свои девятнадцать лет не сталкивалась еще с таким. Еще бы понять с чем именно я встретилась сегодня утром, а точнее с кем. Этого человека я не знала от слова совсем. Артем за одну ночь стал совсем другим. Где мой ласковый и нежный муж, который носил меня на руках, дарил подарки и любил всю прошлую ночь, сделав самой счастливой женщиной.

Дверь открыла домработница и вежливо поздоровалась, проводила нас в гостиную, словно я не жила тут с самого рождения. Стало бы смешно, если бы не вся эта бредовая ситуация.

– Маргарита? – мама спустилась со второго этажа по широкой лестнице из белого мрамора. Смотрит на меня встревожено, переводит внимательный взгляд на Артема, – Что случилось? Вы должны уже собираться в аэропорт.

– Не знаю, он объяснит, – ответила я, падая в мягкое кресло. Ноги отказывались держать меня, да и стало вдруг все равно, что будет дальше. Я уже начала понимать, что Артем разрушил наш брак, который даже не успел начаться. Только вот зачем, я не могла понять.

– Владимир Борисович у себя? – словно выплюнув имя папы, спрашивает Артем.

Мама пораженно смотрит на зятя и кивает. Артем снова хватает меня за руку, тянет за собой. Я сердито вырываюсь и встаю с кресла, иду за ним по широкому коридору в кабинет папы. Артем не стучит, просто открывает дверь и входит, где его манеры, я просто в шоке.

– Артем? – слышу удивление в голосе папы, – Рита? Вы, почему здесь?

Артем ждет, пока я войду, и закрывает дверь кабинета перед лицом моей мамы. Папа хмурится, но молчит. Он, как и я не понимает, что происходит. Мой муж усаживается в широкое кожаное кресло напротив стола папы, а я на такой же диван из черной кожи. Мне всегда нравился папин кабинет с его громоздкой богатой мебелью, широким столом из красного дерева. На противоположной от дивана стене изящный шкаф, заполненный бумагами и книгами. На полу красный шелковый ковер, на окнах тяжелые бархатные портьеры. Здесь все было пропитано властью и достатком, кабинет был олицетворением моего отца.

– Слушаю, – папа садится, сложив руки на столе. В кабинет тихонько просачивается мама и садится рядом со мной. Берет в руки мои ледяные ладошки, хмурится, сжимает их, пытаясь согреть.

– Николай Михайлович Нефедов, – произносит Артем, и я вижу, как с лица папы сходят все краски. Раскрываю широко глаза, не может быть! Мой папа никогда так не выглядел: лицо за секунду стало бело-серым, в глазах появилась какая-то ненависть.