– Это может быть та падаль, что взорвала дом, – прошипел Егор, и на полу начал бить фонтанчик.

– Прекрати! – Егор тут же взял себя в руки. – Скорее всего, так и есть, но ты ничего не будешь делать, пока не научишься себя контролировать. – Он медленно кивнул, а я тем временем прищурился. – Это что же, я без подарков остался? Ну просто зашибись. И да, мне кто-нибудь может ответить, с каких пор Устинов для Юльки стал просто Денисом?

Виталий Павлович Керн проснулся от телефонного звонка. Посмотрев на часы, он удивлённо крякнул. Было уже десять утра, а так поздно он не вставал уже очень давно.

– Старею, – сказал он философски и взял трубку. – Керн.

– Виталий, где твой внук? – раздался недовольный голос.

– И тебе доброго утра, Тихон. – Керн усмехнулся и сел, спустив ноги вниз. Да, в его возрасте не вскочишь сразу и не побежишь, надо всё делать основательно.

– Виталий, ты меня слышишь? Где Костя? – Тихон начал понемногу накаляться, значит, скоро перейдёт на визг. Ну, для учёного – это нормально. Тот же Тихон может часами сидеть в одной позе, изучая что-то новенькое, но в жизни долготерпение не входит в число его добродетелей.

– Откуда я знаю? У Кости свой дом с молодой женой. Он может быть весьма занят. Или ты уже забыл, что значит на красивой женщине застрять? – Керн встал и прошёлся по комнате. – Да и молодой Ушаков куда-то влипнуть умудрился. Так что, у Кости есть чем заняться. А я вот, например, хочу сегодня выходной себе устроить.

– В гробу отдохнёшь, – прервал его Тихон. – Раз твоего внука где-то на его бабе закоротило, значит, ты, как любящий дед, сейчас притащить свою старую задницу сюда в мою лабораторию.

– Зачем? – Виталий Павлович не любил лаборатории. Он с радостью свалил их на Костю, чтобы никогда туда больше не заглядывать.

– Твой внук загорелся идеей поставить контур страха. – Тихон заговорил более спокойно. – И меня заразил. Уж не знаю, в курсе ли ты, но, чтобы сделать матрицу, необходимы усилия магов нескольких направлений. На каждом этапе контур должен вылёживаться, и вот сегодня нужно провести этап с пространственно-временной составляющей. А твой раздолбай куда-то исчез.

– А сам не можешь справиться? – Керн поморщился.

– Нет, не могу. А то ты не в курсе, что у меня не чистый семейный дар. – Вздохнул Тихон. – Иногда мне кажется, что во всех этих хитросплетениях с наследованием есть рациональное зерно. Чем дальше от линии главы клана уходят родственные связи, тем больше искажается семейный дар. А для кланов это всегда было определяющей составляющей.

– Хватит философствования, – прервал Тихона Виталий Павлович. – Что мне надо будет делать?

– Я покажу. Ничего слишком сложного, не беспокойся. – И Тихон отключился.

Керн выругался и принялся одеваться. А ведь он действительно хотел провести сегодняшний день дома, ничего не делая и даже не снимая пижамы.

В лаборатории царила тишина. За столом сидел Тихон, и что-то внимательно изучал через увеличительный прибор. Больше никого не наблюдалось, и Виталий Павлович, сев за стол Тихона, сразу же спросил.

– Где все? Не выдержали твой склочный характер и убежали?

– Ребята из пятой сумели флюктуации пластин с матриц Ушаковых вызвать в обход пространства и времени. Мои все побежали смотреть, – Тихон отодвинул пластину, которую рассматривал, в сторону и посмотрел на Керна. – Молодец, хорошо выглядишь. Говорят, что у тебя молодая любовница появилась, оно понятно, обязывает, – Тихон хохотнул, а затем кивнул на соседний стол. – Вон матрица тебя дожидается. Пространственную спираль по периметру можешь закрутить?

– Знаешь же, что могу, иначе не позвал бы, – Керн поднялся и подошёл к столу. – Откуда про любовницу знаешь? Над нами свечку вроде никто не держал.

– Назар Алёнке похвастался, а та мне по секрету шепнула, – Тихон поднял взгляд к потолку. – Полагаю, что это уже не секрет. Да-да.

– Тьфу на вас, – Виталий Павлович махнул рукой на Тихона и активировал дар. Присмотревшись, он оценил тот объём работы, который уже проделали мальчишки. – Молодцы какие, – пробормотал он и принялся накладывать спираль, очень осторожно, виток за витком, чтобы не повредить идеальную красоту уже готовой части контура. На последнем отрезке на передний план вышла магия смерти. На Керна дыхнула костлявая, и он почувствовал, как волоски на руках начали вставать дыбом. Стараясь побыстрее пройти этот участок, он завертел последний виток, замкнул контур и отскочил от стола.

Вытерев дрожащей рукой пот со лба, Виталий Павлович упал на стул.

– Магия смерти – это страшно, заставляет задуматься о вечном, – пробормотал он, снова вытирая пот. – Тихон, ты бы чайку, что ли, заварил. Тихон? – он обернулся и оглядел лабораторию. – И куда ты делся?

В пустой лаборатории было неуютно. Чтобы чем-то себя занять, Керн принялся разглядывать пластину, над которой работал Тихон.

– И что это за хрень собачья? – Помня, что Тихон свободно прикасался к ней голыми руками, Керн без всяких дурных мыслей взял эту изменённую магией Ушаковых, которые, похоже, воздействовали на сам металл, пластину, и принялся разглядывать, время от времени проводя кончиками пальцев по перфорациям.

Тихон вышел из туалета как раз в тот момент, когда в центре пластины начала зарождаться флюктуация.

– Убери дар, старый идиот! – заорал он, и тут флюктуация накрыла Виталия Павловича с головой. Тихон схватил биту, которая специально для таких случаев стояла возле стены, и ловко отшвырнул Керна от стола и пластины ударом по голове.

Виталий упал на пол и пришёл в себя. Помотав головой, он поднёс руки ко лбу.

– Ты что это старый пень так неаккуратно с моей головой поступаешь? – сказал и осёкся, потому что голос слегка изменился. Совсем немного, но всё же.

– Дела, – протянул Тихон, подошёл к столу и поднял две половины расколотой пополам матрицы. – Дела, – повторил он. – Так поднимайся, живо, пойдём обруч насиловать. Я должен понять, что ты делал и в какой последовательности. И убери уже дар, кретин!

– Да что случилось-то? – Виталий поднялся, отмечая, что сделать ему это было гораздо проще, чем сегодня утром встать с постели.

– Ну как тебе сказать, – протянул Тихон. – Пошли, заодно в зеркало посмотришься.

***

Мы с Егором приехали на тот самый завод, который я прикупил по случаю. Юлька, умница, всё быстро и шикарно оформила, даже какую-то скидку сумела выбить. Причём вместе с Люськой, которая как раз ей помогала в то время войти в ритм работы, они умудрились ещё и приличный кусок земли вокруг завода урвать. И вот если я не набью морду Устинову, который меня без Юльки мечтает оставить, я сам себя уважать перестану. Нашли, мать их, сваху семейства Ушаковых.

Я покосился на Егора, напряжённого так, что это напряжение вокруг него, казалось, можно потрогать.

– Что это за место? – Егор вышел из машины и огляделся по сторонам. Ах да, он же снаружи ничего не видел. Его к тому времени, когда вытаскивали, в искусственную кому поместили.

– Да вот, купил, потому что понравилось, а что делать с ним, не знаю. Хотя есть идеи. Всё будет от сегодняшнего дня зависеть. Пошли, тебе понравится.

Егор подозрительно на меня покосился, но промолчал. Зато, когда мы зашли в печально известный цех, он попятился, не отводя взгляда от свисающих с потолка цепей.

– Зачем ты меня сюда привёз? – он резко развернулся, а я успел отскочить, потому что во все стороны брызнули потоки воды.

– Именно за этим. – Спокойно ответил я. – Ты настолько обожаешь это место, что без особых проблем зальёшь здесь всё к чёртовой матери. И остановиться лишь тогда, когда пустым окажешься. – Жёстко ответил я. – К тому же в этом есть своеобразный момент психотерапии. Согласись, ты как минимум опасаешься этого места.

– Я не только здесь чуть не сдох, – процедил Егор. – Я здесь сделал Люсе предложение.

– Вот! – я поднял палец вверх. – Я же говорил, ты не просто опасаешься этого места, ты от него в ужасе.