После разговора с Ушаковым я повернулся к двери комнаты. Анна стояла, прислонившись к косяку, и внимательно на меня смотрела.

– Я, конечно, не рассчитывала, что мой медовый месяц продлится долго, но то, что он закончится на следующий день после свадьбы, как-то тоже не слишком греет. – Протянула она.

Я же оценил полупрозрачный халатик, накинутый на практически голое тело.

– Ты бы оделась, сейчас Ушаков приедет. И если один в отключке и не оценит, то второй вполне может слюну пустить несмотря на возраст.

– Похоже, нам нужно не пропустить момент, когда Ушаковы полностью захватят наш дом, – Анна отлипла от косяка и подошла ко мне.

– Чисто технически Егор и так захватил этот дом, и то, что он сейчас наш, всего лишь жест доброй воли, – я притянул жену к себе, позволив пару секунд насладиться её телом. Но тут Егор застонал, и я неохотно её отпустил. – В том, что происходит с Егором, есть и моя вина, поэтому я не могу просто выкинуть его отсюда. Но, как только исчезнет вероятность того, что он перебьёт оставшуюся часть своего клана, мы его тут же вернём прадеду и наверстаем упущенное.

– И почему я тебе не верю? – Анна вздохнула и, быстро поцеловав, вышла из комнаты.

Егор снова застонал и заметался на кровати. Я подошёл и положил ладонь ему на лоб. Холодный и влажный. Хорошо хоть нелипкий. Просто мокрый, словно он плеснул на лицо водой и не вытер её.

– Керн, какого чёрта? – я отнял руку ото лба Ушакова, и только сейчас почувствовал, что призвал дар. Моя вода его немного успокоила, вот только что-то явно пошло не так. – Иди сюда, твою мать!

Так, надо идти, а то Анна скоро на ультразвук перейдёт, а это не слишком приятно. И так уже визжит так, что в голову отдаёт.

Я ещё раз посмотрел на Егора, который вроде бы уснул и побежал к Анне.

Она успела переодеться и теперь стояла в холле, пол которого сантиметров на пять ушёл под воду.

– Охренеть можно, – я растерянно посмотрел вокруг. – Просто, мать вашу, волшебно.

– Костя, я предупреждаю, если этот гад испортит мне ремонт, то Андрею Ушакову нужно будет срочно себе другого наследника искать! – Анна подняла руки, готовясь призвать дар, но я остановил её.

– Нет, – покачав головой, я пошёл к кладовке возле кухни и вернулся с вёдрами и тряпками. – Нельзя призывать дар. Похоже, что чужой дар с родственной стихией и вызывает такие вот непроизвольные всплески. В прямом смысле всплески. Так что придётся вручную воду собирать.

– У нас нет прислуги, – процедила Анна. – Рекомендованный Назаром Борисовичем дворецкий придёт завтра. Мы даже еду с банкета свадебного сегодня доедать будем.

– Значит, будем сами убирать, я не вижу в этом ничего криминального! – чувствуя, что начинаю злиться, я бросил тряпку на пол.

– Знаешь, что, Костя, я не собираюсь ползать по полу с тряпкой, собирая воду, которую призвал твой дружок. Даже если в этом каким-то образом виноват ты. Хочешь, сам вытирай, а я, пожалуй, съезжу в какой-нибудь ресторан и закажу нам ужин, чтобы уж совсем не опускаться до объедков.

– Интересно, а что планировалось на ужин, если бы не этот форс-мажор? – прошипел я, опускаясь на колени. Сейчас мне было наплевать на то, что одежду, похоже, придётся менять, если не выбрасывать.

– Без подобных, как ты говоришь, форс-мажоров, планировалось просто поужинать в ресторане, чтобы затем продолжить романтический ужин дома. Но видимо, не судьба.

И Анна развернулась и выбежала из дома, ругая на чём свет стоит меня, Ушакова и всех, кого могла вспомнить. А для меня начался монотонный кошмар: намочить тряпку, отжать в ведро и так до бесконечности. Сначала я выносил воду на кухню и выливал в раковину, но уже очень скоро плюнул и начал выплёскивать её прямо через входную дверь. Ничего, зато крыльцо помоется.

Когда я выплеснул ведро в первый раз, у охранника, патрулирующего в этот момент сад, были такие глаза, что мне очень сильно захотелось привлечь его к общественно полезному труду, и лишь мысль о том, что таким образом я разрушу всю работу Громова, меня остановила.

Очередное ведро было заполнено, и я с удовольствием отметил, что практически справился. Ещё одно ведро и пол будет сиять так, как никогда не сиял до этого.

Ногой открыв дверь, я выплеснул воду и только потом сообразил, что что-то сделал не так.

Андрей Никитич медленно поднял руку и вытер с лица воду. Вода стекала по его изрядно поредевшие седым волосам, по пиджаку, штанам и капала на свежевымытое крыльцо.

– Я многое могу понять, я уже очень давно живу на этом свете и меня очень сложно чем-то удивить, но, ответь мне, Костя, что я тебе сделал такого, чтобы ты меня встречал подобным образом? – так же медленно, как вытирал воду, произнёс старый Ушаков.

– Ну-у-у, – протянул я, – вот так. – Махнув рукой, я зашёл в дом, заметив, как за спиной у Ушакова хрюкнула Люсинда, пытающаяся изо всех сил сдержать рвущийся наружу смех.

Я поднял тряпку и бросил её в ведро. Ладно, остальное так высохнет. Тем более что сейчас с Ушакова натечёт всё то, что я так тщательно перед этим собирал. Хорошо ещё что пол был выложен кафелем. А ведь Анна хотела что-то другое делать. Наверное, Вольфы её убедили хернёй не страдать и сделать классическую плитку.

– Где Егор? – сразу же спросила Люся, когда вошла в холл, с любопытством осматриваясь по сторонам.

– Ты не очень-то переживаешь, – сказал я, раздумывая над тем, как будет выглядеть, если я пойду переодеваться. Или проявить солидарность с мокрым Андреем Никитичем и немного походить в промокшей одежде?

– Малыш не беспокоится, – ответила Люся. – У него просто мистическая связь с отцом. А раз он не беспокоится, значит, и мамочке не надо переживать, – она улыбнулась, погладила себя по животу.

– Хорошо, – я кивнул. – Твой муженёк там, прямо по коридору, через две двери от лестницы, усиленно усваивает дар воды. Можешь пойти посмотреть.

– Люся успокоит Егора, – Андрей Никитич решительно снял с себя мокрый пиджак и встряхнул его.

– А чего его успокаивать? – я хмыкнул. – Егор совершенно спокоен. Это у меня скоро нервный тик случится.

– Значит, я правильно понимаю, это всё, дело рук Егора? – Ушаков обвёл холл рукой, намекая на ещё недавно покрывающую пол воду.

– Его, чьё же ещё. Я так не хулиганю, да и Анна вроде этим не грешит.

– Кстати, а где Анна? – Ушаков ещё раз осмотрел комнату и перевёл взгляд на меня.

– В ресторане пытается добыть нам еду. Прислуги ещё нет, так что приходится выкручиваться.

– Понятно, – он задумчиво рассматривал меня. – Пошли к Егору, я хочу на него взглянуть.

В комнате Люсинда сидела на кровати и гладила Егора по влажным волосам. А его рука лежала у неё на животе. Он не метался и вёл себя вполне прилично. Уж не знаю, кто его больше успокаивал: Люська или нерожденный сын, но это реально работает.

– Такая необычная татуировка, – Люсинда провела рукой по волне,бегущей по руке и по груди Егора. – Очень красиво. Это как-то связано с тем, что с ним происходит?

– Не как-то, а напрямую. Я уже сказал Андрею Никитичу, что дар Егора – это действие артефакта. – Я на мгновение замолчал, а потом добавил. – Мой огонь из той же коробки.

– Вот как, интересно, – Ушаков осмотрел меня ещё более внимательно. – Думаю, Люсенька, тебе стоит остаться здесь с Егором. Мы не справимся, если он снова чудить начнёт.

В ответ Люсинда на нас так посмотрела, что сразу стало понятно, её сейчас от Егора можно было только насильно оторвать. Ушаков подошёл к правнуку, коснулся его руки, точнее, татуировки, и вышел из комнаты. У меня не было другого выбора, только пойти за ним.

        А холле он снял пиджак с вешалки и долго его рассматривал. Затем покачал головой и перекинул через руку. Надевать мокрую тряпку у него явно не было никакого желания.

– Ты, наверное, удивляешься, почему я так спокоен? – спросил он, подходя к двери. – Видишь ли, у Ушаковых уже давно не рождалось стихийников. Моя старшая дочь, владеющая смертью, не в счёт. Какие-то зачатки были, даже у меня, но чистая стихия оставалась недоступной. Нечто очень похожее на дар земли может выдать Максим, но это тоже не то. Собственно, из-за этого я и не настаиваю на том, чтобы перевезти Егора домой. Мы просто не сумеем справиться, не будем знать, что делать. Так что я сейчас просто наслаждаюсь моментом. Думаю, что второй сын Егора и Люси обязательно примет в себя и этот дар тоже. – Он взялся за ручку. – Я пришлю Люсины вещи, к счастью, их ещё не успели распаковать.