- И ничего, тулуп. Просто чтоб ты знал, я все помню.
Хастред беспомощно пожал плечами. Еще один Чумп на его голову. Но чумповы-то издевки хотя бы понятны были и ни к чему не вели, а тут поди улови момент, когда она дозреет время с тебя, тулупа, начать отпарывать пуговицы или попытается сдать мимохожему правохранителю как международного террориста.
- Дети, не ссорьтесь, - воззвал профессор, на стул сперва положил плоскую кожаную сумку, которую принес с собой, а на нее уже усадил свой костлявый зад. - Хотя ваше дело молодое, оно наполовину из ссор, чтоб примиряться был повод, - кустистые седые брови профессора исполнили многозначительный танец, слишком сложный для понимания гоблином, пусть даже грамотным. - Но, как говорится, делу время, потехе час. Позвольте уж мне отчитаться о проделанной работе, и я вас ко всестороннему облегчению оставлю.
Хастред, не найдя ничего лучшего, жестом предложил ему излагать, а сам глотнул пива, обнаружил, что оно степлилось, но тем не менее допил кружку и помахал рукой в воздухе, призывая пивную фею для нового захода. Эрвина победно фыркнула и откинулась на спинку стула, вызывающе скрестив руки на груди.
- Итак, - профессор выложил на стул свои перекрученные многолетним артритом лапки и торжественно выпрямился. - Вопрос, как я помню, стоял о проклятиях, имевших отношение к роду ущельных гоблинов. Кое-что нашлось в этой занимательной книге, хотя должен признать, что до доподлинной ясности еще далеко... но по крайней мере прояснилось, в какую сторону копать следует.
- Когда ж было иначе, - вздохнул Хастред. - Вся жизнь моя, как переезд в новый город — найти булочную настоящее приключение, даже если она в соседнем доме. Излагайте, профессор, будем на ус мотать.
- Ущельные гоблины — это как ты? - уточнила Эрвина, которой по всей видимости ее папаша-милитарист побрезговал излагать теорию происхождения видов в развернутом виде, обойдясь единственной дихотомией — тулупы и все остальные.
- Нет, - кратко ответствовал Хастред. - Есть у меня друг, вот он ущельный... такой ущельный, что мама не горюй. Я обычный, кондовый, горный. Вот из тех, которые на драконах по всему миру.
- А вот тут, кстати, я поспорил бы, - профессор азартно хрустнул пальцами и тут же испуганно на них воззрился, опасаясь, вероятно, что хрупкие косточки такой экспрессии не выдержат. - Я так помню, из горных была мама твоя, а с какого древа твой отец соскочил неизвестно доподлинно... вот послушай-ка историю, может, заметишь что знакомое.
Кабатчик, переваливаясь, подтащил три пива и блюдо с жареной куропаткой, плюхнул все это на стол.
- Дальше готовить?
- Готовь, готовь, что тут есть-то, - отмахнулся Хастред. - Тащи всякое, у нас тут научная дискуссия предвидится, изнурительная и ресурсоемкая.
- Какая-какая? - не понял кабатчик, но слушать объяснений не стал, махнул рукой и поволокся обратно к стойке.
- Ай тулууууп, - откомментировала Эрвина вроде бы и с сарказмом, но и с нотками уважения, вытянула свой здоровенный нож и уверенными взмахами распахала птичью тушку на несколько частей. - Я таких слов только вон там, на службе, и слыхала — от декана да ректора. А говорят, что вы, тулупы, безграмотны до самого основания, гравий с дорог воруете, не разумеете назначения чайника, а когда гадите — штаны снять не умеете.
- Прекрасно умеем, причем по самым разным поводам. С тебя же вот снял!
- Так я ж сама, как ты сказал...
- Вот видишь, снял даже без рук. Ей-Занги, не понимаю, какой комплекс черт должен быть этому твоему тулупу свойственен, но кажись в меня ни одна еще не попала, кроме понимания, что на уссурской стороне водятся великие воины.
Профессор деликатно кашлянул. Эрвина насупилась и, подхватив кусок куропатки с ножкой, заткнула им рот.
- Итак, о происхождении ущельных гоблинов, - важно начал профессор. - Всем известно, что у Занги было трое сыновей, каждый со своим врожденным прибабахом, но помимо них была и дочь, Цилла или Циллия, от источника к источнику по-разному. О ней мало сведений, поскольку буйной дурью она не маялась, а если так вчитаться, то кажется, что все мозги, братьям недоданные, достались ей. У нее, как и у тех балбесов, были дети, только есть такое ощущение, что не от соплеменников, а опять же от какого-то изобретательного не по-гоблински персонажа... впрочем, это тема для отдельного исследования. Мы же сейчас о ее детях говорим — Уго, Пего и Фого. Было это, как тебе наверняка ведомо, а вам, юная дама, может показаться любопытным, еще в до-Хранительскую эпоху, после того, как Первые исчезли с лица Дримланда, Новые еще не завелись, а вот Древние как раз начали обживать наш мир. И одну из главнейших ролей на этой сцене, разумеется отрицательную, играл — кто бы, вы думали?
- Тулуп какой-нибудь, - прочавкала Эрвина легкомысленно.
- Не было тогда тулупов, и Уссуры не было в принципе, - уел ее Хастред. - А главным злодеем был, само собой, колдун Айс-Эйс.
- Именно! - профессор воздел палец. - Собственно, колдуном-то его для простоты обзывают, был он много большим, нежели какой-то там заурядный пользователь магии. По ряду сведений, был он аутсайдер, и не низшего порядка, какой-нибудь полукровка-аасимар, а вполне себе убедительный, на уровне полубога, вершитель мировых судеб. Даже и злодейство, ему приписываемое — оно, если вчитаться и вдуматься, скорее из той серии, когда историю пишут победители, сторонники Хранителя Ушкута. Айс-Эйс пришел в мир, когда его затопила глобальная катастрофа, вызванная заигрыванием Первых с силами, которые они даже близко не понимали. Сложив обрывки информации, я склонен заявить, что именно он, Айс-Эйс, эти силы усмирил и загнал в бутылку, открыл мир для новых обитателей, и большинство возводимой на него напраслины, как некоторые из нас знают на личном опыте — это, как правило, попытки свалить с больной головы на уже отрубленную.
Хастреду не сильно понравился этот намек на уже отрубленную голову, так что он даже шею потер, чтобы убедиться, что она цела. К столу снова причалил кабатчик, доставил еще одну глиняную бутылку, каравай пахучего хлеба и полголовки бледного козьего сыра.
- И лук опять жарить велите? - поинтересовался он плаксиво.
- И лук, и мясо, и что там у тебя еще в запасниках, - терпеливо распорядился гоблин. - Вишь какие страсти разыгрываются, вся история наизнанку!
- Да крутил я ту историю, - печально отмахнулся кабатчик, шмыгнул носом и отправился к плите, как на галеры.
- Верный подход, - одобрила Эрвина, не переставая обгладывать ножку. - Чем вам ныне-то поможет, что не того тыщу лет назад упупили?
- Просто представляю вам действующих лиц нашей драмы, - объяснил профессор. - И, виноват, увлекся. Всегда старался дать своим слушателям не набор сухих дефиниций, пусть даже утвержденных официальными ведомствами, а пищу для размышления, которую они перемалывать должны для собственного удовольствия.
Девица недоуменно перевела взгляд на обглоданную для собственного удовольствия косточку, попыталась собрать какую-то мысленную конструкцию, но не преуспела и равнодушно бросила кость под стол.
- Позвольте же вернуться к истории, - профессор подтянул к себе кружку и приложился к ней, обзаведясь пышными пенными усами в тон к остаткам волос. - Итак, Айс-Эйс трудился над своим чем-бы-там-ни-было, и как раз трое вышеупомянутых сыновей Циллии, отроду известные своими предпринимательскими склонностями, решили его навестить, как я понимаю, отнюдь не с целью пригласить на праздник урожая.
- Как же, дождешься от гоблинов, - поддала жару упертая в своей ксенофобии Эрвина.
- О, от гоблинов, уверяю вас, можно дождаться много чего совершенно неожиданного, но в тот раз трое лихих юношей, которые позже стали прародителями целых колен этого примечательного племени, определенно вторглись в цитадель великого мага с целями не весьма благими... или, может быть, начиналось все благопристойно, этого в книге не уточняется, но по пути кто-нибудь из них нагадил не в ту кадку или разбил какую-то хозяйскую любимую диковинку — в общем, вышло так, что Айс-Эйс пленил их и освободил лишь спустя некоторое время. Вскользь упомянут гоблинский поход с целью добиться их освобождения, но без конкретики, потому что гоблины всегда за себя воевали сами, никого не тащили за себя ратиться, ни за кем не прятались. Так что тех, кто мог бы оставить после себя записи об этом, несомненно, масштабном воинском действе, там попросту не приключилось. Так вот, Айс-Эйс в конечном счете вернул пареньков, но прежде сотворил над каждым из них... вот здесь я вынужден осечься, потому что ни в одном языке нет слова, точно отображающего использованный термин. «Преломление жизненной силы» будет максимально точно. Каждому из этих троих досталась собственная версия этого преломления, основанная на том, как они вели себя в заключении. Фого получил донельзя протяженную жизнь, но полностью лишился иммунной системы, так что и он, и его потомки вынуждены были всячески оберегаться от любых болезней и ран, и поскольку я никогда не слыхал про эту ветвь гоблинского рода, приходится предположить, что она угасла полностью. Уго, как раз прародитель ущельных гоблинов, донельзя раздражал пленителя своим флегматизмом, так что ему, напротив, срок был назначен короткий в сочетании с... как бы это перевести с эльфийского...
